Хозяин тайги - Елена Синякова

тех самых друзей, которые почему-то не торопились на помощь.

Они с каждой минутой все больше и отчетливее понимали, что идея была с первой секунды провальной, и нужно было просто извиниться перед королем, что они случайно завернули не туда, а потом быстро уйти и заниматься своими делами.

За одно их можно было уважать – своего задиру они не бросили.

Хоть и нехотя, но стали кидаться на Грома тоже, что для него самого проблемой не было.

Гром даже в пол силы не дрался, и Буран уже было расслабился, когда неожиданно заводила снова подал голос:

- Это наш лес и правила здесь будут наши!

Глаза Грома опасно полыхнули, хотя голос и не изменился, когда он отозвался:

- Лес не может принадлежать кому-то. Ни вам, ни людям. Мы – его часть. Он наш дом, наш храм, наш отец и мать. Без леса не было бы никого из нас. И планеты бы не было.

- К черту лес! – рявкнул неугомонный берсерк, который так и не понимал, что лишиться жизни он может очень быстро, если доведет Грома до красной черты, - Ты думаешь у нас нет глаз и ушей?! Нам запретил наведываться в деревни к бабам, а сам шастаешь к какой-то девчонке!

Твою ж мать!

Буран подскочил с коряги и кинулся к Грому, но даже этой доли секунды было недостаточно, чтобы уберечь недоумка берсерка от гибели.

Одно упоминание о Гуле.

Одно неверное слово.

Одна яростная интонация.

И всё.

Гром схватил наглого берсерка, и с такой силой шарахнул им по земле, что голова вошла в сырой мох и коряги почти целиком, а позвоночник хрустнул, воткнувшись одной частью в череп.

Ярость накрыла Грома так резко, что кровь загудела в венах, и запульсировала лишь одной мыслью - убить всех!

Всех до одного за то, что они смотрели на его Гулю!

За то, что посмели даже просто подумать о ней, какими бы не были эти мысли!

Буран смачно выругался и резко откинул от Грома двух первых ошалевших берсерков, которые стояли ближе всего, чтобы не дать другу прикончить и их тоже.

Потому что удержать короля в ярости было никому не под силу. Даже ему.

- Вон пошли! – рявкнул Буран, одновременно пытаясь оттолкнуть озверевшего Грома, и дать этим идиотам хотя бы один чертов шанс на спасение.

Беры стушевались.

Они были растеряны и немало испуганы тем, что их друга не стало вот так быстро и нелепо.

Но к счастью почти все понимали, что они могут стать следующими с такой легкостью, которая им и не снилась.

Часть убежали сразу, но несколько мужчин остались, глядя на своего убитого друга совершенно потерянными глазами.

- Чтоб вам пчелы мозги до самой жопы проели! - Буран всеми силами пытался оттащить Грома назад и повалить его, чтобы удержать у земли, пока эти черти-недоумки медлили, - Брысь отсюда нахрен!

- А он?

- Тело потом заберете!

Буран чертыхался и обливался потом, потому что Грома понесло так, что было уже не остановить.

Его сила и без того была огромной, а когда эмоции выходили из-под контроля, то дело попахивало бедой!

В конце концов остался только один берсерк, который к счастью не горел яростью, но и не торопился убегать.

- Но ведь мы правду сказали, - проговорил он тихо, но отошел в сторону, чтобы его не задели, и стойко выдержал взбешенный взгляд Бурана, которому вот в этот момент общаться хотелось меньше всего, - Наш король запретил всему роду наведываться в деревни, но сам он ходит. Разве это честно?

- Другого времени поговорить на эту тему нет?!

- Я просто хочу знать почему. Ведь мы за этим пришли.

Буран зарычал, готовый просто разжать пальцы и выпустить Грома, когда ощутил, что его друг немного успокоился.

Не так, чтобы ярость снизилась до отметки ноль, но, по крайней мере, кровавая пелена не застилала глаза, а мысли работали нормально.

Впрочем, прекрасно зная друга, Буран понимал лучше всех, что разгон от спокойствия до бешеной ярости у Грома такой, что моргнуть не успеешь, поэтому своих рук он не убирал и придерживал на тот случай, если короля снова накроет.

- Когда идешь разговаривать, то нужно это делать спокойно и вежливо, - пробасил Гром своим жутким низким голосом, в котором сейчас отчетливо можно было услышать медведя, чуть прищуривая глаза, в которых все еще горела жажда драки и крови, - А не показывать свой гонор с первой секунды!

Берсерк закивал в согласии и склонил голову, что в данной ситуации было очень правильным решением, потому что он всем своим видом показывал, что пришел не за войной, а на самом деле хочет узнать ответы на свои вопросы.

Это нужно было сделать сразу. Тогда все были бы целыми и живыми.

И не было бы новой волны негодования и недовольства о том, что король Бурых жестокий и скорый на расправу.

- Ты хочешь знать, почему я строго запретил нашему роду появляться во всех ближайших деревнях?

- Да.

- Если бы вы просто общались с девушками, не причиняя им вреда, то никакого запрета не было! - пробасил Гром, усаживаясь на землю и упираясь мощной спиной в ствол ели, - Но когда число изнасилований выросло в десятки раз за последние месяцы, и в каждом таком случае это вина нашего рода – то других вариантов просто не было! Люди ведь тоже не глупые! Рано или поздно они начнут понимать, что характер повреждений всегда один. Сейчас Штиль прикрывает наши зады, как может, но и это не будет длиться вечно!

Берсерк нахмурился, услышав то, что хотел, и кивнул с полным осознанием того, что король этот запрет установил не из вредности и не потому что ему плевать на свой род, как до этого шептались недовольные берсерки.

Напротив, таким король защищал берсерков рода Бурых от самого главного медвежьего греха - раскрыть людям свое существование, что было под запретом смерти. Если только дело не касалось настоящей любви и принятия.

- А теперь скажи мне, что сделал бы ты на моем месте?

Гром постучал ладонью по земле, давая понять, чтобы берсерк присел рядом.

Этот жест не означал приказа следовать тому, что говорил король.

Скорее был приглашением к беседе, ради которой они сюда шли, но всё пошло совсем не по плану.

Впрочем, сейчас берсерк думал о том, что возможно не слишком хорошо знал своих друзей