Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук  - Юн Эльстер

РИС. VI.4

Мы можем расширить эту идею, приняв в расчет временные (и мотивированные) изменения в убеждениях агента. В этой гораздо более широкой концепции слабоволие может быть также порождено самообманом (или принятием желаемого за действительное). Заранее решив, что на вечеринке он выпьет всего два бокала, чтобы не подвергать себя риску возвращаясь домой на машине, человек, побуждаемый желанием выпить третий бокал, может сказать себе, несмотря на веские контраргументы, что это никак не отразится на его водительских навыках[99]. Его предпочтения (безопасное вождение) остается неизменным, но изменились его представления об условиях, при которых вождение является безопасным. В то же время он может испытать временное изменение предпочтений, если решит, что хорошо провести время на вечеринке настолько важно, что это компенсирует (адекватно воспринимаемые) риски пьяного вождения.

Касательно свидетельств способности приматов к планированию будущих (а не испытываемых в настоящий момент) потребностей см.: Н. Малкахи и Дж. Колл «Обезьяны сохраняют орудия для использования в будущем» (Mulcahy N., Call J. Apes save tools for future use // Science. 2006. No. 312. P. 1038–1040). Два источника по дисконтированию во времени и другим аспектам межвременного выбора – Дж. Левенстайн и Дж. Эльстер «Выбор во времени» (Loewenstein G., Elster J. (eds). Choice over Time. New York: Russell Sage Foundation, 1992) и Дж. Левенстайн, Д. Рид и Р. Баумейстер «Время и решение» (Loewenstein G., Read D., Baumeister R. (eds). Time and Decision. New York: Russell Sage Foundation, 2003). Паскалевское пари я подробнее обсуждаю в работе «Паскаль и теория принятия решений» (Pascal and decision theory // Hammond N. (ed.). T e Cambridge Companion to Pascal, Cambridge University Press, 2004). Нейрофизиологические данные о квазигиперболическом дисконтировании во времени приводятся в С. Макклюр и др. «Раздельные нейросистемы оценивают непосредственное и отложенное временное вознаграждение» (McClure S. et al. Separate neural systems evaluate immediate and delayed monetary rewards // Science. 2004. No. 306. P. 503–507). Современное обсуждение слабоволия восходит к работе Д. Дэвидсона «Как слабоволие возможно?» (Davidson D. How is weakness of the will possible? // Essays on Action and Events. Oxford University Press, 1980). Я комментирую его идеи в статье «Дэвидсон о слабоволии и самообмане» (Davidson on weakness of will and self-deception // Hahn L. (ed.). T e Philosophy of Donald Davidson. Chicago: Open Court, 1999). Мотивированное формирование убеждений обсуждается в книге Д. Пирса «Мотивированная иррациональность» (Pears D. Motivated Irrationality. Oxford University Press, 1984). Я более подробно обсуждаю связь между слабоволием и инверсией предпочтений в статье «Слабость воли и обращение предпочтений» (Weakness of will and preference reversal // Elster J. et al. (eds). Understanding Choice, Explaining Behavior: Essays in Honour of Ole-Jørgen Skog. Oslo Academic Press, 2006).

Чтобы понимать роль верования (belief) в порождении действия, мы должны понимать его природу, причины и последствия. Как я отмечал во вступительных заметках ко второй части, не всегда ясно, что значит верить в то, что есть загробная жизнь. Многие великие религиозные деятели писали о постоянной борьбе с сомнением. Была ли их вера в те моменты, когда они действительно верили, такой же простой и безусловной, как вера того, кто никогда не знал сомнений? Действительно ли последователи коммунизма, верившие в то, что партия всегда права, верили в это?[100] Как мы можем различить прирожденного пессимиста, склонного верить в худшее, и благоразумного руководителя, который лишь действует так, как если бы был верен наихудший сценарий?

Кроме того, в повседневном языке понятие «верование» подразумевает нечто меньшее, чем полную поддержку. Я верю, что завтра пойдет дождь, но я также знаю, что могу ошибаться. Я не просто верю в то, что женат, я это знаю. При философском анализе знание обычно определяется как оправданное истинное верование, которое находится в особых отношениях как с миром (оно истинное), так и с корпусом информации, имеющимся у агента (оно оправданно). И все же ни одна из этих сторон знания не передает субъективной определенности, которая часто лежит за фразой «Я знаю» в повседневной речи. Эта определенность – не просто предел, то есть 97, 98, 99, 99,9 %-я вероятность и так далее. Она качественно отличается от чего-то, в чем нет определенности[101].

Эффект определенности продемонстрирован в следующем эксперименте. Одну группу испытуемых попросили выразить свое предпочтение одному из предложенных вариантов (цифры в скобках указывают пропорцию участников, которые предпочли данный вариант):

Другой группе были предложены следующие варианты:

Члены первой группы склоняются к тому, чтобы предпочесть вариант «только Англия», потому что он гарантирован. Как только его ценность падает из-за такой же вероятности, как у его альтернативы, последняя начинает выглядеть более привлекательно. Солдаты, которых спрашивают, пойдут ли они добровольцами на очень опасное задание, могут иметь гораздо меньше сомнений, чем те, кого просят добровольно вызваться выполнять самоубийственное задание. Конечно, первые тоже могут пасть жертвой принятия желаемого за действительное («Со мной это не случится»), которое для вторых, однако, не действует.