Тайна ее поцелуя - Анна Рэндол

— Уходите сейчас же! Немедленно! — кричала девушка.

— Мари, я…

Беннет умолк. Он не мог сказать ей правду. Не мог объяснить, что все дело в Софии. Судорожно сглотнув, он проговорил:

— Только не покидайте этот дом. Я скоро вернусь.

Майор прошел мимо Селима, бежавшего по коридору, и, тяжко вздохнув, вышел на улицу.

— Проклятые гиганты… — бормотал старик. — Всем известно, что они хуже демонов. Однако… не хуже оленей.

Мари вздохнула и подтащила отца поближе к кровати. К ней подошел Селим.

— Я помогу, госпожа.

Мари покачала головой:

— Нет-нет, не надо. Я сама…

Дворецкий наклонился к ней и тихо сказал:

— Я очень сожалею, госпожа, но вам одной не справиться.

Селим помог девушке уложить отца на кровать, затем стащил со старика сапоги. Сэр Реджинальд тут же уснул, и Мари подала знак Селиму, чтобы он вышел вместе с ней. Дворецкий кивнул и тихо закрыл за собой дверь.

Мари же со вздохом опустилась на пол — ноги не держали ее. Селим присел перед ней на корточки и с беспокойством в голосе спросил:

— С вами все в порядке?

Она кивнула:

— Да. А майор Прествуд… Он не разобрался в ситуации и перестарался.

Мари прижала к щекам дрожащие руки.

Селим встал и окинул взглядом коридор. Потом тихо сказал:

— Люди делают страшные вещи, чтобы защитить того, кого любят, делают то, что в нормальном состоянии никогда не сделали бы. А потом они об этом сожалеют, — добавил турок со вздохом.

Мари прижала ладони к холодным плитам пола. Беннет был назначен охранять ее, вот и все. Возможно даже, что она чуточку нравилась ему. Но не любовь же это?.. Хотя… Чем же тогда объяснялась ярость его нападения на отца? И кто эта София, про которую он упоминал? Член семьи? Бывшая любовница? Кого видел он перед собой, когда душил ее отца?

— Итак, майор Беннет совсем не такой, каким мы его считали, — проворчал Селим. — Прикажете больше не пускать его в дом?

Мари пожала плечами. Она знала: запрет появляться в этом доме не остановит майора. Ведь он выполнял этот свой проклятый долг.

— Я сама поговорю с ним завтра, — ответила девушка.

У Беннета не было необходимости прятать записку в ставнях — в щели между створками пробивался свет, освещавший темный переулок. И сейчас майор лишь наделся, что застанет Абингтона в одиночестве, что, если вспомнить о его репутации среди женского населения Лондона, было бы большой удачей.

Беннет тихонько постучал в ставень — так, чтобы можно было подумать, что это просто ветер. И тут же скользнул обратно в полутьму.

Прошло несколько секунд, и окно открылось. Высунулась голова Абингтона, и он спросил:

— Прествуд, ты? Черт бы тебя побрал, где же ты? Ведь больше ни от кого в этой стране не пахнет настоящим английским мылом. Ну, за исключением твоего кузена, конечно… Но он не знает, где я живу.

Беннет ступил в полосу света, и Абингтон, нахмурившись, пробормотал:

— Черт знает, как ты выглядишь. Обойди дом. Я впущу тебя через черный ход.

В его комнате стояла кровать с потертым матрасом, набитым конским волосом. Имелся также ободранный столик на трех ножках.

— Что, рассорился с хозяином? — спросил Беннет.

— Ну… не совсем. А его жена, напротив, была слишком уж любезна. — Абингтон пожал плечами. — Но я пробыл здесь недостаточно долго, чтобы возражать против чего-либо. К тому же меня не беспокоит, что происходит в этой комнате, когда я отсутствую. — Он достал фляжку из сумки, стоявшей углу, и предложил гостю. — Бренди?

Беннет отказался.

— О чем хочешь поговорить? — Абингтон сел на край кровати. — Что привело тебя к моему окошку?

Описав неудавшуюся кражу в гостинице, Беннет спросил:

— Ну, что думаешь?

Абингтон выругался и проворчал:

— Значит, человек, на днях следивший за ней, не знал, что она работает на нас. Но нельзя разрешать ей продолжать.

— Я не об этом… — буркнул Беннет. — Мне надо, чтобы ты узнал, кто подослал вора. У меня нет повода требовать встречи с ним, но я думаю, ты мог бы это устроить.

Абингтон отхлебнул из фляжки.

— Ценю твою уверенность в моих способностях.

— Это не уверенность в твоих способностях, а уверенность в твоей способности сохранять все в тайне.

Абингтон усмехнулся и снял с головы воображаемую шляпу.

— Хранить тайны — мой единственный талант. Хорошо, постараюсь что-нибудь узнать.

Беннет прислонился к стене, чтобы скрыть не прекращавшуюся дрожь. Наверное, ему все же следовало бы выпить бренди.

— Что ты знаешь о Селиме?

— Дворецком Мари?

Беннет кивнул.

— Он в этой семье уже около десяти лет. Мари доверяет ему.

— Доверяет? А ты знаешь, что несколько месяцев назад ее отец посадил его в тюрьму?

Абингтон кивнул:

— Да, я слышал.

— Разве это не дает ему повод ненавидеть эту семью?

— Но они же освободили его… — Абингтон задумался. — Хотя… Возможно, он все-таки об этом не забыл. Однако у него все равно нет причин следить за ней.

Беннет тоже так считал, но все же полагал, что дворецкий вызывал слишком большие подозрения, чтобы исключить его из списка подозреваемых.

— Он мог знать, где мы с Мари находились на днях. И он, кажется, достаточно умен…

— Ты думаешь, он доносчик? — спросил Абингтон.

— Возможно. Я намерен им заняться. — Беннет помолчал. — Ты знал, что Мари хотела покончить со всем этим после Чорлу?

Абингтон снова глотнул из фляжки.

— Нет, не знал. Хотя я давно уже пытался убедить ее остановиться, но она отказалась.

Беннет нахмурился и заявил:

— Она отказалась, чтобы удержать тебя здесь.

Абингтон рассмеялся.

— Сознаю, что я очарователен, но не настолько же…

— Ты ничего не понял. — Майор еще больше помрачнел. — Даллер сообщил ей, что твоя миссия больше не считается приоритетной. И сказал, что тебе грозит ссылка куда-нибудь подальше, если она не продолжит делать свои чертежи.

Абингтон громко выругался на нескольких языках. Потом пробормотал:

— Но ведь она всегда была так рассудительна… А твой кузен заслуживает хорошей порки, ясно?

— Я с ним поговорю. Но мог ли посол знать о ее заданиях еще до своего назначения на этот пост?