Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны - Илья Сергеевич Ермаков

— Да!

Даже самой Элен этот план казался безумным. Она сама еще не была уверена, что сможет долго находиться в сознании Эвр. В этот раз ее быстро вытолкнули наружу. Но теперь она лучше знает, что нужно делать. Если дать Эвр отпор в ее подсознании, то можно задержаться там дольше и пройти еще глубже.

— Хочешь сказать, что научилась использовать оружие Эвр против нее самой?

— Похоже на то, Скальд. Я хочу помочь. Мы можем это использовать. Можем спасти Перламутр-Бич от Призраков. Тогда, быть может, война не потребуется. И никто не погибнет. Не станем никого подвергать опасности. Пусть уйдут. Предложим им сдаться.

— Думаешь, согласятся?

— Не знаю. Но их только двое. Возможно, они захотят остаться вместе. Живыми.

— Оставить их живыми?

— И избежать кровопролития. Мы можем попытаться все исправить. Переговоры — лучший вариант, Скальд. Прошу, подумай об этом.

Ответил он не сразу.

Элен знала, что Скальд намерен серьезно сражаться с Лигой. Скорее всего, он совершенно не думал о переговорах.

— Преимущество наконец в наших руках, Скальд. Мы отыскали оружие против них. Давай использовать его. Пришло время сражаться по-настоящему. Пора вернуть Перламутр-Бич нормальную жизнь.

Глава 16. Дар любви

Скальд остался рядом с Элен, когда она снова заснула.

Свет двух лун проникал через приоткрытое окно и падал на белую кожу Элен. Глазные яблоки под закрытыми веками начали вращаться. Они смотрели то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Ее грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию: вдох, выдох.

Скальд чуть было протянул к ней руку, чтобы коснуться ее кожи. Он хотел положить ладонь поверх ее пальцев, но не решился — боялся разбудить. Сейчас Элен отправилась совершать важную миссию — договариваться о переговорах с Лигой Призраков.

Скальду оставалось лишь ждать, когда Элен проснется и все ему расскажет. Часы показывали три часа ночи. Скальд старался не уснуть, хотя в сон его клонило сильно. Он очень устал за время последних тренировок. И переживания из-за встречи с Натом серьезно помотали нервы.

Чем дольше Скальд думал о плане Элен, тем больше понимал, что она сама поступается со своими принципами с целью спасения жизней других. Элен и Айседора поклялись отомстить за смерть Елены Блейс — лично уничтожить Вилиамонта Гринштейна. Мать Айс стала для Элен за время пленения в «Хароне» лучшей подругой. И у нее есть все шансы расправиться с тем, кто убил ее.

Но она готова вступить в переговоры с Лигой, чтобы избежать масштабного кровопролития. Жителей города, обратившихся в рыбоедов, вряд ли удастся спасти. Но они еще могут спасти жителей Одда и Академии. Они могут не позволить Матео и Беатрис подвергать свои жизни опасности в сражении.

Шанс на переговоры — шанс избежать многих потерь. Как бы сильно они ни были готовы к битве, война — это война. Это риск. И угроза для жизни всех, кто участвует в сражении. Скальд готов избежать этого, если появится такая возможность.

Личные счеты у Скальда только с Верховной Матерью Мелисентой. Он никого не зовет вместе с ним идти на битву с ней. Скальд знает: Скверна уничтожит Скверну. И только он может одолеть ее и спасти Натаниэля.

Время шло, а Элен еще не просыпалась. Но Скальд стал замечать изменения на ее теле. Сначала выступил пот. На лбу, на шее, на руках. Дыхание Элен участилось. Скальд заметил подергивания мышц на лице. Элен морщилась и кривилась, словно боролась с мучительной болью.

А потом… Скальд заметил под рукавом ночнушки черное пятно.

«Что это?».

Он аккуратно сдвинул рукав вверх и увидел, как из раны начала сочиться черная смола.

— Где ты?

Она бродила среди зеркал и темноты.

— Выходи! Я знаю, что ты здесь! Тебе не спрятаться!

И во всех отражениях Элен видела лишь себя.

— Эвр!

Ее голос делался громче.

— Эвр, я хочу поговорить с тобой! Не прячься!

Она понимала, что во сне время течет не так, как в реальности. Это означало, что времени у нее немного.

— Эвр! Эвристика! У меня есть для вас с Гринштейном предложение. Выходи сейчас же!

Но Эвр не появлялась.

Элен внезапно поняла: Эвр уже внутри ее сознания. Это значит, что она может войти в коридор сознаний и тем самым связаться с Эвр сама.

Оставался лишь один вопрос: как?

— Эвр! Ты же знаешь, что я научилась переходить границу твоего подсознания. Если я захочу, то смогу забраться к тебе слишком глубоко и убить тебя изнутри! Мы обе знаем, о чем я говорю. Давай без глупостей. Я пришла с деловым предложением.

Конечно, Элен отчасти блефовала. Она пока не понимала принцип, по которому сможет проникнуть через коридор сознаний в мысли и воспоминания Эвр.

Ей оставалось верить в то, что Эвр ее слышит. И этим она воспользовалась:

— Уверена, что Гринштейну не понравится, когда он узнает, что ты отклонила наше предложение. Тебе же нужно завоевать его любовь? А любовь начинается с доверия. Хватит убегать, Эвр. Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило!

Элен полагала, что сумела надавить на больное место Эвр — на ее отношения с Гринштейном. Но Эвристика так и не появилась.

— Эвр! Эвр! Выходи же, подлая трусиха!

Элен остановилась, прекратив бесполезные метания среди зеркал. Она решила попытаться восстановить связь с подсознанием Эвр и открыть коридор.

«Придется искать ее самой» — решила Элен.

Она встала перед одним из зеркал и попыталась представить образ Эвр, смотрящий на нее с той стороны. Во снах все определяется силой мыслей.

Ей нужно лишь сосредоточиться. И подумать. Представить то, что она хочет. Вспомнить, как это случилось в прошлый раз.

— Берегись, Эвр, — прошептала Элен, — я найду тебя… несносная девчонка.

И в отражении появилась Эвристика.

Это была не настоящая Эвр и даже не ее проекция в подсознании Элен, а лишь фантазия самой Элен.

Эвр ничего не делала и ничего не говорила. Она стояла и спокойно смотрела через зеркало.

Элен подошла к ней, протянула руки.

И коридор открылся.

Она коснулась кончиками пальцев висков призрачной Эвристики и прошла в глубины подсознания настоящей Эвр.

Сон переменился: Элен оказалась в лаборатории «Харон». Она вернулась в то самое место, где Эвристику держали за стеклом. Гринштейн спал в камере напротив.

А Эвр, одетая в белую накидку, сидела на полу камеры, скрестив ноги. Ее серые волосы с угасшим золотистым блеском ниспадали неопрятными локонами на плечи. Под глазами виднелись обвисшие темные мешки. Губы — бледная, почти белая, полоска,