Джихад одинокого туриста - Алексей Туренко

Аптечка нашлась и я выдохнул, наконец включив мозги. Они же подсказали — мы стоим посреди улицы. Я мельком оглядел окрестности — трех-четырех этажные, покоцанные дома, в основном без стекол. Пространство между домами перегораживали высокие глухие заборы. Ближайший двор примыкал к трехэтажке, с наполовину обрушенным верхним этажом.

— Загоняй машину во двор.

Ваня повернулся и заведя двигатель въехал по куче битого кирпича в заасфальтированный дворик, припарковавшись за домом. Терминатор молча выпрыгнул из кузова и прихватив автомат скрылся в дверях дома. Через пару минут он появился в проеме.

— Никого.

— Заносим Майкла.

Чертыхаясь, мы с трудом доволокли буха до дверей квартиры и положив на обеденный стол в полутемной гостиной, как бараны уставились друг на друга.

— Медики есть?

Три отрицательных покачивания.

— Может так оставим? — Ваня кивнул на ногу.

— В смысле?

— Кровь не течет. До больницы дотянет.

Мы с Терминатором одновременно покачали головами.

— Час? — неуверенно произнес я.

— Точно не помню, но около того, — поддержал меня тот. — Иначе — хана ноге.

— Что делать будем?

Вопрос резонный. До больницы как до луны.

— Тащите вискарь и аптечку, — решился я и наклонившись, разодрал пропитанную кровью штанину. При виде темной, опухшей и сочившейся дырки я резко передумал. Паника поднялась к горлу, заставив руки мелко задрожать.

Иван громко сглотнул и отступив, вышел. Простучали ноги, хлопнула дверь.

Вернувшись через полминуты он поставил на стол автомобильную аптечку и литровую бутыль. Я отодвинул аптечку, потянувшись к виски. Свернув крышку я сделал три длинных, обжигающих глотка и через несколько минут обрел возможность рассуждать логически. Кость цела. Кровь течет поскольку поврежден какой-то сосуд. В ноге их много. Надо перевязать дырявый. И обработать рану антисептиком. И наверно — вытащить пулю. Как там говорила медсестра? Стрептоцид?

— Саша там стрептоцид есть? — я покосился на аптечку.

— Вата, бинт, — Терминатор копался в серой коробке. — Есть!

— А нож?

— Сейчас, — ярославец метнулся к кухне и загремел ящиками.

— Во! — на стол упали несколько разделочных ножей. Я поднял один, поменьше, попробовав пальцем остроту лезвия. И найдя ее недостаточной, присел, принимаясь доводить о шершавый кафель пола.

Оставалась последняя проблема — найти и перевязать перебитую вену.

Выкупав руки и нож в виски я испытующе поглядел на меловое лицо Майкла. Без сознания. Это даже хорошо — наркоза все равно нет. Приложив лезвие к ноге я аккуратно надрезал край ранки. В глазах поплыло.

«Представь что режешь окорок» — произнес внутренний голос. Убрав нож я плеснул алкоголь на рану и спросил Сашу — У нас фонаря нет?

Очередной грохот переворачиваемых вещей за спиной. Радостный возглас. Тихий щелчок кнопки — дырка в ноге приобрела рельеф и фактуру.

Промокнув рану куском бинта я увидел в глубине латунный бок пули. Надрезав еще, я подцепил ее кончиком ножа. По столу брякнуло и покатилось. Я выдохнул и потянувшись к бутылке сделал еще пару глотков.

— Давайте стрептоцид.

Надорвав зубами протянутый пакетик я высыпал содержимое на рану и с сомнением оглядев свой палец, втолкнул им горку порошка вглубь сырой дырки. Тело Майкла слабо дернулось.

Сзади послышалось. — Ыых… — и чья-то рука, протянувшись из-за спины сграбастала бутылку. Под бульканье и шумный выдох я ощупывал влажное, теплое мясо, пытаясь понять откуда вытекала кровь. По ноге Миши пробежала тихая дрожь.

