Огнев. Крушитель - Алексей Губарев

такие подробности неизвестны. Вот они, первые плюсы исчезновения богов.

Собирался ли я сам рассказать правду Вадиму? Всему своё время.

* * *

Домой возвращались в молчании. Я размышлял, как провести разговор с арбитром, а затем со старшим Студилиным, а телохранитель сосредоточился на управлении десантным ботом, глубоко погрузившись в свои мысли. Так мы и летели к усадьбе, пока с нами не вышла на связь графиня Огнева.

— Виктор, ты слишком задержался. Мой отец только что предупредил, что через несколько минут приземлится на посадочную площадку. И мне не нравится его спешка. Не к добру это.

«Или наоборот» — подумал я, но вслух сказал:

— Объясни графу, что он опоздал. Пусть немного успокоится. Как вернусь, послушаю, что он хочет мне рассказать.

Глава 18

Семейные разборки

Домой возвращались на предельной скорости. Лишь когда вошли в зону видимости, я приказал сбросить скорость до средней. Незачем главе рода Студилиных видеть, что я тороплюсь.

Когда уже заходили на посадку, я разглядел на площадке новое судно — небольшой ярко-голубой катер. Значит незваный гость уже здесь. Что ж, оставлю ка я вежливость смертных здесь, на борту бота, и поговорю с этим графом так, как он заслуживает. Благодаря установленным базам знаний, мне было известно, что по этикету официальный представитель рода, а глава таковым являлся априори, должен заранее спросить разрешение на посещение чужой области космического пространства. И только после того, как будет обговорено всё, начиная с даты прибытия, количества дней в гостях, и заканчивая разными мелочами, дворянин мог прибыть на территорию другого рода, не испортив свою или чужую репутацию.

А граф Студилин ворвался на мою планету без предупреждения. Как и его сын до этого. Наигрубейшее нарушение этикета. В первом случае проступок еще можно было объяснить отсутствием у Огневых главы рода, и родственные связи с Анной являлись смягчающим фактором. А вот во второй раз Студилин перешёл черту. И незнание моего изменившегося статуса не оправдывало поступка графа.

— Ваше сиятельство, как собираетесь поступить с гостем? — поинтересовался Вадим, едва мы приземлились.

— Скорее в, его вышвырну его с нашей планеты. — ответил я. — Но сначала, может быть, выслушаю. Кто знает, вдруг скажет что-то дельное. А после всё равно потребую, чтобы его здесь не было.

Разумеется, встречали меня лишь сестра и два воина рода. Гость не соизволил выйти на порог, как подобает в таких случаях. Что ж, неуважение к хозяину дома — тяжкое оскорбление во всех мирах. А потому следует ответить ему тем же.

— Виктор, мама с дедом ждут тебя в малом трапезном зале. — сообщила сестра, едва я поднялся по ступеням к усадьбе.

— Подождут. — я изобразил на лице улыбку. — Вадим, проводи нашего уважаемого гостя — арбитра Мариса Касара, в мой кабинет. Я буду ждать его там. И прикажи кому-нибудь из слуг, чтобы принесли нам хорошего вина, беседа предстоит крайне важная.

— Виктор, но как же… — сестра явно ожидала от меня совершенно иного, и растерялась. — Там дед, он желает…

— Да мне плевать, что он там желает. — прервал я Анастасию. — У меня не запланирована встреча с графом Студилиным, и он не удосужился хотя бы предупредить о своем визите, согласно этикету. Если в моём графике случайно найдётся свободное время, возможно я выделю несколько минут незваному гостю. Но я бы не надеялся на это. Так что граф Студилин может спокойно возвращаться домой. Здесь его никто не ждёт.

— Он хочет забрать меня с собой! — вдруг выкрикнула сестра. — Сказал матери, что так я буду в безопасности!

— Значит он решил, что его мнение имеет вес на моей планете? — процедил я сквозь зубы. Проклятье, и ведь мне совершенно нечего противопоставить графу, кроме наглости. Даже Варда не изменит положение, ведь у Студилина есть свой дух-покровитель. Впрочем, есть одна идея.

— Я не хочу к нему в заложницы. — голос сестры стал тихим, слегка дрожащим. Её глаза заблестели от готовых побежать слёз.

— А пройди-ка ты в мой кабинет. — велел я девушке, и тут же коснулся средства связи за ухом: — Вадим, слушай меня внимательно. Сейчас ты проводишь арбитра в морозильную камеру, и покажешь останки наемника. Приведёшь доказательства, что мы не снимали с убийцы информацию, и только после сопроводишь в мой кабинет. Там его будет ждать Анастасия. Сестра, пока я буду решать твою проблему, займешь нашего гостя беседой. Вадим поможет тебе в этом. И где, Бездна его забери, Иннокентий?

— Рядом с мамой. — пискнула сестра. — Ну, я тогда пойду в твой кабинет?

— Бегом!

Проследив, как сестренка бежит в указанном направлении, я жестом приказал двум воинам оставаться здесь, у входа, а сам двинулся внутрь. Посмотрим, каков он, этот Студилин. Смертный, для которого кровные узы всего лишь средство для достижения личных целей.

В малом трапезном зале стояла тишина, и это настораживало. Стол накрыт, но никто не прикасается к еде. Я молча, не проронив ни слова, прошёл к своему месту, и уселся во главе стола. Мать сидит справа, высокий черноволосый мужчина — напротив неё, на месте почётного гостя. Прежний хозяин моего нового тела видел графа Студилина дважды, последний — через несколько дней после гибели отца и старшего брата.

— Мама, у нас незваные гости? — ледяным тоном спросил я, игнорируя деда. — Тебе уже объяснили причину столь грубого нарушения этикета?

— Виктор! — с укоризной воскликнула Анна, но, посмотрев мне в глаза, осеклась. Похоже увидела что-то в моем взгляде этакое, что никак не вязалось с её сыном. Плевать, позже разберёмся.

— Извинений не будет. — прозвучало слева. — Радуйся, что ты мой единственный внук, и я не спрошу с тебя за убийство сына. Более того, готов простить, если ты здесь и сейчас дашь мне слово, что будешь слушаться меня во всём.

— Это угроза? — я наконец соизволил посмотреть на графа. Сверху вниз. Наши взгляды встретились, и мне стало ясно, в каком сейчас бешенстве находится Студилин. Плевать. Он думал, что перед ним наглый мальчишка, но сейчас будет сильно удивлён.

В малом зале повисла звенящая тишина. Кажется, все присутствующие перестали дышать. Дед пытался давить меня аурой, волей, всей своей сутью. Я даже почувствовал присутствие чуждого существа, нависшего надо мной. Этот идиот что, призвал своего духа? Что ж, иначе, как нападением, такой