Че Гевара. Книга 1. Боливийский дедушка - Карина Шаинян

— Я вижу, вы много знаете о Че Геваре, — уважительно заметил Алекс.

— Больше, чем хотелось бы, — ответил Сергей, отхлебывая из стакана. — Я даже знаю, зачем он на самом деле устроил заварушку в Боливии.

— О! — неопределенно воскликнул Алекс, моргая. Сергей ухмыльнулся. Чертик, взбудораженный выпитым на голодный желудок виски и наивным видом собеседника, толкал его под руку, хотелось хулиганить.

— Че хотел дойти до одного старого монастыря и разбудить там революционного мегатерия, — заявил Сергей. — Это такой гигантский ленивец, — пояснил он и с изумлением увидел, как с его собеседника сваливается серенькая вежливая маска, и под ней проступают иные, намного более жесткие черты.

— Откуда вы знаете? — взвизгнул Алекс, но тут же взял себя в руки и вновь заулыбался дружелюбно и чуть растерянно, как человек, который подозревает, что его разыгрывают. — Интересная версия, — сказал он. — Сами придумали?

— У меня были видения, — пояснил Сергей с загадочной улыбкой и покачнулся. — Видения, — он помахал пальцем под носом Сорокина. — Я художник, мне положено…

В глазах у Сергея плыло, и он не заметил, как невинные глаза Алекса хищно сощурились, будто высматривая цель.

— Видения, не галлюцинации, — повторил он. — Заросшие тропы, дикие племена. Коллекционируют пальцы врагов, неприятные люди. Остальное съедают, но только не в пост, посты блюдут и празднуют рождество, Кураре. Вы ели когда-нибудь попугаев?

— Не довелось.

— Это невкусно, — утешил его Сергей.

— А вы хотели бы нарисовать этот монастырь? — спросил Алекс.

— Я рисую только с натуры, — возразил Сергей. — Я р-р-реалист.

— Понимаю, — кивнул Алекс, косясь на картину, где обнаженная девушка, сидя верхом на рыбине, гнала над ночным городом стаю дирижаблей.

— Видения, — пояснил художник. — Чертова девчонка не дала досмотреть. Не показала, что внутри.

Глаза Алекса превратились в щели. Слегка придерживая Сергея под локоть, он повел его вдоль зала. Приостановился у портрета Юльки, цепко оглядел его — разноцветные глаза, ладошка, скромно прикрывающая висящий на шее кулон. С веселым изумлением покачал головой.

— Эта девчонка? — спросил он художника. Сергей кивнул.

— Ведьма, — доверительно шепнул он. — Натуральная ведьма. Вот здесь еще… Танцует… И здесь. Дед — индеец, бабка — вообще нечто фантастическое, уж поверьте, я на коленях просил, чтобы она мне позировала… Ну, не просил, но собирался. А девчонка — натуральная москвичка, бывает же. Вот здесь, на бульваре, видите?

Он поволок Алекса дальше.

— Монастырь существует, — тихо говорил на ходу Сорокин. — Вы можете писать его с натуры, во всех ракурсах, на плэнере, так сказать.

— Боливия, — качал головой художник. — Далеко. Дорого.

— Это ничего, — возражал Алекс. — Давайте сделаем вот как…

Сергей залпом допил остатки виски и, прикладываясь к невесть откуда взявшемуся стакану с новой порцией, стал слушать, и слушал, пока из цветных пятен не возникло лицо брата.

— Илюха! — воскликнул Сергей и широко повел рукой, расплескивая виски. — Мелкий! Пора начинать мной гордиться, а?

— Горжусь. Так упиться при твоих размерах — это надо уметь. Хорошо, предки уехали уже.

— Я был взволнован, — с достоинством пояснил Сергей. — А где этот, с которым я разговаривал?

Илья пожал плечами:

— А ты с кем-то разговаривал? А, да. Не знаю, куда он делся. Не заметил — какой-то совсем невнятный мужик, о чем ты с ним трепался?

— Он ниндзя. Человек-невидимка. Буду писать его с натуры.

— Человека-невидимку? — Илья вздохнул. — Давай-ка я тебя домой отвезу. Стоп! Падать не надо, подъемный кран не вызывали.

— Не выступай, мелкий, — с трудом проговорил Сергей, наваливаясь на плечо брата.

Стоящий у дверей длинноволосый брюнет с рубленым кирпичным лицом раскашлялся так, что вынужден был прикрыть лицо платком, когда они проходили мимо, но Сергей не обратил на него никакого внимания.

Никто не смотрит в лица дворников. Маленькие тихие люди в оранжевых жилетах, зачастую едва говорящие по-русски, давно воспринимаются как часть пейзажа, нечто само собой разумеющееся. Даже привычка Сергея вглядываться в прохожих, высматривая интересные лица, на дворниках давала сбой. Вот и сегодня он стремительно прошагал мимо, помахивая пакетом с пивом и копчеными куриными крыльями. Ночевать пришлось у брата, и утро было тяжелым. Но сейчас, после душа и литра чая, Сергей чувствовал себя все еще помятым, но вполне бодрым, и пиво купил скорее по инерции и про запас, чем из необходимости. Однако он все-таки был рассеянней обычного, и лишь краем сознания отметил, что дворник как-то уж очень забавно держит свою метлу. Как-то не так, подумал Сергей, замедляя шаг. Как будто в первый раз ее видит. Уже у двери подъезда он оглянулся и едва не выронил пакет.

Лицо у дворника было круглое и узкоглазое, но на этом сходство с безобидными таджиками заканчивалось. Красно-коричневая кожа, выдающийся нос, резкие, будто рубленые черты… Заметив взгляд Сергея, поддельный дворник поспешно отвернулся и бессмысленно зашаркал метлой по асфальту. Художник медленно вошел в подъезд, кивнул выглянувшей консьержке.

— С каких пор у нас в дворники идут индейцы? — спросил он.

Консьержка испуганно захлопала тяжелыми от туши ресницами.

— Что-то не так с дворником? — уточнила она.

— Все в порядке, — успокаивающе махнул рукой Сергей. — Ко мне никто не приходил?

— Вы кого-то ждали? Никто не приходил, нет… Что-то случилось? — разволновалась консьержка.

— Нет, ничего, все в порядке, — повторил Сергей и шагнул в подъехавший лифт.

На всякий случай он тщательно осмотрел замки, но ничего подозрительного не обнаружил. Хорошо, что у него есть привычка пристегивать ключи карабином — во время арбатской драки их то ли не смогли, то ли не захотели отстегнуть. Войдя в квартиру, Сергей тщательно запер все замки, налил большую кружку чаю и задумался.

Куда бы ни шел в последнее время Сергей, он постоянно ощущал чье-то напряженное, недоброе внимание. Он чувствовал себя как герой приключенческого фильма, попавший в джунгли, из-за кустов торчат украшенные перьями головы, каждая лиана готова обернуться петлей-ловушкой, из-за каждого дерева может вылететь дротик с кураре. То он ловил пристальные взгляды людей в нелепых медицинских масках — пожары уже кончились, эпидемия простуды еще не началась, а эти, прячущиеся за респираторами, все как на подбор были смуглые, с забранными в хвосты длинными черными волосами. То в метро поймал за руку мальчишку-карманника — но был час пик, и воришка сумел удрать и затеряться в толпе. Да и вчера, смутно припомнил Сергей, на выставке отирался кто-то подозрительный. А теперь у самого подъезда индеец неумело размахивает метлой, выжидая… Чего?