Невинная для миллиардера. Притворись моей - Татьяна Романская

провели много времени вместе. В глубине души я знаю, что он тот самый, мам. Я люблю его.

— А он любит тебя? — в ее голосе слышится мольба.

Я понимаю, что она желает мне только самого лучшего. Она хочет, чтобы я была счастлива.

— Думаю, да, — отвечаю я тихо. — Мы должны были поговорить об этом сегодня вечером, но я чувствую, что это взаимно. Я ощущаю его любовь, когда он смотрит на меня. Я вижу это в его глазах и слышу в его голосе.

— Он любит тебя, — с мягкой улыбкой говорит она. — Женщина всегда это чувствует.

Мои руки непроизвольно поднимаются к груди.

— Да, ты права.

Она делает глоток чая и кивает головой, словно молчаливо одобряя, что всё происходит именно так, как и должно было быть.

Я задаю вопрос, которого так боялась:

— Как папа это воспринял?

Она осторожно ставит кружку на стол.

— Я еще не говорила ему. Я пришла сюда, чтобы сначала поговорить с тобой.

У меня вырывается вздох облегчения.

— Можно, я скажу ему сама, мам? Пожалуйста.

— Я думаю, так будет лучше, — она кивает. — Я считаю, что вы с мужем должны сказать ему об этом вместе. Так будет лучше всего.

— Мы так и сделаем.

Она проводит рукой по лицу.

— Есть ещё кое-что, Вероника. Прости меня за это, но…

— За что простить?

Она на мгновение закрывает глаза.

— Я не знала, что происходит. Я понятия не имела, как все обстоит на самом деле, поэтому, когда Виктор Михайлович сказал мне, что вы женаты, я убедила его, что это неправда.

Я внимательно слушаю, надеясь, что на этом их разговор закончился.

Она качает головой.

— Я сказала ему, что ни одна из моих дочерей ни за что не вышла бы замуж тайком от нас.

Ужас охватывает меня.

— И что он ответил, мам???

— Он не знал, что сказать, — она пожимает плечами. — Я сказала ему, что ты недолюбливаешь своего шефа. И упомянула, что на тебе не было обручального кольца, когда мы виделись в последний раз.

Я опускаю взгляд на свои колени.

Я не могу сердиться на нее. Моя мама — самый честный человек в мире.

— Прости, — извиняется она. — Он ушёл от нас в слезах, доченька. Он был очень расстроен.

Я тянусь через стол, чтобы взять её за руку.

— Всё хорошо, мам. Всё будет хорошо, — говорю я, хотя знаю, что это не так.

Ложь, которую мы с Леоном придумали, чтобы исполнить предсмертное желание Виктора Михайловича, может на самом деле разбить его и без того хрупкое сердце.

Глава 47

Вероника

Тихо ругаясь, я пытаюсь дозвониться до Леона, но он снова не отвечает.

— Пожалуйста, Леон, пожалуйста, возьми трубку, — повторяю я, стараясь говорить спокойно, но это бесполезно. — Это очень важно! Пожалуйста!

За последние пять минут я пытаюсь дозвониться до него уже в третий раз. В первый раз это произошло, когда я прощалась с мамой возле своего дома. Я посадила её в такси, а затем набрала номер Леона и отправила ему голосовое сообщение.

Записав сообщение, я расплакалась. Затем я проверила его календарь в телефоне и узнала, что он на встрече с одним из региональных менеджеров нашей фирмы. Он сказал мне, что собирается встретиться с ним, но не уточнил, где именно.

Я очень хочу знать, в каком месте он находится. Расстроенная, но полная решимости преодолеть эту проблему, я подаюсь вперёд с заднего сидения такси, в котором еду.

— Почти приехали, — говорит женщина за рулём, улыбаясь моему отражению в зеркале заднего вида. — Я смотрю, вы сильно торопитесь, да?

— Вы даже не представляете, как сильно, — шепчу я в ответ.

Она кивает.

— Не переживайте, пара минут и мы будем на месте, — повторяет она.

Как бы мне хотелось обладать её уверенностью.

Мне предстоит встреча с Виктором Михайловичем и серьезный разговор один на один.

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза и мысленно прошу вселенную, чтобы Леон перезвонил мне, прежде чем я зайду в дом. Мне нужно, чтобы он помог мне найти правильные слова, чтобы объяснить самому важному человеку в его жизни, почему мы врали ему в лицо в течение нескольких недель.

Виктор Михайлович сидит один в гостиной, когда я захожу.

По его лицу я могу сказать, что он плакал.

Его глаза покраснели, щёки пылают, а рукава рубашки закатаны до локтей. Я редко видела его без пиджака.

— Вероника, — моё имя вырывается у него приглушенным голосом.

— Виктор Михайлович, — тихо произношу я.

Он приближается ко мне неровными шагами, и я инстинктивно протягиваю руку, чтобы поддержать его.

Удивительно, но он берёт себя в руки.

— Вы выглядите так же, как и я, — говорит он, изучая меня. — Я так понимаю, вы поговорили со своей матерью?

— Она приходила навестить меня, — признаю я.

— Так это правда? — В его голосе слышится печаль. — Ваша мама не знала, что вы замужем? Вы скрывали это от своей семьи?

Я киваю.

— Это правда, они действительно не знали.

— Почему нет? — он задает вопрос. — С какой стати вам скрывать это от них?

Мне бы хотелось дать ему простой ответ, который облегчил бы его страдания, но, увы, я не могу.

— Это не получится объяснить в двух словах.

— А что насчёт Леона? — спрашивает он, приподняв бровь. — Может ли он дать мне объяснение? Он не отвечает на мои звонки.

— Он занят, — подчеркиваю я, выделяя оба слова. — Он на встрече сейчас, на важной встрече по работе.

— Я должен был догадаться, что задумал Леон. — Он опускает взгляд в пол. — Пару недель назад Степан упомянул, что знает тебя не так давно, но я не догадался спросить, когда он впервые встретил тебя.

Я не раскрываю этих подробностей, надеясь, что он не станет расспрашивать.

— Ты бывала в этом доме до того дня, когда вы с Леоном встретили меня в аэропорту? — продолжает допрос он.

Охваченная чувством вины, я смотрю ему в глаза.

— Нет. До этого я никогда здесь не была.

— Мне очень жаль, что ты оказалась втянута в это, — он делает глубокий вдох. — Я думал, что Леон изменился. Прошло столько лет, и я верил, что он перестал лгать и играть в эти игры. Я ошибался. Как же я ошибался!

— Простите нас, — шепчу я. — Позвольте мне попытаться объяснить.

— Тебе нечего объяснять, — перебивает он меня прежде, чем я успеваю произнести хоть слово. — Я знаю, что Леон подговорил тебя на это. Он, должно быть, считает, что этот брак укрепит его позиции как будущего владельца фирмы. Я