Барби с пушкой - Андрей Бадин

— Но тогда взрыв произошел бы в тот момент, когда девушка стояла у двери, — заметил Краснов, — а она успела отойти к лестнице.

— Такое бывает. Видимо, террорист поставил таймер и дал жертве время на вход. Чтобы наверняка. Вы открываете верхний замок, таймер срабатывает и отсчитывает десять секунд на отпирание второго замка, открывание двери и входа в офис. А потом взрыв. Так и случилось, но девушка внутрь не вошла, поэтому осталась жива.

— Круто, — покачал головой Фомин. — Каков эквивалент?

— Триста граммов, не больше. Хотели человека убрать, больше не надо было.

— Тебя хотели грохнуть, Сережа, — Алексей хмуро посмотрел на Краснова.

— За что, как вы думаете? — с ходу спросил фээсбэшник.

Сергей перевел взгляд на Фомина и по его лицу понял, что с комитетчиком откровенничать не стоит. Если сейчас сказать хоть что-нибудь, а он уцепится, то рассказывать придется все с начала и до конца. И про Ленца, и про Катю, и про Барби, и все, все, все. И, значит, придется объяснять, зачем надо было вламываться в офис Ленца, устанавливать там камеры и так далее…

«А сможет ли понять меня этот усталый «сапог»? — подумал детектив. — Фомин с Максимовым мои друзья, и они поймут все. Но этот дядя…»

— Ума не приложу, кому и зачем надо было меня взрывать, — проговорил сыщик и, не мигая, уставился на фээсбэшника.

— Так всегда сначала говорят, а потом бывает поздно. Подумайте, может, вспомните, — настаивал тот.

— Не могу понять, кому это нужно.

— Ладно, мы к этому вопросу еще вернемся, — обнадежил он, — в той или иной форме. Я уверен.

Сергей и Алексей стояли молча, давая понять, что разговор окончен. Фээсбэшник понял это и удалился.

— Отойдем, — сказал сыщик капитану.

Они поднялись на третий этаж, где не было никого, и Сергей вынул из кармана и отдал Алексею его табельный пистолет.

— Он чистый? — усмехнулся тот.

— В каком смысле?

— Никого она из него не хлопнула? А то потом заметут, как тебя тогда замели.

— Нет, — Сергей заулыбался. — Они оба находились в машине у меня на глазах.

— Верю. — Фомин проверил обойму и запихнул оружие в подмышечную кобуру. — С ним спокойнее, а то после твоего предостережения я не знаю, что и думать.

— Это только версия, но время покажет, жизнеспособна она или нет.

— Хорошо, что неубийственна, — пошутил капитан.

— Да. Поехали в особняк, где подорвали Ленца, там я вам с Максимовым кое-что расскажу.

— Сначала напиши объяснительную этому господину, а потом поедем, — Фомин кивком указал вниз. — Это формальность, но чтобы тебя потом не дергали…

— Все равно будут дергать.

Пока Краснов отвечал на вопросы заправлявшего всем командира антитеррористической группы, того самого усталого фээсбэшника, Фомин позвонил Максимову и доложил обстановку.

— Тут тоже комитетчики орудуют, мне делать нечего, — обиженно проговорил полковник. — Поеду в управление, и вы приезжайте — там поговорим.

— С Краснова показания снимут, и мы приедем. Хотя он рвался на машину Ленца взглянуть.

— Тогда пусть едет один, а ты мне нужен здесь. — Максимов сказал как отрезал, и Фомин решил двигаться в МУР. Он сообщил об этом сыщику и пообещал, что будет ждать его у себя.

Сергей немного расстроился, но делать нечего — у Лехи были важные дела, и он отправился к особняку один. Таню увезли в больницу на обследование, но он обещал заехать к ней вечером. На всякий случай отдал ей один сотовый телефон, а второй оставил себе. Краснов помнил, что именно сотовый спас ей жизнь. Помнила это и Таня. Еще она помнила, что Сергей позвонил и предупредил ее. Ему она была благодарна по гроб жизни.

Сыщик отправился к борделю Ленца. Когда подъехал, то сразу почувствовал, что здесь угробили большого человека. Милиция оцепила район и никого не пропускала не то чтобы ко взорванной машине — к Старой Басманной улице. На ней перекрыли движение и даже троллейбусы не ездили.

Кордоны стояли всюду, и пробраться к дому было невозможно. Но Сергей никогда не пасовал перед трудностями и решил любой ценой подойти ближе.

Пошел в магазин, купил пакет молока, кусок розовой, ароматной вареной колбасы, батон белого хлеба, взял все это под мышку и направился прямиком к милицейскому наряду.

Его, естественно, остановили, но он сказал, что живет в доме номер семнадцать в двадцать пятой квартире на третьем этаже.

— Пропустите, пожалуйста. У меня жена беременная, просила молочка и хлеба принести, — он указал на покупки.

Майор милиции осмотрел Сергея с ног до головы и… пропустил.

— Только давайте быстрее, здесь задерживаться нельзя.

— Я мигом, — обрадовался сыщик и пошел в арку.

Он вошел в тот самый двор и увидел невообразимую картину. Возле ворот особняка стоял раскуроченный бронированный «Мерседес» Ленца, а вокруг него еще три изуродованные машины. Первый, почерневший от копоти джип охраны был разломан на две части. Его крылья и капот валялись в нескольких метрах от него. Рядом дымился остов какого-то автомобиля, понять какого — было невозможно. От взрыва он разлетелся на мелкие кусочки.

От «Мерседеса» деталей осталось побольше. Ударная волна была направлена в него и попала очень точно. Несмотря на бронь, борт лимузина прорвало в салон и всех там уничтожило. Тела предпринимателя и его охранников разметало по салону, и невозможно было определить, какой кусок кому принадлежит. Криминалисты отскребали их от почерневших стенок. Ехавший следом джип охраны пострадал меньше, но он не был бронирован, и поэтому все в нем тоже погибли. Ударом размолотило стекла, и они, словно пули, поубивали людей внутри.

«Видимо, в этом маленьком, припаркованном у ворот автомобильчике и была взрывчатка, — догадался Краснов. — Эскорт Ленца выезжал с территории клуба, а он ждал на тротуаре. Когда «мерин» олигарха с ним поравнялся — его взорвали. Вот и все. Нет миллиардов долларов, нет власти, нет былого величия и чувства безнаказанности за совершаемые поступки. Нет огромных дворцов на лазурных берегах, яхт в белой ласковой пене прибоя, нет отражающих твой великодержавный облик корпусов великолепных авто, предметов старины, так радующих глаз, нет роскоши убранства твоих личных домов и квартир. Нет подобострастных, готовых на любые ласки прекрасных шлюх. Ничего этого теперь нет. И многочисленная, вооруженная до зубов, натасканная в спецлагерях крутая охрана не спасла, и супербронь, и везение. Ничто не может противостоять террору. Наглому, неприкрытому террору».

Сергей постоял немного неподалеку от авторуин и решил зайти в ту самую двадцать пятую квартиру на третьем этаже дома напротив. Почему его туда потянуло, он объяснить не мог. Видимо, хотел кушать и решил съесть там купленные им продукты. К тому же сверху глядеть на место происшествия лучше, чем снизу. Да и милиционеры у желтой, трепещущей на ветру ленточки оцепления стали на него строго поглядывать. Мол, чего стоишь, не проходишь — зевака?