Без тени сомнения - Евгения Кирова

Когда машина подъезжает к дому, я уже вся извелась. В этот раз она останавливается ближе, и я вижу знакомый номерной знак. Я понимаю, кто сидит за рулем и почему Надя была такой довольной. Она добилась того, чего хотела, а хотела она моего парня. Я знала, что мне будет больно, если я увижу его с другой. Но то, что это будет моя сестра, не могла даже представить.

Надя довольная заходит в квартиру, я выхожу к ней на встречу.

— Как свидание? — горло першит от слез.

— Отлично. Ты даже себе не представляешь, в каком ресторане мы были. Завтра расскажу девчонкам, они обзавидуются.

— Ты не расскажешь, с кем ты была? — я жду, что она ответит.

— Пока не могу, я же говорила. Мы просто сходили на одно свидание. Это еще ничего не значит. — Надя закрывается у себя в комнате. Раньше каждое свое свидание она обсуждала со мной по много раз, пересказывала каждую деталь и ждала моего совета. А теперь ей не нужен мой совет, ведь это мой бывший парень, которого, не смотря на то, что было, я все еще люблю.

Я умываюсь и готовлюсь к очередной бессонной ночи, когда раздается звонок с незнакомого номера.

— Алло.

— Катя, привет. Узнаешь? — голос мужской и очень наглый.

— Нет.

— Это Олег, помнишь мы как-то встречались на праздниках, — перед глазами встает его лицо.

— Не хочу, но помню. Что тебе надо?

— Хочу рассказать тебе кое-что о твоей сестре.

— Что тебе от нее надо? Она и так пострадала из-за тебя.

— Вот именно это я и хочу сказать. Ничего у нас не было. Мы все придумали, вернее сестренка твоя и придумала.

— Ты врешь. Зачем ей придумывать? — я прокручиваю в голове тот вечер и следующий день.

— А вот и нет. Думаю, что вы никому не рассказали, она очень тебя попросила об этом. Догадайся почему, потому, что не было ничего.

— Допустим, ты не врешь. Но зачем ты рассказываешь об этом сейчас.

— Дима попросил, он хотел, чтобы ты знала правду. Я свое дело сделал, так что пока.

Меня словно ударили по голове. Я не понимаю, как Надя могла поступить так подло. И, главное, за что она так со мной?

— Надя, зачем ты обманула меня? — я захожу к ней в комнату, еле сдерживаю себя, чтобы не ударить ее.

— О чем ты? — она лежит на кровати с телефоном.

— О твоем вранье, что Олег изнасиловал тебя.

— Я не обманывала тебя, это правда. Почему ты мне не веришь? — она делает грустное лицо и готовится заплакать.

— Можешь даже не притворяться. Меня не трогают твои лживые слезы.

— Катюша, какая муха тебя укусила? Столько времени уже прошло, почему ты именно сейчас решила обвинить меня? Зачем мне тебе врать.

— Ладно. Значит, ты говоришь правду. Тогда, думаю, мама с папой должны узнать, что случилось с их дочкой, — я направляюсь прямиком к родителям.

— Подожди, ты же обещала ничего не говорить, — Надя бежит за мной.

— У тебя есть минута, чтобы сделать выбор. Или ты говоришь мне все, как было, или я иду к маме.

— Ой, ладно. Мы все придумали с Олегом. Он меня попросил об этом сам, — она встает в позу, сложив руки на груди. На лице не видно ни вины, ни сожаления.

— Я снова тебе не верю, — я смотрю на свою младшую сестру и удивляюсь ее наглости и подлости. Не знаю, что должно произойти, чтобы мы вновь стали сестрами.

— Ну и как хочешь.

— Скажи мне одно. Почему ты так поступаешь со мной? Мы же сестры, были ими совсем недавно, дружили, обменивались секретами, — сама не замечаю, как слезы текут из глаз.

— Не знаю, просто мне надоело быть в твоей тени, — Надя пожимает плечами, как будто мы обсуждаем фильм, а не нашу жизнь.

— Неужели ты думаешь, что твои действия приведут тебя к чему-то хорошему? Или что Дима начнёт с тобой встречаться?

— Так вот, знай, что твой Дима времени зря не теряет. Он все это время писал мне сообщения, могу даже показать нашу переписку, — Надя чувствует себя победителем и возвращается на кровать.

— И ты даже сходила с ним на свидание?

— Ты подсматривала? — она приподнимает бровь, изображая удивление.

— Нет, случайно увидела.

— Вот и не завидуй мне. Ты сама упустила своего парня. Я себе такого не позволю, — мне хочется расхохотаться. Какой же она все еще глупый и наивный ребенок. Не знаю, зачем Дима ездил с ней на свидание, но уж точно не из желания встречаться с ней. По крайней мере мне очень хочется быть в этом уверенной.

"Сделал, как ты просил. Целую, не скучай. Олег". — Макаров присылает мне сообщение. Придурок, даже сейчас он не может обойтись без своего тупого юмора.

Всю ночь я не могу уснуть, постоянно проверяю телефон. Мне кажется, что вот сейчас раздастся звонок или придет сообщение от Кати. Но телефон предательски молчит. Только под утро мне удается заснуть.

Катя так и не позвонила мне, вместо нее это делает Надя.

— Привет. Как дела? — она мило щебечет в трубку.

— Что ты хотела? — я знаю, что говорю грубо, но по-другому не могу.

— Дима, почему ты такой грубый? Мы же так здорово вчера пообщались.

— Надя, лучше бы ты научилась не врать и не притворяться обиженной, — она молчит.

— Прости меня, я только хотела, чтобы ты меня заметил.

— Я всегда тебя замечал, просто не так, как бы тебе хотелось. А теперь я постараюсь никогда больше тебя не замечать. Можно тебя попросить, не звони мне больше, — с этими словами я кладу трубку. После ее поступка мне хотелось разорвать ее, не знаю, как я сдержал себя. С такими родственниками, как Надя, и враги не нужны. Представляю какого сейчас Кате.

* * *

На работу я прихожу в плохом настроении, чего не скажешь о моем отце. Он, наоборот, выглядит очень счастливым.

— Папа, ты выглядишь очень довольным, — я захожу к нему в кабинет.

— Закрой дверь, — я выполняю его просьбу.

— Сынок, ты первый человек, кому я скажу эту новость. У нас со Светланой будет ребенок, — хорошо, что я уже успел сесть на стул. Я прикидываю их возраст, родителями они будут явно не молодыми. Мысль о том, что у меня появится брат или сестра, кажется мне инородной.

— Поздравляю, — я говорю это раньше, чем успеваю разобраться в своих чувствах. — Я рад за вас.

Он смотрит на меня, как будто видит впервые. А что мне нужно было ему сказать? Тем более, что это его жизнь и его ответственность. За все это время я уже успел понять, как непросто ему дается его дело. Да, и старой злости на него уже нет. Все, что раньше имело значение, теперь стало не важным.