По дороге на Оюту. Наперегонки со временем - Мария Лунёва

Воздух вокруг накалялся, пламя не стихало. Переборов весь ужас ситуации, я стремительно поползла вперёд, схватила эти шершавые жестяные пластинки, нанизанные на кольцо, и резко дёрнула трос.

И ничего...

Время словно замерло. Я снова со всей силы потянула трос. Ничего! Потребовалось ещё пара мгновений, чтобы осознать возникшую проблему, и только потом до меня дошло, что нужно было дважды за него дёргать.

Дважды!

В панике я принялась тянуть трос на себя: раз, другой. Пауза и меня, наконец-то, потащили вверх.

Пламя медленно стихло и сошло на нет. Мир снова погрузился во мрак.

Зависая в трубе, как рыба на крючке, я прижимала ладони к лицу, боясь расплакаться от страха. В моей руке были крепко стиснуты эти чёртовы ключи. Главное, их опять не уронить. Чипы-активаторы больно врезались в кожу, но от этого мне становилось спокойнее. Значит, они всё ещё у меня.

Я их всё-таки нашла. Справилась.

В глазах предательски щипало. Я напрягала голову, вспоминая смешные истории, приколы: лишь бы отвлечь себя. Не сорваться в истерику.

Хорошо, что у меня стойкий недельный макияж, даже если слёзы пушу - не сотрётся.

Я так боялась опозориться и показать себя слабачкой.

Подумаешь, в пепле поковырялась, ну чуть не поджарилась с корочкой.

- Ничего страшно не произошло, - уговаривала я себя шёпотом, - всего лишь пепел и пламя. Но далеко же от меня. Тут ничего такого, чтобы реветь. Не будь тряпкой. Засмеют же.

"Я тебе подсвечу" - вспомнила я и снова слёзы подступили к глазам.

Я была не готова к такому приключению.

Не готова ковыряться в этом жирном пепле, когда сверху поливает пламя.

Просто не готова.

Вся моя несокрушимая вера в собственные силы разлеталась вдребезги, столкнувшись со страхом, быть сожжённой заживо.

Меня слегка качнуло в сторону.

Это резко отрезвило и привело в чувство. Схватившись руками за трос, с надеждой посмотрела вверх. Там был свет. Темнота рассеивалась.

Моё сердце стало биться ровнее и медленнее, хотя тревога никуда не делась.

Вот как сорвусь сейчас.

Передёрнув плечами, принялась, перебирая руками, карабкаться наверх, правда, получалось у меня не очень, ключи мешали.

Наконец, прямо передо мной возник проём люка. Сильная рука, ухватив за шиворот, потащила наружу.

Я даже пискнуть не посмела по поводу столь неделикатного обращения.

Хоть за уши путь волочёт, абы из трубы достал.

- Нашла? - во взгляде миранца появилось что-то странное.

Я кивнула и тут же заподозрила неладное. Он поджимал губы и, кажется, готов был рассмеяться. Переведя взгляд на дочь, и вовсе растерялась. На лице Юлы виноватое выражение исчезло. Она, не удержавшись, хрюкнула и всё-таки хихикнула.

- В чём дело? - их поведение мне не понравилось.

В ответ на мой вопрос Юла разразилась громким детским смехом. Миранец, прикусив губу, тоже откровенно веселился.

- Да, что не так? Что ключи не нужны были? Так я их сейчас обратно выброшу, - мою ладонь мгновенно перехватили и вынули из неё связку пластин. - Да что вы смеётесь надо мной?

Терпеть не могла быть в центре внимая, когда при этом все ещё и резвятся за твой счёт. Это выбивало из равновесия.

Миранец, всё так же весело улыбаясь, отвязал от меня трос.

- Мама, ты как свинка чумазая, - прохрюкала, смеясь, дочь.

- Что? - я, наконец, обратила внимание на свои чёрные от пепла ладони.

- И лицо, - Юла показала на щёки, - ты грязная, мама. Как хрюша.

Резко развернувшись, я демонстративно отправилась в санзону. Они бы там поползали, поковырялись в этом липком пепле. А я бы потом оценила их внешний вид.

Будут они ещё надо мной смеяться. Одна ключи выбросила, второй - ещё раньше набор оригиналов профукал.

Я их выручила, и что в итоге?

Нет, не спасибо. И не молодец. А мама ты свинка. Очень приятно! Никакого уважения и благодарности.

Открыв дверь в кабинку вертикального душа, включила обычную воду и принялась осторожно, чтобы не повредить очень качественный макияж, смывать с себя пепел и сажу. Сначала оттёрла, как смогла, руки. А потом взялась за лицо. Как ни старалась, а на подбородке маска чуть растеклась.

Это окончательно добило.

И надо было миранцу выбросить дорогой "МэйкАп" сестры. Как хорошо он держался, а теперь опять придётся каждый день заново внешность корректировать.

- Что ты делаешь? - раздался за моей спиной недовольный голос.

- А не видно? - рявкнула я. - Мог бы предупредить, что там как в чистилище. Особенно, когда ты мне подсветил. Это было незабываемо!

- Я врубил на минимальную мощь, - словно извиняясь, пробурчал он.

- Поверь, я на своей шкуре ощутила это по максимуму.

Отвернувшись, я намочила пальцы и начала теперь лоб, понимая, что и тут маску уже не спасти.

- Слушай, женщина, а тебе не говорили, что нужно быть благодарной? Ты пролезла ко мне на корабль. Да, я тебя выкинул, но после выручил же. Твоя мелкая дел натворила, а я опять ни слова не сказал. Достали эти ключи и хорошо. Тебе бы спасибо сказать, а вместо этого ты тут ещё и фыркаешь на меня.

- А зачем было надо мной смеяться? Я клоун, по-твоему?!

Не разворачиваясь, снова смочила пальцы и принялась приводить в порядок щёки. Какое-то время он молчал. Видимо, обдумывал мои претензии.

- Знаешь, нам не мешало бы представиться друг другу, - выдохнув, негромко произнёс миранец.

Тут он был прав, обернувшись, недовольно протянула ему руку и произнесла:

- Криста Карс, не скажу, что счастлива знакомству, но всё же.

На его лице появилась злая усмешка. Не успела я сообразить, что к чему, как меня за шиворот запихали под душ и врубили его по полной. Сверху обрушился не просто поток тёплой воды, а со специальными мыльными добавками. При этом их было так много, что моё тело буквально обрастало пеной.

- Зачем? - заверещала я. - Что ты делаешь, зараза ушастая?

На мои губы легла тяжёлая мужская рука. Миранец принялся меня умывать. Он делал это так качественно, что пена забивалась в мой рот.

- А это, чтобы не оскорбляла, - прошипел он, видя, как я сплёвываю мыло.

- Перестань, - украдкой прокричала я и тут же проглотила новую порцию мыльной воды.

Поняв, что возмущаться и сопротивляться бесполезно, выдержала экзекуцию до конца. Но стоило вырубить воду, как я попыталась врезать ему хорошенько в живот.