Залог на любовь - Натализа Кофф

— Думаешь, не хочу тебя? Думаешь, мне не сносит крышу от того, что ты рядом? Да я едва могу дышать, когда вижу тебя. И задыхаюсь, когда не вижу. Ты все для меня. Все! — заговорил Горняков.

Каро всхлипнула, а руками крепче обвила широкие плечи своего мужчины.

— Тогда докажи, — шепнула Каро, а на щеках вспыхнул румянец смущения.

Илья, усмехнувшись, приподнял Каро над полом и шагнул к постели. Нет, он не животное, чтобы поддаться страсти. Но собирался показать, как сильно он скучал, как безумно любит эту красивую и яркую девушку.

— Мне нужно в душ, — шепнула Каролина, но руки никак не разжимались, а тонкие пальцы ерошили волосы на затылке Ильи, доводя мужчину до исступления всего лишь легкими и невинными движениями.

— Потом, — с трудом ответил Илья.

Жадные руки настойчиво пробирались под одежду, лаская и поглаживая. Поцелуи становились все откровенней и глубже. Илья всякий раз замирал, сцепив зубы и собрав всю волю в кулак, когда слышал тихие, приглушенные стоны и протяжные вздохи.

Настойчивые губы спустились ниже, оставляя жадные поцелуи на груди. Каро прогнулась, застонала громче, а Илья устроился на постели так, чтобы девушке было удобнее.

Выдержка Горнякова благополучно испарилась. Он помнил каждый изгиб обожаемой им груди. И кайфовал от того, что грудь Каролины немного изменилась, увеличилась, стала еще более чувствительной.

Илья спустился ниже, целуя каждый миллиметр бархатистой кожи, невесомыми, нежными касаниями лаская живот.

— Илюшка… — выдохнула Каролина, а по любимым глазам девчонки Илья понял, что на верном пути.

Твердой ладонью, бережно, но настойчиво Горняков раздвинул бедра любимой. На ней все еще было белье. Ничего вычурного. Обычный хлопок с девчачьими сердечками. Но эти сердечки выбили дух из Ильи, а вдоль позвоночника прошлась крупная дрожь.

Но терпеть нужно. Не может он ведь опростоволоситься перед любимой женщиной после долгой разлуки.

— Люблю тебя! — прошептал Илья прежде, чем сдвинуть тонкое белье в сторону.

Каро то ли захныкала, то ли застонала. А Илья приник к самому сокровенному местечку, лаская, целуя, будто заново узнавая каждый изгиб тела любимой.

Каролина ничего не могла с собой поделать. Да и как здесь сопротивляться, если ей до боли хотелось принадлежать этому мужчине. Хотелось подчиниться ему. Хотелось любить его и никогда не отпускать.

Каждым поцелуем Илья умело уводил свою девочку за грань реальности. Он и сам был готов взорваться. Но не сейчас. Потом. После.

А голос Каролины взрывал его мозг, уничтожая выдержку, асфальтным катком размазывая самого Илью.

— Люблю… Люблю тебя…, — шептала Каро, содрогаясь от наслаждения.

Илья стиснул зубы до скрипа. Закрыл глаза. Прижался вспотевшим лбом к нежным ладоням, выдохнул шумно.

И задохнулся. Потому что ловкие пальчики Каро пробрались к его брюкам, легли на пряжку ремня и настойчиво потянули.

— Не нужно, малышка, — сипло попросил Илья.

Он ведь мужик, он потерпит, пока врачи не разрешат. Будет терпеть и ждать столько, сколько нужно. Ведь это все мелочи. Главное, Каро рядом с ним.

Но у вредной и упрямой девчонки были свои планы. А потому Илья только протяжно застонал, когда тонкие пальчики нырнули под плотную ткань брюк, лаская его плоть сначала неуверенно и робко.

А когда Каро убедилась, что Илье нравятся ее ласки, поглаживания стали более настойчивыми и уверенными.

— Ух ч-ч-черт, маленькая! — пробормотал Илья, неосознанно двигаясь. Не мог он уже ничего контролировать. Его воля рассыпалась в пыль, стоило Каролине чуть крепче сжать ладонь, обхватывая каменный член, и оставить долгий поцелуй на его приоткрытых губах.

Взрыв оказался неминуем. Илья уголком сознания понимал, что испачкал Каро следами своей страсти. Кажется, он постарался на славу. Но ничего не мог с собой поделать. Эта девчонка сводила его с ума своими поцелуями, вздохами, признаниями, всей собой.

Илья устроился на постели, прижав Каро к своему боку, аккуратно и бережно. Прикрыл глаза, чувствуя, как мир и покой окутывают его со всех сторон. А главное, Каро доверчиво прижималась к нему, обнимала, целовала в ответ.

Жизнь за стенами особняка Мартыновых протекала спокойно. На удивление Ильи даже будущий тесть не очень часто сверлил его недовольными взглядами. Во многом, разумеется, это заслуга Роксаны.

Однако Илья не мог в полной мере расслабиться в доме, в котором жил. И Каролина видела это, понимала, переживала, но не лезла в разборки между двумя самыми любимыми мужчинами в ее жизни: будущим мужем и родным отцом.

Все решилось накануне свадьбы. Как и полагалось по традиции, невеста нервничала, гости были приглашены, меню утверждено, все запасы пополнены, а в просторном саду, точно муравьи, сновали работники агентства по организации торжеств. И даже платье, шикарное, невероятно дорогое и белоснежное, ждало своего часа в шкафу. А в кабинете хозяина дома собрались мужчины семейства, чтобы отпраздновать мальчишник. Выходить из дома Илья категорически отказался, вот и пришлось Назару и Науму организовать посиделки в стенах родительского дома. Пусть, по мнению парней, эта тусовка и обещала быть весьма занудной и скучной.

Но скучно не было, потому что Витольд Аскольдович, осушив пару порций элитного коньяка, взглянул на будущего зятя и, не обращая внимания, что в этой же комнате находился и его, Мартынова, давний друг и деловой партнер, он же — отец Ильи Ильича, недовольно и хмуро изрек:

— Думаешь, подходишь ей?

Илья ограничился безалкогольными напитками. Не любил Горняков спиртное, прекрасно помнил, кем были его биологические родители. А еще Илья понимал, что его родословная так и будет маячить пятном на его биографии. А потому, да, Горняков считал, что он для Каро — не самый лучший вариант.

Да только существовала одна проблемка. Любит он свою королеву, вредную, нежную, заботливую, дерзкую, единственную на всем белом свете. И она его любит, час назад только шептала ему на ухо об этом. И улыбалась. А, значит, ради улыбки любимой Илья сделает все.

— Я люблю вашу дочь, — спокойно ответил Илья.

Витольд Аскольдович смотрел на парня несколько долгих мгновений. Суровый, темный, сканирующий взгляд говорил об одном: второго шанса не будет. Мартынов приложит максимум усилий и отыщет Горнякова, где бы он ни спрятался.

— Не стоит, Витольд Аскольдович, — прищурился Илья, — Не уйду я. Тогда ушел, потому что думал, будто не нужен я ей. Приревновал без оснований там, на острове. Не разобрался. Сейчас все иначе.

— Поясни, — вскинул бровь Мартынов, а присутствующие притихли, и даже близнецы перестали болтать.

– Когда я нашел Каро на вашем острове, она была не одна. Выглядело все так, будто отдыхала она с мужиком. Я вспылил. Ушел. Не дал ей шанса все разъяснить, — нехотя коротко проговорил Илья, — Но это все в прошлом. Каро всегда была моей. И уж поверьте, изменам между нами не место.