Синдер & Элла - Келли Орам

– Так вот, милая, мы собираемся устроить праздничный ужин и никак не можем решить, куда пойти.

– «Провиденс»! – настаивала Джульетта.

– Не-е-ет, – ныла Анастасия. Мне впервые захотелось с ней согласиться. – Суши были в прошлый раз.

– Может, что-то итальянское? – предложил папа.

– Нет! – замахала руками Дженнифер. – Никаких хлебных палочек и сливочных соусов до съемки! Я просто умру!

По смеху отца я поняла, что он решил специально позлить Дженнифер, упомянув ее любимую кухню.

– А может, что-нибудь мексиканское? – спросила Анастасия. – Мы все никак не доберемся до мексиканской еды.

– Потому что здесь нет ни одного приличного мексиканского ресторана, – отозвалась Джульетта.

– А «У Глории»? – не сдавалась Анастасия, как будто все вокруг не понимали очевидного.

– Я сказала «здесь». А «У Глории» находится в Калвер-сити. В это время мы будем добираться туда не меньше двух часов.

– Мне нравится идея о мексиканской еде, – подключился отец, поглаживая живот. Он хитро улыбнулся мне и добавил: – Но ни один ресторан в мире не сравнится с тем, как готовила твоя мама.

Когда он упомянул маму, кровь в моих жилах на мгновение застыла. Папа однако, кажется, не заметил, что чуть не довел меня до сердечного приступа. Он с улыбкой повернулся к Анастасии и Джульетте:

– Мама Эллы готовила вкуснее всех на свете. Когда мы с Люсиндой разошлись, мне, пожалуй, больше всего не хватало ее энчиладас с зеленым чили.

Лучше бы он воткнул мне в сердце нож для мяса. Было бы не так больно и, наверное, быстрее бы зажило. Я судорожно вдохнула воздух, в то время как Анастасия засмеялась и сказала:

– Выкуси!

– Папа! – прошипела Джульетта.

Отец не сразу понял, в чем дело. Он явно прокручивал в голове все сказанное, пока наконец не побледнел.

– О нет! Милая, нет! Я совсем не это имел в виду. Конечно же, по тебе я тоже скучал.

Вранье. Он даже не вспоминал обо мне все эти годы, потому что даже сейчас, когда я стояла перед ним, он подумал обо мне далеко не в первую очередь – и то после того, как ему напомнила Джульетта.

Я уже собиралась сбежать в свою комнату – и плевать на запреты доктора Пэриш! – но, развернувшись, встретилась взглядом с Дженнифер и передумала. Ее лицо не было злым: скорее она расстроилась из-за меня, но я тут же вспомнила о нашем разговоре. Я не могла убежать.

Сделав глубокий вдох, я вернулась обратно и заставила себя заговорить. Я не могла сказать, что все в порядке и я не обижаюсь: любой бы понял, что это неправда, поэтому решила сменить тему:

– Хотите, я приготовлю для вас энчиладас?

Пожалуй, если бы пасхальный кролик с ружьем наперевес пробрался в дом через дымоход и открыл бы огонь, они удивились бы меньше. Отец даже потер ухо, как будто хотел проверить, исправно ли оно работает.

– Что, прости?

– Мне всегда нравилось готовить, – неловко начала я. – Мама научила меня делать энчиладас по-швейцарски – ее фирменное блюдо, – когда мне было двенадцать. Если хотите ужин по-мексикански, я могу их приготовить.

Вся семья была настолько ошарашена моим предложением, что я почувствовала себя ужасно глупо. Покраснев от смущения, я решила пойти на попятную:

– В смысле, если хотите пойти в ресторан, я не против. Не отказывайтесь от своих планов. Тем более что у нас, скорее всего, нет всех необходимых продуктов. Я пойду переоденусь.

Мои слова помогли папе и Дженнифер наконец прийти в себя от изумления.

– Я могу сбегать в магазин и купить все, что нужно, – выпалила Дженнифер в тот момент, когда я уже собралась уходить. Ее била мелкая дрожь, как будто она не могла справиться с волнением. – «Лавка Джо» совсем недалеко, у подножия холма.

Я посмотрела на папу в ожидании его решения. Он прикусил губу и на мгновение задумался, а потом негромко спросил:

– Ты правда можешь приготовить энчиладас по-швейцарски для нас?

Я кивнула, но потом посмотрела на свою правую руку и пожала плечами.

– Ну, одному из вас придется взять на себя основную часть готовки: у меня не получится мелко нарезать ингредиенты – но я могу все объяснить и проконтролировать.

Отец улыбнулся, но потом скрыл свои эмоции за маской нейтральности. Возможно, боялся меня спугнуть.

– Было бы здорово, – сказал он наконец, сглотнув. – Реально здорово.

Через двадцать минут мы с папой уже стояли на кухне в одинаковых розовых фартуках в белый горошек. Отец красиво разложил все ингредиенты на столешнице, как будто мы участвовали в кулинарном телешоу. Когда он достал из ящика для приборов столовую и десертную ложки и стал их внимательно рассматривать, Дженнифер взяла в руки телефон и крикнула:

– Улыбнись!

Папа подошел ко мне, выпятил грудь, обтянутую нежно-розовым фартуком, и гордо ухмыльнулся. Я тоже улыбнулась, хотя и ужасно нервничала: это было наше первое совместное фото за последние девять лет. Когда Дженнифер сфотографировала нас, я с удивлением обнаружила, что ужасно хочу получить снимок. Я постеснялась попросить Дженнифер прислать фотографию, но в глубине души надеялась, что она сама догадается скинуть ее в мессенджер.

Попозировав еще немного, отец снова уставился на ложки, которые до сих пор были у него в руках.

– Как вы определяете, какая из них чайная?

Я вопросительно посмотрела на Дженнифер, и она засмеялась:

– Нет. Боюсь, он не шутит.

– Секрет идеальных энчиладас по-швейцарски, – начала я, забрав у папы ложки и вручив ему вместо этого луковицу и нож, – заключается в правильном приготовлении соуса. Здесь очень важно соблюсти баланс между сливками и начинкой, поэтому я буду отмерять нужное количество, а ты будешь все резать. Ведь если я правильно помню, единственное, что ты умеешь готовить, – это кукурузные хлопья.

Отец покорно направился к разделочной доске и вздохнул:

– Да, но стоит признать, что я достиг совершенства в их приготовлении.

– Ничего не изменилось. – Джульетта залезла на барный стул, с любопытством наблюдая за происходящим. Она хихикнула, глядя на папу. – Правда, ему приходится скрываться от мамы. Она не разрешает есть «сахарные» хлопья, поэтому у папы есть заначка в прачечной, в шкафу над сушилкой, где он втихаря трескает сладости, пока мамы нет дома.

– Что-о-о? – ахнул отец. – Неправда! Откуда ты знаешь?

Мы с Джульеттой переглянулись и дружно рассмеялись. Дженнифер ласково поцеловала отца в губы.

– Мы все это знаем, милый, – сказала она и расхохоталась вместе с нами.

Папа тоже засмеялся. По его щекам потекли слезы – причем скорее от смеха, чем от лука, который он в этот момент старательно резал.