Подкидыш - Джорджетт Хейер

Герцог машинально поднял левую руку и сжал курок. Нажав на спусковой крючок, как его учил капитан Белпер, осторожно освободил курок. Не выпуская пистолета из руки, опустился на колено рядом с Ливерседжем и сунул ладонь за пазуху его сюртука. Тонкая пачка писем почти выпала из его внутреннего кармана. Герцог выхватил пакет и быстро убедился, что он и в самом деле состоит из полудюжины писем, подписанных рукой Мэтью. Оставаясь верным себе, Джилли прижал ладонь к груди мистера Ливерседжа. Удары сердца были довольно слабыми, но сомнений в том, что этот господин все еще жив, у него не осталось. Герцог с трудом оттащил тело подальше от камина и выпрямился. В ту же секунду дверь отворилась, и он стремительно обернулся, опустив большой палец на курок и держа пистолет наготове. Но не стал взводить его во второй раз. На пороге стояла Белинда, изумленно глядя на распростертое на полу тело дяди.

– Он умер? – спросила она.

– Нет, – ответил герцог. Подойдя к девушке, герцог закрыл дверь и добавил: – Он придет в себя, это всего лишь обморок! Что заставило вас промолчать? Вы же знаете, что я не Мэтью Уэйр!

– О да! – с радостной улыбкой откликнулась она. – Вы совсем не похожи на мистера Уэйра! Он гораздо крупнее вас. Да и красивее к тому же! Мистер Уэйр мне нравился. Он сказал, что подарит мне…

– Почему вы не предупредили дядю о его заблуждении? Что заставило вас принять эту ситуацию?

– Дяде Свитину не нравится, когда я с ним спорю, – пояснила она. – Он говорил, что я должна сказать только то, что он мне велит, и тогда я получу фиолетовое шелковое платье.

– Вот как! – озадаченно произнес герцог. – Я вам премного обязан. Если вы так желаете иметь фиолетовое шелковое платье, то я хотел бы подарить вам его! Сколько вам лет?

– Думаю, мне скоро исполнится семнадцать! – ответила она.

– Вы думаете? Вы разве не знаете, когда у вас день рождения?

– Нет, – с сожалением ответила Белинда. – Дядя Свитин рассек себе голову.

Это прозвучало скорее как констатация факта, чем как упрек, но, взглянув на тело мистера Ливерседжа, герцог увидел, что его бледная кожа приобрела синюшный оттенок, и ощутил укол совести. Джилли не думал, будто мистеру Ливерседжу угрожает гибель от потери крови, но он действительно не желал ему смерти. Более того, случись такая неприятность, он и сам оказался бы в весьма щекотливом положении. Герцог снова наклонился над Свитином и обвязал его голову собственным платком со словами:

– Когда я уйду, вы можете позвать на помощь, но попрошу вас не делать этого раньше времени!

– Хорошо, – покорно отозвалась Белинда. – Жаль, что вы уходите! Откуда вы приехали?

Похоже, бедственное положение дяди ее нисколько не волновало, и герцог, помимо воли рассмеявшись, заметил:

– Уверяю вас, я не спрыгнул с воздушного шара! Я приехал из Балдока, и, похоже, мне пора туда вернуться. Ваш дядя через минуту придет в себя, а поскольку мне не очень понравился вид его друзей, то лучше мне уехать, пока он не позвал их на помощь.

– Мистер Миммс весьма неприятный, – заметила Белинда. Подняв на Джилли прелестные глаза, она произнесла: – Мне бы хотелось, чтобы вы забрали меня с собой, сэр!

– Я тоже очень этого хотел бы! – ответил он. – Мне очень жаль оставлять вас в таком месте. Вам нравился мой… Вам нравился мистер Уэйр?

– О да! – с сияющими глазами воскликнула она. – У него были такие чудесные манеры, и он сказал, что, когда мы поженимся, у меня будут украшения и фиолетовое шелковое платье.

Герцог терзался угрызениями совести из-за того, что его кузен причинил боль столь юному и прекрасному созданию, но это простодушное признание успокоило его. Он улыбнулся и, слегка покраснев, произнес:

– Простите… у меня при себе очень мало денег, однако если вам так хочется иметь шелковое платье… я в этом не разбираюсь, но, быть может, вы примете у меня это в подарок и купите себе то, что захотите?

Он опасался того, что девушка оскорбится, но Белинда, сверкнув ослепительной улыбкой, взяла протянутую ей банкноту.

– Спасибо! – произнесла она. – У меня еще никогда не было собственных денег! Я думаю, вы почти такой же красивый, как мистер Уэйр!

Он, рассмеявшись, ответил:

– Нет, нет, не надо мне льстить. Но я должен спешить! До свидания! Прошу вас, больше не позволяйте дяде использовать вас!

Взяв со стола свою шляпу, герцог бросил последний взгляд на мистера Ливерседжа, щеки которого уже слегка порозовели, быстро вышел из комнаты и сбежал по лестнице. Белинда, вздохнув, с сомнением посмотрела на своего опекуна. Спустя секунду он застонал и открыл глаза. Вначале они были совершенно мутными, но постепенно прояснились. Первым делом он ощупал голову, а затем инстинктивно сунул руку во внутренний карман. Осознание потери заставило его застонать еще громче.

– Все пропало! – с трудом ворочая языком, пробормотал Свитин.

Белинда, будучи доброй девушкой, заметила, что он пытается подняться, и помогла ему сесть в кресло.

– У вас разбита голова, – сообщила она ему.

– Я знаю, – отозвался мистер Ливерседж, осторожно ощупывая череп. – Не могу поверить, что меня одолел молокосос! Бог ты мой, девушка, не стой, разинув рот! Лучше принеси мне бутылку бренди из вон того шкафчика! Почему ты не позвала Джо, дурочка? Пять тысяч фунтов испарились в мгновение ока!

Белинда принесла ему бренди, и он надолго приложился к горлышку, что помогло ему быстро восстановить силы. К этому времени цвет его лица уже стал прежним, но он совершенно пал духом.

– Меня одолел малец! – мрачно бормотал мистер Ливерседж. – Какой-то жалкий недомерок, у которого мозгов только и хватает на то, чтобы болтать о женитьбе с первой встречной хорошенькой девчонкой! Еще никогда в жизни меня так не обводили вокруг пальца! Попадись мне твой драгоценный мистер Мэтью Уэйр в руки…

– О, это был не мистер Уэйр! – бодро сообщила ему Белинда.

Мистер Ливерседж оторвал раскалывающуюся от боли голову от ладоней и устремил на нее изумленный взгляд воспаленных глаз.

– Что?! – воскликнул он. – Ты сказала, это был не мистер Уэйр?

– Ну да! Мистер Уэйр гораздо красивее, – ответила Белинда. – Он высокий, красивый и…

– Тогда кто, черт возьми, это был? – воскликнул Ливерседж.

– Я не знаю. Он не сказал мне, как его зовут, а я не догадалась его спросить, – с сожалением ответила Белинда.

Свитин с усилием встал с кресла.

– И за что Господь наказал меня такой дурой?! – воскликнул он. – Если это был не Уэйр, почему… ну почему, девушка, ты мне об этом не сказала?

– Я не знала, что это нужно сделать, – простодушно откликнулась Белинда. – Вы говорили, я должна сказать только то, что вы мне велели, и вы недовольны, когда я вас не слушаюсь. И он понравился мне почти так же сильно, как и мистер Уэйр, – в попытке утешить дядю добавила она.