Равняться на Путина! - Марин Ле Пен

М.Л.П.: Нет, я не считаю, что это как-то сложилось на моей безопасности. Но все же это демонстрирует, что хотя Франция так много проповедует всему миру о свободах, ей, пожалуй, лучше бы вначале заняться собственными проблемами.

С.Ш.: Вы всегда говорили, что боретесь с политической системы Евросоюза изнутри. Ваша попытка провалилась?

М.Л.П.: Я так не считаю. Думаю, европейские выборы следующего года принесут радикальные перемены, ведь во всей Европе набирают популярность патриотические партии такие, как моя. Люди начинают отвергать Европейский союз, как в корне недемократическую и провальную систему. Я считаю, что в следующем году большая часть состава Европарламента может измениться. И это действительно будет смена вектора. На мой взгляд, это хорошо.

С.Ш.: Ваша собственная популярность продолжает расти. Вот я росла в Париже, и помню, что Национальный фронт был достаточно маргинальной партией, которая не пользовалась особой поддержкой. Сейчас она стала реальной силой, и третьей по величине партией Франции. В чем причина?

М.Л.П.: Третьей, а может даже второй. Может, к европейским выборам станет и первой. Я считаю, что мы действительно движемся к власти, и именно этого я добиваюсь. Я здесь не зритель, нет. Я здесь, чтобы пройти во власть и провести в жизнь мои идеи, реализацию которых я уже наблюдаю в других странах мира. Я считаю, что просто должно прийти нужное время. Многие французы уже начинают понимать, что все предсказания Национального фронта сбылись. В том, что касается рисков, связанных с иммиграцией, в том, что касается экономической модели, импортируемой из США и навязываемой Вашингтоном. То есть ультра либеральной модели, которая уничтожает экономики, и отказывает людям в праве на созданные ими же блага. Отказывает странам в суверенитете. И так последовательно, день за днем, понимая, что Национальный фронт делал правильные прогнозы. Все больше французов интересуются и соглашаются с тем, как мы предлагаем решать проблемы.

С.Ш.: Ваши оппоненты говорят, что Марин Ле Пен сейчас популярна, потому что у Евросоюза проблемы, а не потому, что она внесла свой вклад в какие-то положительные изменения во Франции.

М.Л.П.: Конечно говорят, но это не правда, и им это известно. На прошедших буквально только частичных выборах в Парламент Национальный фронт занял второе место. То есть мы больше не просто партия тех, кто протестует против истеблишмента. Мы реальная партия, и люди голосуют за Национальный фронт, чтобы мы провели в жизни наши идеи, чтобы мы выиграли на выборах. А не просто из удовольствия или отчаяния, как это пытаются представить наши политические оппоненты.

С.Ш.: Вы будете баллотироваться на следующих президентских выборах?

М.Л.П.: Да, но для этого вначале нужно чтобы Национальный фронт оказал мне такое доверие и выдвинул меня в качестве кандидата в президенты. И я считаю, что мы придем к власти, и в ближайшие 10 лет точно. То есть это может произойти в 2017 году, а может в следующий раз. Но существующая система, которую задумали Союзы, народное движение и социалистическая партия, очевидно, рушится. И я на протяжении всей жизни работаю над тем, что будет завтра. Работаю над новой системой, в которой будет уважаться демократия, правосудие, суверенитет, то есть человеческая свобода.

С.Ш.: Олланд любит говорить, что ему досталось такое тяжелое наследство от Саркози, что он теперь только выправляет ситуацию.

М.Л.П.: Нет, в реальности ситуация становится все хуже и хуже. Этим двум движениям удалось превратить Францию, одну из богатейших стран в мире, в страну-банкрота, где как на дрожжах растет безработица, все больше бедных, где реально ощущается отчаяние и рушится культура. Об этом тоже важно говорить, ведь жизнь это не только материальный аспект, есть еще чувство принадлежности к своему народу, желание защищать свою культуру, свою индивидуальность, которая пользуется таким уважением во всем мире. Культуру и индивидуальность Франции уважают все, кроме французской элиты.

С.Ш.: Вы считаете, что Франции было бы намного лучше вне Европейского союза. Но я видела недавно опросы, и действительно, 60 процентов французов считают, что ЕС движется в неверном направлении. Тем не менее, только 34 процента проголосовали бы за выход Франции из ЕС. Что вам говорят эти цифры?

М.Л.П.: Прежде всего, нужно понять, что во Франции не ведется дебатов на эту тему. Европейский союз и евро, эту навязанную нам валюту, полагается защищать чуть ли никак религиозный догмат. То есть никакого обмена аргументами. Выступить против евро — что за святотатство? Я призываю провести референдум, потому что опросы опросами, но я помню, когда спрашивали наше мнение на счет европейской конституции, то соц. опросы показали, что подавляющее большинство французов выступает за эту Конституцию. А в итоге 55 процентов проголосовали против. Так что нам нужно организовать дебаты, провести референдум и спросить французов, что они думают о шенгенской зоне с ее открытыми границами, об этой валюте, которая разрушила нашу экономику. О том, что европейские директивы важнее нашей собственной конституции, а ведь она — проявление нашего суверенитета. Это реальные вопросы, которые во Франции еще не задавались. Уверена, что если их зададут, то французы примут решение в пользу возвращения своей свободы.

С.Ш.: Представьте, что вы стали президентом, провели референдум и выясняется, что большинство французов хотят остаться в Евросоюзе. Вы измените свой курс на выход из ЕС?

М.Л.П.: При таких условиях я постаралась бы вести диалог. Вы знаете, к стремлению народа я отношусь с бесконечным уважением, и считаю, что носитель верховной власти есть народ и только народ. И если на референдуме люди меня не поддержат, то я, конечно, починюсь решению народа, но буду стараться защищать интересы Франции в рамках ЕС, потому что сегодня интересами Франции никто не занимается и мы уступаем требованиям Германии, страны, которая собственные интересы отстаивает. И корить ее за это нельзя, но интересы Франции и Германии противоположны.

С.Ш.: Вы по-прежнему хотите, чтобы Франция вышла из Шенгена?

М.Л.П.: Разумеется. Я считаю, что сама страна должна решать, кто может проникать и оставаться на ее территории. А сегодня, когда границ у нас нет, на нас обрушился массивный поток эмиграции, и это крайне разрушительно, в том числе для национального единства и нашей способности сосуществовать бок о бок. Иммигранты приезжают из Африки, из Северной Африки, и продолжается это уже давно. Но сейчас, как бы это сказать, это сопровождается новым типом массовой эмиграции — иммиграция рама из восточной Европы. И потворствовать этому дальше недопустимо. Нам нужно быть разумными и вернуть границы на место.

С.Ш.: То есть надо вернуть границу и контрольно-пропускные пункты?

М.Л.П.: Да, как раньше. Я считаю, что свобода для народа начинается с контроля над собственными границами. Кстати, не только в вопросе передвижения людей, но и потока капитала и продукции. Мы не гостиница, где все двери открыты, и каждый может прийти и заниматься чем угодно и продавать что угодно. Вот так я считаю, что сохранение и защита Франции начинается с контроля. Это не означает, что границы должны быть перекрыты. Это означает, что их нужно контролировать: открывать, когда нам это нужно, и закрывать, когда нам это нужно. И таким образом мы сможем защищать экономику и благосостояние нашей страны.