История и зоология мифических животных - Олег Ивик

Сервий Туллий, комментатор Вергилия, пишет о грифах, что это — «особый род животных», который водится в Гиперборейских горах. «По всей внешности они суть львы, но крыльями и головой подобны орлам, очень враждебны лошадям, посвящены Аполлону…»

Помпоний Мела, описывая местность, лежащую к югу от Рипейских гор вдоль реки Танаис (Дон либо Северский Донец, а после их слияния — нижнее течение Дона), сообщает: «Затем идет область, никем не населенная, несмотря на благодатный климат. Дело в том, что здесь водятся грифы, злые и жадные дикие животные. Они очень любят золото, которое извлекают из недр земли и с поразительным усердием оберегают, создавая угрозу тем, кто находится поблизости. Первые люди, которых мы здесь встретим, — скифы, а первое скифское племя — аримаспы. Говорят, что у них по одному глазу».

Индийские грифы мало чем отличались от восточноевропейских и питали столь же сильную склонность к золоту. Флавий Филострат писал: «Что же до золота, добываемого грифонами, то существуют скалы, усеянные золотыми каплями, словно искрами, и золото это упомянутые твари высекают из камня силою клюва». Кстати, страсть к блестящему металлу достаточно типична для некоторых птиц, например сорок, ворон или галок, и это наводит на мысль, что, несмотря на свое львиное тело, грифоны были близки к птицам. Интересно, что Ктесий прямо называет индийских грифов птицами, приписывая им весьма незначительное сходство со львами. Правда, сам Ктесий, врач персидского царя, в Индии не бывал, но Персидское царство все же находилось к этой стране достаточно близко и поддерживало с ней регулярные контакты. Ктесий пишет: «Золото находится в многочисленных и высоких горах, на которых обитают грифы — четырехфутовые птицы размером с волков, с лапами и когтями, подобными львиным. Все их тело и крылья покрыты черными перьями, лишь грудь красная. Из-за них золото трудно добывать, несмотря на то что его чрезвычайно много».

Элиан в «Рассказах о животных» придерживается иного мнения, подчеркивая сходство грифонов с млекопитающими. Он сообщает: «О грифоне я слыхал, что это индийское четвероногое, подобно львам, животное, и его когти, сильные сколь только возможно, также почти одинаковы со львиными. Поэты говорят, что спина у них крылатая, цвет их перьев черный, а спереди красный, сами же крылья уже не таковы, но белые. (…) Птенцов он выводит в горах; и взрослого невозможно захватить, а птенцов ловят. И бактрийцы, соседи индийцев, говорят, что грифоны сторожат имеющееся там золото, и говорят, что они его выкапывают и из него же вьют гнезда, а то, что просыпалось, забирают индийцы. Индийцы же говорят, что грифоны не охраняют вышеназванное золото, ибо они не нуждаются в золоте (…), но что индийцы сами приходят добывать золото, а те боятся за своих детенышей и сражаются с приходящими. Также они вступают в борьбу и с остальными животными и весьма легко их одолевают, но не противостоят ни льву, ни слону».

Флавий Филострат, в отличие от Элиана, считает грифонов сильнее львов и слонов. Но у него имеется совершенно особое мнение по поводу их крылатости. Впрочем, нельзя исключить, что он попросту описал животных другого вида. Филострат пишет: «Огромностью и мощью грифоны подобны львам и даже нападают на последних, ибо имеют преимущество в крыльях; превосходят они силою также слонов и драконов. А вот летать они — словно слабокрылые птицы — не горазды, ибо нет у них подлинных крыльев, присущих птичьей породе, но имеются лишь алые перепонки, натянутые на лапах между пальцами: расправляя эти перепонки, они взлетают и бросаются с воздуха, так что неодолим для них только тигр, проворством сродный ветрам».

Интересно, что в своей склонности к золоту грифоны сходны с некоторыми видами муравьев — об этом сообщают многие античные авторы. Например, Помпоний Мела писал: «Индия богата людьми и разными видами животных. Здесь встречаются муравьи величиной с самую большую собаку. Говорят, что они, подобно грифам, извлекают золото из недр земли и стерегут его, угрожая смертью всякому, кто к нему прикоснется».

