По дороге на Оюту - Мария Лунёва

Зажмурившись, повернулась на живот и поджала под себя ноги, пытаясь стать очень маленькой и незаметной. В камере воцарилась тишина. Я слышала собственное дыхание, которое звучало для меня набатом. Страх сжимал сердце в тиски; по телу пробежал холодок. Я не могла произнести ни слова, да и кого звать! Уже никто не сможет спасти того беднягу. Жалость и страх выворачивали мою душу наизнанку. Я была не готова еще раз увидеть чью-то смерть.

И так стыдно стало. Пока я жаловалась на холод и на невкусную еду, рядом со мной тихо погибал человек. Я даже не заметила, что с ним что-то не так. Думала, что он от холода мучается, а он умирал.

Умирал на моих глазах.

— Анита, что не так? – голос Демьяна звучал, словно издали. – Что случилось? Отвечай!

Я затрясла головой, не желая реагировать на внешний мир. Зачем я только лечилась? Для чего ломала себя, если мир такой страшный. Мир вокруг меня ужасен. Первый раз за все прожитые годы мне захотелось оказаться в закрытой клинике, где бы за мной ухаживали, оберегали и прятали от внешнего мира.

— Анита, не молчи. Что происходит с тобой?

Я вновь затрясла головой.

— Ну, и как это понимать? Если у тебя что-то болит, так и скажи, будем решать что делать. Если холодно – я увеличу прорыв в стене, пламя станет больше. Ну, что стряслось?

Хлюпнув носом, вытянула руку и указала на соседнюю камеру с умирающим мужчиной. Пару секунд царила тишина. Койка Демьяна скрипнула, видимо он встал.

— Ох, ты же, мать моя… — возглас Демьяна меня поразил, столько эмоций в его голосе я еще не слышала.

Повернув в его сторону голову, я узрела невероятную картину. Демьян действительно стоял возле койки. На его лице застыло такое изумление. Запустив руку в волосы, он неосознанно дергал их. Марионер казался если уж не испуганным, то изрядно взволнованным.

— Демьян, – хрипло позвала я его.

— Так, малышка, лежи и спи, пока можешь. Кажется, этот рейс будет в никуда.

— Почему ты так говоришь? – притупленный простудой мозг отказывался хорошо работать.

— А потому, солнышко, что укушенных вторичной личинкой в живых не оставляют, а этот полутруп мне уж точно не мерещится. Эти идиоты проворонили видимо не только червя, но и проворных вторичных личинок. Вспомни, в нашем отсеке дезинфекторы пристрелили всех укушенных на месте, а потом там же и спалили трупы. Этого жирдяя по определению тут быть не должно. Его цапнули не в отсеке, а по пути сюда. А возможно и раньше, чем началась эта заварушка. Никто не мешал инфицированным, отправить парочку своих в утилизатор. Похоже, ребята стремились долететь до Бордэ, а оттуда в хороший госпиталь. Если я хоть немного прав, то этот корабль кишит червями и личинками.

— Но он же в капсуле, – я не могла понять ход мыслей Демьяна, меня больше заботило, что там человек умирает, а никому дела до него нет.

— Этот в капсуле, а вот, сколько снаружи из омхов укушены – большой вопрос. Анита, у тебя же вроде медицинское образование?

— Да, я закончила двухгодичные фельдшерские курсы, но я тебя не понимаю, — в подтверждении своих слов я непроизвольно громко чихнула, оставляя на прозрачном пластике капельки мокроты.

— Солнышко, я пытаюсь тебе объяснить только одно: дезинфекторы и те, кто помогал эвакуировать людей, наверняка тоже укушены. Если там была такая паника, что они среди пассажиров новых носителей проморгали, то наверняка и личинки упустили. Вот поэтому и температура такая низкая, они надеются, что те впадут в анабиоз. А тут номер не прошел. В этом мужике червь – живой и очень даже подвижный. Эти твари способны вести активный образ жизни даже в таком холоде?

Я недоверчиво хмыкнула носом. От постоянного трения об ткань под ним уже образовались язвочки. Тело нещадно ломило, но я хотя бы попыталась заставить работать мозг. Привстав, я невольно глянула через стенку на погибающего человека. В лицо его не смотрела – зачем мне такие воспоминания? Его живот, как и пару минут назад, ходил ходуном, словно там змея копошилась.

Отодвинув эмоции на задний план, я включила здравый смысл.

Да, тут очень холодно. Все хладнокровные твари, в том числе и ургский червь, при низких температурах впадают в анабиоз. Даже если предположить, что внутри человека температура 36.6 С, то червь не должен был так быстро сформироваться. Что-то не вязалось в моей голове. Ну, причем тут внешняя температура и та, что внутри тела. И тут меня осенило.

— Демьян, они ошиблись. Эти омхи – кретины последние, – взвизгнула я.

— Поясни, солнышко, – в голосе моего мужчины слышались нотки нетерпения.

— Эти недоумки хотели усыпить тех личинок, что остались свободными и заморозили тут все. Они боялись тех, что скорее всего появились до того кошмара в отсеке. Но ты сам сказал, что наверняка пострадал и персонал. Так, уничтожая свободных личинок, они создали все условия, чтобы мы заболели. При простуде, да при любом остром респираторном заболевании, особенно у омхов и людей, повышается температура тела. Черви и личинки созревают намного быстрее. Намного, и пары дней хватит, чтобы особь вылупилась, и если среди омхов был хоть один укушенный…

— Он был, – упавшим голосом прошептал Демьян.

Растерявшись, я глянула на марионера, тот неотрывно глазел на проход между камерами. Посмотрев в том же направлении, я ничего не заметила. Спустив ноги с кровати и сделав два шага, припала к стенке камеры. И.…Зажмурившись, обреченно села прямо на холодный пол.

— Нам конец, — выдохнула я.

Там у входа в панике метались мужчины. На полу же лежал труп одного из омхов. И приглядываться не нужно было, чтобы понять – у бедняги разорвано брюхо.

— Идиоты, – шепнула я, – разве они не знают, что являются идеальными носителями?! Пара дней и даже не заметишь. Личинки так хорошо прячутся, что и живот до последнего не разнесет. И главное, будут думать, что кишечные колики на нервной почве мучают. Идиоты, что же вы сотворили!

Мимо нас промчался молодой парень, и недолго думая, заскочил в свободную карантинную камеру, запирая на ней замок.

— Это он зря, — хмыкнул Демьян. — Выбираться отсюда надо.

— Куда? Мы в открытом космосе, наверняка на гиперскоростях. Мы все тут обречены.

Устало прислонившись к стенке, я прикрыла глаза. Вот и все. Не такой конец я себе представляла. Скажи мне кто, что умру я в открытом космосе от ургской чумы, я бы расхохоталась. А вот сейчас что-то не смешно мне как-то.

В соседней камере взревел огонь.

— Система распознавания опасных объектов сработала, — хмыкнул Демьян, разговаривая скорее сам с собой, смотря на пламя пожирающее тело бедняги толстяка.

Только сейчас я обратила внимание на кровь, стекающую по противоположной прозрачной стенке. Червь выбрался наружу. Мерзкая розоватая тварь копошилась на полу под койкой. Червь, скручивая свое тело, больше походил на гигантскую змею, разве что головы как таковой не было. Тело заканчивалось страшной пастью, усеянной острыми зубами в несколько рядов. Мерзкая тварь. Червь, словно чувствуя приближение пламени, зашевелился активнее и в какой-то момент, кинулся на стену, не осознавая, что это перегородка.