Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

Со своей стороны, мы проинформируем общественность о том, что знаем об этом человеке. Сейчас это не очень много, но это изменится после получения информации от наших коллег в службе безопасности стран Европы и Среднего Востока. В самое ближайшее время мы через прессу объявим его в розыск со всеми данными, которыми обладаем. Вероятно, мы прикрепим также его фотографию, если кто-то из наших коллег из других стран сможет ее предоставить, а если этого не будет, то путем манипуляций мы смоделируем портрет из видеозаписи, но так, чтобы нельзя было догадаться, откуда это. Я думаю, что не пройдет и сорока восьми часов, как вы увидите результат. А пока полиция по всему маршруту от Мюнхена до Франкфурта будет оповещена, чтобы можно было в любой момент захватить его.

– Они узнали маршрут из записи на видео? – спросил Хоан.

Ответа не последовало, видимо, так оно и было.

– Можно написать, что полиция думает об убийстве?

Герберт Вебер развел своими огромными руками:

– Конечно, почему нет? Об этом вы сможете прочитать в завтрашнем номере «Зюддойче цайтунг».

Вот черт! Как он теперь объяснит Монтсе Виго, что другая газета перехватила его историю, а его ограничивают по многим пунктам? Как неприятно!

Но зато он может быть доволен, что отослал видеофайл фотографа на свою домашнюю почту еще до явки в службу безопасности, а потом стер упоминание про отправление в своем мобильнике.

Теперь оставалось только перевести звуковую часть, но сделать это надо так, чтобы переводчик не имел никакого понятия об общей ситуации.

Чтобы угадать, что ее зовут Роза, достаточно было взглянуть на ее щеки и шею. Сейчас она горела праведным гневом, и, если бы Роза была боксером, можно было бы с выгодой поставить на ее победу все свои деньги. Конечно, Карл знал ее взрывной характер по работе в прежние времена, вопреки ожиданиям, она не стала мягче после длительного отсутствия.

– Черт возьми, ну насколько же несимпатичная эта ведьма, главный редактор «Орес дель диа». Думаю, мне как женщине позволительно называть другую женщину грязной свиньей.

– Так что же она сказала? – спросил Карл.

– Она польщена, что ее газета сумела дать толчок важным событиям в мире, но она всегда будет защищать свои источники и своих сотрудников, и никчемная полиция в такой никчемной стране, как Дания, не сможет сдвинуть ее с этой точки зрения ни на йоту.

«Никчемная», так она сказала? Лучше бы она этого не говорила. Может быть, она вообразила себя главным редактором «Вашингтон пост»?

– Ты объяснила, зачем нам нужно найти журналиста?

– Детали о ситуации Асада и о женщинах не упоминала. Но она нагло заявила, мол, рада слышать, что их история имела интересное продолжение и что она должна развиваться, как ей и положено. Они зарабатывают на этом.

– Весьма неэтично, – сказал Гордон.

Неэтично! Точное определение.

– Значит, у нас нет сведений об этом журналисте! Но ведь у газеты есть, наверное, страница в интернете, где о нем говорится?

– Хоан Айгуадэр – внештатный сотрудник, его там нет. Я, конечно, проверила по всем поисковым системам, но боюсь, что это ничего не даст. Насколько я могу судить, у него в последнее время не было даже собственного постоянного адреса в Барселоне.

– Гм! Последняя статья связана с убийством в Мюнхене. Значит, следующим шагом будет запрос в местную полицию. Ведь кто-то должен что-нибудь знать о его местопребывании и действиях.

Роза посмотрела на него с легким презрением:

– Это я уже сделала, и они категорически отказались отвечать. Они ничего не знают о местопребывании Хоана Айгуадэра, так мне ответили.

Карл сдвинул брови:

– Ты сама понимаешь, что в это трудно поверить, правда?

– Я так им и сказала.

В коридоре раздался шум, вернулся Асад.

– Ты опять говорил с Самиром? – спросил Карл.

Асад кивнул.

– Что он сказал? Он успокоился?

Ответ можно было прочитать по его скривившимся губам.

– Да, но он по-прежнему очень обеспокоен. Он все время спрашивает о племянницах и не может понять, почему на фотографиях только одна из них. Я тоже не понимаю.

– Но что мы вообще об этом знаем, Асад? Это ведь моментальные фото. Может быть, вторая подошла через секунду после того, как фотограф сделал снимок.

Асад грустно посмотрел на него:

– Это так, но мы с Самиром очень тщательно изучили все фотографии, на одной есть полностью вся группа. Но моей второй дочери там нет, Карл. Самир, как и я, не видел сестру и племянниц шестнадцать лет, поэтому мы не знаем даже того, какая из двух сфотографирована. Девочки уже тогда были довольно похожими, но Самир считает, что отсутствует скорее младшая, Ронья. Потому что Нелла была потемнее Роньи в детстве, и женщина, которая с Марвой, темненькая. – Он печально посмотрел на них. – Какое горе, что я даже не знаю, как выглядят мои дети, но ведь сейчас это взрослые женщины, Карл. Я ничего не знаю, такова реальность.

– Ты боишься, что одной из твоих дочерей больше нет в живых, Асад?

– Да. Я боюсь, что ее убили так же, как мою вторую мать.

– Асад, не надо так думать, – сказала Роза. – Всегда должна быть надежда.

Карл посмотрел на Асада.

– Самир, надеюсь, понимает, что эти сведения нужно держать в тайне? – сказал он. – Мы не можем допустить, чтобы он сам занимался расследованиями и проболтался про тебя.

Асад вздохнул:

– Мы не сможем это проконтролировать. Но то, что я сегодня второй раз приехал к нему, немного улучшило наши отношения, мне так кажется. Он мне очень благодарен, он знает, что его сестра жива, и знает, что я сделаю все, чтобы…

– Послушай меня, Асад, – прервал его Карл. – Он должен уяснить, что ни при каких обстоятельствах он никому в семье не должен рассказывать этого, понимаешь?

Асад вздохнул:

– Некому рассказывать, Карл. Самир сообщил, что моя теща умерла несколько месяцев тому назад, и теперь остались только я, и Марва, и… и моя дочь.

– Нам очень горько слышать это, Асад. – Роза взяла его руки и сжала их. – Мы здесь будем делать для тебя все и не остановимся ни перед чем. Хотя сейчас есть временные затруднения, но все изменится, понимаешь?

Он отвернулся и кивнул.

– А сейчас тебе, наверное, лучше рассказать твою историю до конца, Асад… Может быть, это поможет нам лучше узнать Галиба и прогнозировать его типичные реакции. Ты готов? – продолжил Карл.

Асад выпрямился на стуле.

– Да, но вы должны понять, что мой рассказ будет без подробностей. Подробности… – Он на мгновение приложил руки к губам. – Да, их я оставлю при себе.