Затерянные во времени. Огненная королева - Кэтрин Ласки

Кто-то постучал в дверь.

– Войдите!

Это была миссис Добкинс! Главная экономка, и с ней – еще одна женщина примерно ее возраста.

– Ваше высочество, – сказала миссис Добкинс и сделала реверанс. Другая дама повторила. Затем миссис Добкинс повернулась к Роуз. – Роуз, дитя мое, как я рада снова тебя видеть! Ты, как обычно, не изменилась.

– Я собиралась заметить то же самое, – сказала Елизавета. – Она будто никогда не меняется, не так ли?

Роуз почувствовала, как впадает в панику.

– Наверное, хорошие гены, – прошептала она.

– Хорошие что? – спросила Елизавета.

– Э… а, мою маму звали Генриетта. Я просто благодарствую ей за свое крепкое здоровье.

– Я думала, что она умерла от катара, когда ей сделали кровопускание, – удивилась Елизавета.

– Э… ну… – Роуз пришлось быстро соображать. – Именно в том и была проблема, что ей пускали кровь. Честно говоря, думаю, из-за этого она и умерла, потому как никогда в жизни не болела.

– Неважно, – пренебрежительно сказала Елизавета. – Это швея, которую порекомендовали?

– Да, мадам. – Пухлая леди, стоявшая рядом с миссис Добкинс, сделала реверанс. Над одним глазом у нее была отвлекающая бородавка с росшим на ней волоском.

– И у вас есть опыт работы с итальянскими тканями? Я спрашиваю потому, что у меня осталось немного от тех, что однажды подарил отец. Хотя, думается мне, Роуз наряду с запрещенными тканями принесла также несколько образцов, которые моя дорогая сестра-королева нашла подходящими для свадьбы.

То, как принцесса Елизавета сказала «дорогая сестра», было похоже на два ядовитых дротика, просвистевших в воздухе.

– Да, у меня был некоторый опыт, мадам.

– Некоторого вполне достаточно, поверь мне. Я не думаю, что кому-то из нас следует из кожи вон лезть ради… этой свадьбы.

Роуз шагнула вперед:

– Если хотите, я могу показать вам эскизы платья королевы и выбранные ткани.

– Конечно. – Принцесса Елизавета махнула в сторону длинного стола.

Роуз раскрыла пергамент с рисунком, набросанным угольком. А затем разложила ткани, которых следует избегать в соответствии с указом королевы.

– Этот сливовый цвет – для юбки и лифа. Атлас с накладкой из мягкого золота, с узором из переплетенных роз и листьев. А вставка в передней части юбки – ткань из яркого золота, которая, как мне кажется, оттенит сливовый цвет. Рукава будут конусообразные, с деталями из серой тафты.

Роуз продолжила объяснять другие особенности платья, затем представила список запрещенных тканей и элементов пошива, подписанных сэром Эдуардом, главным гардеробным мастером королевы.

Елизавета прочитала их молча. Ее губы изогнулись в ухмылке.

– Лепестковый воротник. Ну надо же, – тихо сказала она. – Ее куриная шейка будет выглядеть в нем замечательно.

Принцесса свернула список и хлопнула им по своей ладони.

– Хорошо, – сказала она с ноткой триумфа в голосе и посмотрела на Роуз. – Роуз, ты увлекаешься модой и знаешь мою манеру одеваться, мои вкусы. У тебя есть какие-нибудь предложения?

– Что ж, ваше высочество, как я уже говорила в прошлом, королеве, по-видимому, нравятся сильно украшенные наряды. Ее платье будет обильно расшито жемчугом. Но помните ли вы рукава, драпированные в виде крыла, которые я шила для вас в те годы в Хэтфилде?

– О да, ты называла их рукавами принцессы Леи, как в какой-то малоизвестной сказке, которую рассказывала тебе мать.

– Все верно, мадам. Я бы предложила что-нибудь в этом роде. Так вы совсем откажетесь от конусного рукава, который, как видите из списка, запрещен. На самом деле, я считаю, что вам следует избегать любых насыщенных цветов. Возможно, стоит остановиться только на белом.

– На белом?

– Он простой и чистый. На самом деле… – Роуз постучала по подбородку, как будто в глубоком раздумье, – мне кажется, что белый цвет может в будущем стать очень популярным для свадеб, особенно у невест.

– Правда? – спросила Елизавета.

– Да, он очень – как бы это сказать – опережает моду.

– «Опережает моду» – какая странная фраза, но, думаю, довольно описательная. Представляю себе невесту в белом платье на белом коне, которая едет галопом! – весело воскликнула принцесса и рассмеялась.

– Благослови тебя Господь, дитя, – прошептала миссис Добкинс, когда Роуз вышла из комнаты. – Впервые за несколько месяцев я слышу, как принцесса смеется.

* * *

Принцесса Елизавета уснула, мечтая о белом платье, которое сделало бы ее сводную сестру похожей на самую безвкусную невесту в христианском мире в отвратительном свадебном платье сливового цвета. За пределами дворца царила летняя ночь, сверкавшая светлячками, пока Фрэнни Кори шла к своему тесному соломенному домишку, где жила с родителями. В потайном кармане, который она пришила к грубой шерстяной юбке, была Библия, и Фрэнни чувствовала, как та приятно билась о бедро. Ее называли «книгой, о которой стоит помалкивать». Их делали маленькими, чтобы легко можно было спрятать в расщелинах стен домов или под половицами. За эти книги цеплялись скрывавшиеся верующие, оставшиеся протестанты, которые упрямо сопротивлялись возврату королевы в католичество, к папе римскому.

Пока Фрэнни шла, думала: если ее родители узнают, что она посещает тайные молитвенные собрания, то будут в ярости. В ярости не потому, что они благочестивые католики; по какой угодно причине, но только не по этой. Они просто боялись угроз. В конце концов, семья Кори сама была мигрантом во времени. Они сбежали из будущего века, на сто сорок лет раньше этого, в Англии. Родным веком Фрэнни был не двадцать первый, как у лучшей подруги Роуз Эшли, а семнадцатый. Год, который они покинули, – 1692-й. Они сбежали из Салема, штат Массачусетс, накануне казни ее матери за колдовство через повешение. Мама, конечно же, была вовсе не ведьмой, а серьезной, богобоязненной женщиной протестантской веры. Более полувека назад бабушка и дедушка отправились в Новый Свет с группой паломников-пуритан на «Мэйфлауэре». Они плыли за религиозной свободой. Но теперь семья вернулась туда, откуда началось бегство их предков, и снова подверглась преследованиям.

Порой Фрэнни не могла понять, сколько ей лет: двенадцать или сто пятьдесят. Путешествия во времени хоть и быстрые, но в некотором смысле бесконечные. Может быть, она просто ходила кругами? Если бы она осмелилась вернуться туда, была бы это та страшная осенняя ночь, когда ее мать вместе с четырьмя другими ведьмами отправят на Галлоуз-Хилл? К тому времени там уже повесили двенадцать человек и одного до смерти забили камнями: ее дядю, Джайлза Кори.

– Мы в безопасности, Фрэнни, мы в безопасности, – бормотала мама всякий раз, когда поднималась эта тема. – Один лишь Господь может заглянуть тебе в душу. Он знает твою истинную веру. Тебе не нужны эти встречи.