Есть!

Палец нащупал два маленьких упругих уплотнения, располагавшихся напротив друг-друга. Вынув палец из раны я отобрал у Ивана изрядно опустевшую бутылку и припал к источнику спокойствия и здравого смысла.

— Нужны нитки и иголка, — утерев рот, сообщил я в пространство. Терминатор забрал у меня сосуд мудрости и отхлебывая, отправился на поиски. Не найди искомого на первом, Саша потопал на второй. Вернувшись с коробкой принадлежностей для рукоделия, он мимоходом сообщил.

— Видел десяток моджахедов.

— Где? — почти равнодушно поинтересовался я.

— На улице. Мимо шли.

— Давай свети, — я выбрал самую здоровую иглу и принялся вдевать нитку. Полив получившийся тандем алкоголем и прикинув направление вены, я сжал пальцами Мишино бедро, проткнув иглой получившийся бугор.

С улицы донеслись громкие хлопки.

— Минометы, — проговорил ассистировавший мне Терминатор и отхлебнул обеззараживающее средство. Луч фонаря скакнул с залитого кровью бедра буха на пол.

— Свети, твою мать! — прошипел я, пытаясь удержать иглу, скользкими от крови, пальцами. Едва видимая в потемках нить соединяла ее и ногу бессознательного пациента.

Луч вернулся к ноге и я сделал еще два стежка, плотно перехватив третьим узлом поврежденный сосуд.

— Ослабь жгут, — попросил я.

С минуту мы стояли молча, смотря — пойдет ли опять кровь? Сочилось, но не капало.

Забинтовав рану и оттащив Мишу к стене мы накрыли его одеялом и молча пустили по кругу остатки бутылки.

Где-то в отдалении рвануло что-то серьезное — пол дрогнул, а в ближайших дворах вразнобой закрякало — автопарк в окрестностях, похоже был нехилый. Иван и я, не сговариваясь взглянули на Сашу.

— ?

Тот пожал плечами, — Без понятия.

Иван подобрался к окну и выглянул. Я присоединился. В конце прилегающей улицы клубилась грязно-серая туча. Поставив пустую бутылку на пол, я вытащил сигареты, но взглянув на буха, передумал.

— Я на лестницу — покурю.

Среда. Вечер, 19.50.

«Пулевое в ляжку, полтора литра крови…», — расхаживая по лестничной площадке я начал калькуляцию ущерба. «До гроба в нынешнем состоянии Мише далеко, но оперативной обстановке насрать на медицинский диагноз». Остановившись, я прислушался, сразу же уловив многоголосое автоматное стакатто. Стреляли неблизко и явно с разных сторон.

«Так и есть — затишье заканчивается». Город просыпался. «Пора расширять кругозор», — понял я. Раздавленный бычок поставил точку, превращая мысль в решение и я двинул к лестнице, засраной кирпичами. На ходу вытащив смятую арафатку я напялил платочек на голову — не помешает.

Последний пролет упирался в небо — крыша, как таковая, отсутствовала. Полюбовавшись небесной синевой и отметив, что дождя не ожидается, я с опаской высунул голову над остатками стены, уставившись на открывшуюся панораму «поля чудес» с высоты третьего этажа. С терминами я поторопился, «панорама» — слишком пафосно. Имеющийся вид состоял из нескольких десятков двух-трех этажных домов на ближайших улицах. В изобилии наличествовали отсутствующие окна, побитые фасады со слетевшей штукатуркой, выкрошенные шлакоблоки и серый кирпич. Расползшаяся пыль недавнего мощного бабаха висела светлой пеленой над дальним концом квартала, косо просвечиваясь крупным багровым солнцем. Над этим убогим великолепием бликовали нетронутые стеклянные фасады высоток недалекого центра. Аккустическим фоном служила далекая стрельба.