Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918) - Алексей Юрьевич Лашков

заграждений немецких войск. Вскоре самолет был обнаружен наблюдателями двух наших батарей, которые незамедлительно открыли беглый огонь. Летчик и наблюдатель успели благополучно эвакуироваться с подбитого аппарата[804].

28 июня противник подверг воздушной бомбардировке г. Венден (Цесис). С борта цеппелина на него было сброшено 12 бомб[805].

В ночь с 29 на 30 июня был совершен воздушный налет на г. Рига. В нем участвовали цеппелин и дирижабль (другой конструкции), зашедшие к городу со стороны Рижского залива. По ним незамедлительно был открыт зенитный артиллерийский огонь, «вследствие чего после полуторачасового полета [неприятельские аэронавты] направили курс [своих кораблей] обратно к Митаве, где находится немецкий аэродром»[806]. Позднее под огонь нашей артиллерии попал вражеский самолет, появившийся в небе Риги. Последний был вынужден «взять большую высоту и скрыться по направлению к Митаве»[807].

Днем ранее германская морская авиация вновь предприняла попытку атаковать наши военные объекты на о. Эзель. Огнем береговой и корабельной артиллерии налет был успешно отражен[808].

30 июня пулеметно-ружейным огнем 17-го воздухоплавательного отряда был сбит самолет противника, атаковавший наш аэростат. «Самолет упал за дер. Мшаны, с него взяты выбрасыватель ракет, 2 зажигательные ракеты и пулеметная лента с патронами»[809].

3 июля девять немецких гидроаэропланов совершили два налета на южную оконечность о. Эзель, сбросив 24 бомбы на позиции батарей, ангары и здания нашей воздушной станции. Благодаря своевременно созданной зенитной завесе, результаты бомбардировки оказались минимальны[810]. Один из воздушных налетов был совершен во время посещения острова Моонзундского архипелага американского адмирала Джеймса Гленнона со своим штабом (обошлось без жертв)[811].

Накануне Июльской наступательной операции противник потерял еще два своих самолета: один в воздушном бою на Румынском фронте[812], второй – в результате зенитного огня – в районе р. Стохода[813].

Русская авиация также несла тяжелые потери. 29 мая в неравном бою с вражеской авиагруппой (5 самолетов) погиб прапорщик Н.К. Кокорин. 19 июня, возвращаясь из очередного боевого полета, разбился насмерть на подлете к своему аэродрому (в районе г. Тарнополь) капитан Е.Н. Крутень. По мнению его сослуживцев, Евграф Николаевич в последние дни до трагической катастрофы был вынужден работать на грани человеческих возможностей, вылетая на перехват самолетов противника по несколько раз в сутки. 30 июня в воздушном бою с двумя неприятельскими истребителями погиб другой отечественный летчик-ас – подпоручик И.А. Орлов. В тот же день зенитным огнем в районе северо-западнее Езерна был сбит самолет 47-й австрийской авиационной роты, действовавший в интересах 2-й австро-венгерской армии. Экипаж попал в плен[814].

1 июля 1917 г. после артиллерийской подготовки с рубежа, восточнее Поморжаны, Бережаны, русские 11-я и 7-я армии Юго-Западного фронта нанесли удар противнику на Львовском направлении. Истребительная авиация (две БАГ и пять ИАО), обеспечивала воздушную охрану линии фронта и перехват вражеских самолетов, выполняя одновременно задачи воздушной разведки, фотографирования неприятельских объектов и позиций и прикрытия бомбардировочной деятельности нашей авиации. В момент начала наступления русских войск часть самолетов (в 7-й армии – 32-й корпусной, 9-й армейский и французский АО), находившихся на тот момент в воздухе, нанесла бомбоштурмовые удары по передовым вражеским позициям. Многие летчики снижались до высоты 250–100 м и «проносясь над окопами третьей линии, пытались вносить смятение в ряды отступающего противника»[815]. Однако вследствие своей малочисленности русская авиация не смогла до конца решить поставленные перед ней задачи по дезорганизации ближнего тыла неприятельских войск. Тем не менее сам факт наличия своих самолетов над полем боя заметно воодушевило наступавшие русские части. Одновременно командование корпусов и армий получило возможность оперативно получать информацию о состоянии войск противника и наличии его резервов на направлениях главного удара, благодаря хорошо организованной воздушной разведке. Выявленные места крупных скоплений вражеских войск и узловые железнодорожные станции неоднократно подвергались воздушным бомбардировкам со стороны нашей авиации. В полосе наступления 7-й армии ЮЗФ были привлечены 1-й и 3-й боевые отряды ЭВК «Илья Муромец» в составе шести воздушных кораблей. В первый день операции от их налетов серьезно пострадали тыловые армейские склады австро-венгерских войск, линия железной дороги между Рогатиным и Хуциско, а также узловая станция Хиновица. Групповым налетам нашей авиации подверглись также тыловые объекты противника и в полосе наступления частей 11-й армий Юго-Западного фронта. Большую помощь воздушные корректировщики (артиллерийские АО) оказали командованию Северной группы артиллерии и Южной противобатарейной группы 7-й армии в своевременном выявлении вражеских огневых точек и корректировании стрельбы нашей артиллерии в их подавлении. В лучшую сторону была отмечена боевая работа летчиков и наблюдателей 1, 2 и 4-го артиллерийских авиаотрядов. Несмотря на заметные успехи в воздухе, русские войска вскоре столкнулись с серьезным сопротивлением противника. Через два дня наступление 7-й и 11-й армий фронта было приостановлено. Все последующие попытки возобновить активные действия не дали положительных результатов. В первый день наступления в районе д. Конюхи нашими истребителями был подбит неприятельский самолет, совершивший вынужденную посадку на территории своих войск[816].

6 июля из района Станислав в направлении Калуш и Болехов перешла в наступление 8-я армия Юго-Западного фронта, прорвав оборону противника на всю тактическую глубину. Овладев городами Галич и Калуш, армия к 13 июля вышла на рубеж Кропивник – p. Ломница.

Имея лишь 30–35 исправных летательных аппаратов, истребительная авиация фронта была не в состоянии в полной мере обеспечивать воздушное прикрытие наступавших русских войск и ближнего тыла армий. Наиболее распространенным способом отражения налетов вражеских самолетов стало «дежурство на аэродроме» истребителей. По команде штабов армейских корпусов, получив предварительные сведения (от передовых наблюдательных постов) о появлении воздушного противника в зоне их ответственности, экипажи дежурных истребителей совершали вылеты на перехват. Однако вследствие запаздывания поступления информации от этого способа вызова самолетов вскоре пришлось отказаться. Наиболее оптимальным был признан барраж наиболее активных участков фронта. Для его осуществления русские летчики совершали в течение светлого времени суток от двух и более боевых вылетов. В дальнейшем (из-за недостатков средств) воздушная охрана участков фронта осуществлялась преимущественно утром и под вечер (пик активности неприятельской авиации). В этой связи пришлось отказаться от барража в ближнем тылу противника. Он продолжал сохраняться в маневренной зоне наших войск (3–8 км от линии фронта), направленный против неприятельских самолетов-разведчиков.

Борьба с воздушным противником одновременно велась в двух воздушных зонах. Первая зона ограничивалась линией фронта и ближнем тылом русских войск (до 8 км), где концентрировались основные силы зенитной артиллерии при взаимодействии с истребительной авиацией. Вторая воздушная зона охватывала ближний тыл противника. В ней осуществлялись периодические полеты наших истребителей (одиночные или звеньями) с целью затруднения деятельности неприятельской охранной авиации.

На наиболее важных участках фронта силами армейской авиации