* * *

Менее известным, чем грифон, но тоже в своем роде замечательным животным был таранд, водившийся в степях Юго-восточной Европы. О нем говорится в книге «Рассказы о диковинах», приписываемой Аристотелю, хотя и созданной после его смерти: «У скифов, называемых гелонами, как рассказывают, водится дикое животное, чрезвычайно редкостное, и поймать его очень трудно, потому что вид его очень переменчив; называется он “тарандом”: животное это меняет цвет меха в зависимости от места, маскируясь под цвет деревьев и травы, вообще под цвет любой местности. Всего удивительнее изменение окраски шкуры, другие животные сходным образом меняют лишь цвет кожи, например хамелеон или полип. Величиной этот зверь с быка, а голова напоминает оленью».

Ученик Аристотеля, Теофраст, тоже описал редкостное животное в своей книге «О водах»: «Таранд величиною с быка, а мордою похож на оленя, только шире, так что она как бы сложена из двух оленьих морд. Животное это — двукопытное и рогатое. Рог имеет отростки, как олений, и весь покрыт шерстью: кость его обтянута кожею, откуда и растет шерсть. Кожа толщиною в палец и очень крепка, почему ее высушивают и делают из нее панцири. Перемена цвета у таранда удивительна и почти невероятна: у других перемена происходит в коже вследствие изменения внутренней влажности, или кровянистой, или какой-нибудь другой подобной, так что патологическая причина очевидна; изменение же волос, сухих, висящих и вовсе не обладающих свойством изменяться, поистине удивительно и невероятно, в особенности если разнообразится соответственно многим предметам».

* * *

Весьма интересными существами, обитавшими по самым разным окраинам Ойкумены с древности и по крайней мере по раннее Средневековье, были кинокефалы (киноцефалы), или люди с песьими головами. Признаться, авторы настоящей книги поначалу были в сомнениях, можно ли помещать их в книгу о животных и не обидно ли это будет для созданий, носящих, как бы то ни было, имя «люди». Подобные сомнения, кстати сказать, терзали в свое время и Блаженного Августина, который размышлял о том, что есть человек и можно ли возводить к Адаму разного рода биологические диковинки. «А что сказать о кинокефалах, собачья голова которых и лай скорее выдают их за животных, чем за людей?» — вопрошал великий богослов. Августин разрешил свои сомнения в плоскости богословской, но не биологической. Он пришел к неоспоримому выводу, что если носители столь необычных качеств, каковым, без сомнения, можно считать наличие собачьей головы, являются людьми, то они происходят от Адама, а если не являются людьми, то соответственно от Адама не происходят. Но вопрос о том, люди ли кинокефалы, остался у Августина открытым, и авторам настоящей книги пришлось прибегнуть к свидетельствам менее боговдохновенным, но более конкретным. Поскольку античные писатели часто относят этих существ именно к животным, отказывают им в человеческой речи, а иногда и наделяют их собачьим хвостом, по зрелом размышлении было решено посчитать кинокефалов животными и уделить им некоторое внимание на этих страницах.

Первым, кто упомянул замечательных обладателей собачьих голов, был Геродот, путешествовавший по Северной Африке в пятом веке до н.э. Он писал о землях, которые сегодня относятся к Тунису и Алжиру: «Там обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди-песьеглавцы и совсем безголовые, звери с глазами на груди (так, по крайней мере, рассказывают ливийцы), затем — дикие мужчины и женщины и еще много других уже не сказочных животных». Несмотря на то что «отец истории», видимо, относил песьеглавцев и безголовых людей к категории «сказочных животных», память о них, причем вполне материальная, в виде наскальных рисунков, сохранилась в Африке по сей день. Впрочем, некоторые скептически настроенные исследователи считают, что песьеглавцами, или кинокефалами, древние могли называть бабуинов, недаром их латинское название — Papio cynocephalus.