Царь Итаки - Глин Айлиф

Ситуация напоминала Эпериту первую схватку на Парнасе, только в этот раз он не был чужеземцем, человеком со стороны. Их царевич теперь был и его царевичем, их дом стал и его домом. Резко зазвенела тетива лука Антифия, упал еще один наемник, крича от боли и держась за стрелу, вонзившуюся ему в ногу. Поняв свою уязвимость, его товарищи понеслись вперед, желая покрыть оставшиеся расстояние перед тем, как смертоносная точность итакийского лучника вновь сократит их число.

Эперит с беспокойством бросил взгляд через плечо на сражение, которое шло на склонах выше. Ментор сделал то же самое, оба обеспокоено переглянулись. Положение казалось отчаянным. Они знали, что даже Одиссей не сумеет победить подразделение, в два раза превышающее по численности его собственное.

— Мы должны покончить с этими тафианами. Сейчас, — сказал Эперит, кивком показывая на тех, кто находился ниже на склоне. — Иначе Одиссея задавят.

Ментор взвесил в руке щит и поднял копье.

— Выстраивайтесь в ряд, — приказал он. — Готовьте щиты и копья.

Антифий выстрелил в последний раз, но эта стрела отскочила от шлема одного из наемников, не принеся тому вреда. Затем стрелок схватил щит и копье и присоединился к товарищам. Эперит вел атаку, сразу же за ним следовали другие. У противников теперь было только семь копий против их пяти, но итакийцы неслись вниз по склону на своих врагов, а это было легче, чем бежать вверх, что дало определенные преимущества.

Первый из тафиан практически не оказал сопротивления, когда металлическая выпуклость в центре щита Эперита пробила вражеский щит. Наемник упал на спину перед атакующим, и выражение испуга на лице сменилось болью: он ударился головой о камень. Мгновение спустя юноша вонзил копье ему в живот, вырвал его и стал искать другую жертву.

Тафиане по своей природе были самоуверенными людьми, они продолжали верить в победу над меньшей группой итакийцев. Но эта самоуверенность и привычка полагаться на собственную грубую силу в бою стала причиной их поражения. Оборона была неорганизованной, потому что каждый наемник сражался сам по себе, открывая проемы, которые умело и безжалостно использовали люди Одиссея. Когда Эперит повернулся к следующему воину, то увидел, что Ментор и остальные парами атакуют двух первых тафиан. Один заставлял противника прикрываться щитом, а второй атаковал открывшийся бок, легко нанося по нему удар копьем. Это казалось хорошо натренированной тактикой.

Увидев, что в результате первой атаки итакийцев еще три их сотоварища отправились в Гадес, и нападающие лишились количественного преимущества, остальные тафиане быстро струсили и понеслись вниз по склону. Остался только воин, выступавший против Эперита — гигант, который был на целую голову выше противников. Он не демонстрировал страха, выступая против пяти итакийцев. Наемник презрительно отбросил копье в сторону, достал меч и жестом предложил противнику атаковать.

Молодой воин его не разочаровал. Эперит чувствовал уверенность после быстрого поражения остальных противников и направил копье вперед, надеясь пробить доспехи. Но хотя воин и был огромным, он оказался совсем не таким медлительным, как надеялся друг Одиссея. Его противник легко отклонил удар копья щитом. В то же самое мгновение он опустил меч на щит Эперита. Послышался треск, а юношу отбросило назад. Его левая рука онемела.

Эперит поднял голову, в которой пока не прояснилось после удара, и увидел, что тафианин делает второй замах.

Часто боги помогают человеку думать быстрее, чем возможно в хаосе и смятении, которое творится вокруг. Все чувства обостряются, что позволяет действовать и реагировать мгновенно. Когда гигант опускал меч, пошедший по смертоносной дуге, доспехи у него на груди раскрылись. Не думая, Эперит дернулся в сторону и направил копье в открывшийся проем. Он почувствовал слабое сопротивление человеческой кожи, которая лопнула под заточенной бронзой, затем копье заскользило в животе, погрузившись во внутренности.

Меч выпал из руки наемника, отскочив от щита Эперита. Тафианин упал на бок и благодаря своему огромному весу едва не вырвал копье из руки своего убийцы. Юноша вскочил на ноги, вырвал копье из извивающегося тела и повернулся к остальным. Те уже бежали назад вверх по склону, чтобы присоединиться к царевичу.

Эперит посмотрел вверх на каменистый склон. Теперь сражение шло на самой вершине, на небольшом холмике, словно насаженном на огромный массив. Потребуется совсем немного времени, чтобы обогнуть этот холм, достаточно высокий. При этом их не заметят тафиане, после чего можно атаковать их сзади.

— Подождите! — закричал Эперит, догоняя товарищей. — Если мы прямо присоединимся к бою, то у тафиан будет преимущество — они находятся выше. Но если обогнуть вершину и атаковать сзади, то в их рядах начнется паника.

Ментор посмотрел вверх, взвешивая предложение и наблюдая за схваткой, в которой участвовали его господин и друзья.

— Тогда нам нужно действовать быстро. Пошли!

Держа копья сбоку, они побежали в ровном темпе. Тропинка, по которой ходят козы, привела их на другую сторону горы. По ней они также взобрались быстрее, чем раньше. Вскоре они уже выстраивались за тафианами.

Они тут же увидели, что итакийцы находятся в отчаянном положении. Теперь их окружили противники, превышающие в числе. Вокруг всюду лежали трупы, сломанное и просто отброшенное в сторону оружие. Коренастый и мускулистый Одиссей стоял в центре своего отряда, отражая удары двух наемников так, словно только что вступил в бой. Рядом с ним сражался Галитерс, щитом к щиту с еще одним наемником.

Как и на Парнасе, Эперит всадил копье в спину одного из вражеских воинов, затем бросился в атаку на оставшихся. Еще один воин поражен, но повернулся при виде убитого товарища, после чего получил удар копья Эперита в горло. От силы удара голову наемника откинуло назад, шея сломалась, он умер мгновенно и рухнул на землю. С двух сторон под ударами копий итакийцев падали другие тафиане. Одиссей и его группа убили еще нескольких, прорвавшись сквозь ряд окружавших их врагов.

Последствия атаки оказались разрушительными. Последовала короткая и хаотичная резня. В результате на ногах остались только семь противников, включая Полиба. Они стали отступать под натиском итакийцев.

Полиб поднял меч, приказав своим людям идти вперед. Это были последние и лучшие тафиане. Они, не споря, подчинились приказу, в то время как сам их командир развернулся и бросился бежать. Галитерс и Ментор стояли по обеим сторонам шеренги итакийцев, приказав им держаться и отразить атаку. Но когда два ряда воинов встретились, на плечо Эперита опустилась рука и вытащила его из битвы. Это был Одиссей.

— Пошли со мной. Мы еще не закончили разговор с Полибом.

Антифий оказался рядом с ними и услышал слова царевича.

— Я тоже пойду с вами, — заявил он.

Одиссей не стал его ни о чем спрашивать, а просто развернулся и бегом отправился за Полибом. Они следовали за ним вниз по противоположному склону горы, инстинктивно определяя, куда ставить ноги среди опасных валунов и камней. Эперит уже заметил дичь впереди. Полиб бежал вдоль русла небольшого ручья, который тек между огромными крутыми горами. Узкая долина позеленела после недавних дождей, а когда преследователи добрались до ручья, то увидели ровную тропинку, на которой скорость бега возросла. Командир наемников, бежавший впереди, бросил копье и щит, попытавшись увеличить расстояние от преследователей. Но те последовали его примеру, оставив только мечи и щит Антифия.