Богиня кофейного рая - Валерия Леман

Великая вещь – сплетни. Я вздохнул.

– Понятно. И все-таки поверьте мне, милая Аида: убийца – не мой товарищ Леня Куятэ. Леня может врезаться в автомобиль соседа, подраться с каким-нибудь неприятным типом, но убить…

Аида слушала меня со слегка натянутой улыбкой на лице. Я подумал, что эта дама вполне может быть замешана в обоих убийствах. Во-первых, ее резкое неприятие самой идеи подарка Черной Мари католическому храму – об этом мне говорила еще мама. Во-вторых, красавица Аида слишком любит деньги и ради них готова на многое. В-третьих, по всему выходило, что версия виновности Лени чрезвычайно ей нравится, хотя она и заявила мне только что, что все это ее нисколько не интересует. Быть может, это она и подкинула улики в номер Лени?

Я наблюдал, как красавица любовалась собственными холеными пальчиками, унизанными перстнями, – легко можно себе представить, как вот эти пальчики крепко вцепились в кинжал…

– Послушайте, Аида, а тот славный бельгиец, о котором вы мне говорили, – он действительно мог купить Черную Мари за кругленькую сумму?

Похоже, мой вопрос Аиде активно не понравился: она слегка нахмурилась и окинула меня неожиданно оценивающим взглядом.

– Честно говоря, я сказала это просто так, к слову. Всерьез я ни с кем продажу Черной Мари не обсуждала, ведь Джимми с самого начала открыто объявил, что это – его дар святой церкви.

– А вы открыто выразили свое несогласие с подобным даром.

Она вновь окинула меня оценивающим взглядом.

– Ну, разумеется, об этом много болтали и даже писали в прессе. Но, поверьте мне, я просто не сдержалась, ведь мы вложили в Черную Мари столько средств, едва ли не разорились на одних ее глазах из танзанита!

Она покачала головой.

– Многие думают, что мы с Джимми – богачи, для которых подобный подарок церкви – просто пустяк. Но это не так. Честно говоря, мне было бы приятно, если бы кто-то МНЕ преподнес подобный подарок.

Наши чашки вновь были пусты. Я улыбнулся Аиде и с ее одобрения заказал еще по чашечке кофе. Пока я делал заказ, она достала из сумочки пудреницу и пару минут критически разглядывала свой носик.

– А вот вы – верующий католик? – Она вдруг наклонилась ко мне, глядя блестящими черными глазами. – Скажите честно: вы реально верите во всю эту чушь: пост, схима, воздержание?

Она усмехнулась и продолжила, не дожидаясь моего ответа:

– Если вы были на нынешней рождественской службе, вы, как и все, вошли в храм после того, как за руку поздоровались с нашим дорогим кюре. Не обратили внимание, что особенно тепло он пожимал ручки дамам?

Она вновь откинулась на спинку стула, небрежно оправляя свое открытое платье.

– Никогда не верила, что любой нормальный мужик может жить без секса. Это касается и священников – они же мужчины, разве не так? Вот и наш кюре, скорее всего, был бы более счастлив, если бы Джимми подарил ему не статуэтку из эбонита, а живую красотку, хотя бы на одну ночь.

Она даже подмигнула мне. Я чуть не поперхнулся. Любопытный факт: черная красавица, с удовольствием обсуждавшая версию виновности альбиноса Лени Куятэ, после моих вопросов о ценах на Черную Мари, бельгийцах и ее собственном скандальном выступлении на тему заявления Джимми о даре церкви вдруг заговорила на весьма фривольные темы. Одновременно и у меня вдруг вновь пробудилось вчерашнее волнение ниже пояса.

Я откашлялся и на всякий пожарный перекинул ногу на ногу, стараясь слегка попридержать пробуждение вулкана. Что это там рассказывал Леня об экспериментах его Маши по части вуду? Вчера меня взволновали стриптизерши в бурке, сегодня – Аида в своих смелых нарядах…

Третья порция кофе была допита, на сегодня вытянуть что-то еще из Аиды не представлялось возможным, а потому я разыграл сценку в духе «и тут Пух неожиданно вспомнил об одном важном деле», поспешив распрощаться.

Аида, пожимая мне руку на прощание, на секунду задержала ее в своих горячих пальчиках.

– Интересные вы, белые парни, – проговорила она, томно растягивая слова. – Такие забавные…

Я хмыкнул, улыбнулся и попросту сбежал. Забавным ли я выглядел, верил или нет всерьез, что меня заговорила некая ведьма по заказу Лениной Машки, но вулканические процессы, неожиданно проснувшись, продолжали набирать обороты, так что я, дабы попытаться прийти в себя, решил первым делом уединиться в маминой квартире.

Едва ли не трусцой выбежав из кафешки, я прыгнул в машину и рванул с места. Черт возьми, лучше всего мою ситуацию описывала старая песня забытых советских времен: «Любовь нечаянно нагрянет…» Все во мне начинало бурлить, и вдобавок в памяти вдруг всплыли картинки вчерашнего представления в «Бурке» с удивительными изгибами девичьих тел. Наверное, поэтому я и машиной управлял несколько нервно, то и дело слыша возмущенные гудки обгоняемых мною автомобилей.

А мне было плевать на гудки и нарушенные правила. Меня словно кто-то водил по кругу, и я никак не мог найти мамин славный домик на карте этого жаркого городка, о существовании которого еще несколько дней назад понятия не имел. Пару раз я, казалось, вот-вот въеду в знакомый дворик, но передо мной вдруг появлялись совершенно незнакомые домишки.

Я уже готов был взвыть, и тут боги меня пожалели: словно чудо, передо мной нарисовалась ярко-оранжевая двухэтажка, перед подъездом которой стояла девица в шортах и майке.

Отгадайте с трех раз, кто это был. Разумеется, черная Маша!

Надо было видеть Машу в тот момент! Она в буквальном смысле побледнела, так что черная кожа приняла пепельный оттенок; девица нервно расхаживала перед подъездом туда-сюда, а при виде меня едва не бросилась с ревом мне на шею. Как говорится, «наша Маша громко плачет». Я вслух повторил эти бессмертные строки, и вместе с выражением моего лица – скажем так, не шибко дружелюбным – это несколько сбило с девицы спесь да самоуверенность, так что она выпалила отчаянно срывающимся голосом:

– Да, плачу! Ты уже видел Леню? Как он? Они на полном серьезе его арестовали? Неужели они действительно решили, что это он всех поубивал? Значит, местные полицейские тупее наших ментов?

Да, что ни говори, в тот момент я от всей души желал, чтобы эту сценку мог наблюдать бедолага Леня Куятэ! Парень порадовался бы, потому как по всему выходило, что черная Маша по уши в него влюблена, пусть и умело скрывала это от него, при каждой возможности раня Ленину тонкую душу.

Лишь одно мгновение порадовавшись за приятеля, я моментально вернулся на грешную землю, в очередной раз ощутив неуправляемые процессы в грешном теле. Положим, набрасываться на Машу я не испытывал ни малейшего желания, но зато очень кстати припомнил предположения Лени по поводу того, что его подруга навела на меня порчу по обряду вуду… скажем так, на муки плотские. Правда это или нет, но мне нужно было успокоить свою душу.

Я посмотрел на Машу как на врага народа.