Краплёная - Элеонора Мандалян
Шрифт:
Интервал:
Переждав косяком идущих мамаш, она зашла в детский сад последней. В просторном холле, уставленном по периметру разноцветными шкафчиками, две проворные, красиво одетые работницы раздевали детей. Одна из них как раз возилась с дочкой Сашка. Когда она стянула с ее головки вязанный капор, облако пушистых льняных кудрей, вырвавшись на свободу, сделало девочку похожей на бенгальский огонь.
– А ты чего ж без ребеночка? – поинтересовалась пухленькая бабенка в косынке и белоснежном фартуке.
– Обзавестись не успела, – не слишком приветливо ответила Катя.
– Да-а? – Нянечка подозрительно оглядела ее с ног до головы. – Зачем же тогда к нам пожаловала?
– Где у вас тут главная? – не отвечая, спросила Катя.
– Ирина Петровна? Не пришла еще. Вот-вот будет.
– Где я могу ее подождать?
– Во-он, видишь, в конце коридора два кресла и журнальный столик? Это как раз перед ее кабинетом.
– Спасибо.
Катя медленно пошла вдоль коридора, внимательно глядя по сторонам. Татка-огонек прошмыгнула мимо нее, как дикий звереныш, в общую комнату для игр. Там она забилась в угол и затихла, исподлобья глядя на неуклюжих сверстников, спешащих расхватать разложенные на ковре игрушки.
Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Катя подошла к девочке, присела перед ней на корточки и, улыбнувшись, протянула ей большой брикетик «Сникерса». Девочка подняла на нее прозрачные, чистые, как родниковая вода, глазенки, сморгнула и шепотом спросила:
– Это мне?
– Бери скорее, – по-свойски подмигнула ей незнакомая тётя.
Помедлив, девочка протянула ручку. Катя вложила конфету в ее пухлую ладошку.
– Тебя Татой зовут?
– Ага. А тебя?
– А меня Катей. Давай с тобой дружить.
– Давай. А как?
– Потом скажу. Не скучай.
Потрепав ее по нежным, как шелк волосам, Катя вернулась в коридор, опередив воспитательницу, направившуюся было к ней. А потом терпеливо и смирно сидела на указанном нянечкой кресле в ожидании хозяйки детского сада.
Наконец, та показалась в конце коридора. Катя сразу признала ее по деловой походке и особому выражению лица, свойственному женщинам, обладающим властью над себе подобными.
– Вы ко мне? – отпирая дверь кабинета, спросила она Катю, даже не взглянув на нее. И, поскольку не сомневалась в ответе, добавила небрежно: – Можете зайти.
Катя старалась держаться скромно, но с достоинством. Хозяйка детского сада неторопливо сняла темно-вишневый жакет и аккуратно повесила его на распялку, пригладила перед небольшим настенным зеркалом волосы, села за свой письменный стол, бегло проглядев оставленные на нем бумаги, и только после этого подняла, наконец, глаза на посетительницу:
«На свое счастье, дорогуша, ты пока еще не знаешь, с кем свела тебя судьба, – думала Катя, наблюдая за ней. – Но если ты – на свое несчастье – возьмешь меня, я сумею расквитаться с тобой за оказанный прием и хамское верхоглядство.»
– Я вся внимание.
– Ирина Петровна, – заговорила Катя проникновенно, – меня зовут Екатерина Погодина. Я ищу работу…
– Разве я давала объявление? – резко перебила ее та.
– Я только что вернулась из Парижа и не успела еще ознакомиться с новыми московскими правилами приема на работу.
– Из Парижа? А что вы делали в Париже?
– Долгая история. Но, если не утомлю вас, вкратце расскажу. Я окончила МГУ, факультет французского языка, и уехала на стажировку во Францию. Там вышла замуж за француза. А год спустя мы развелись, и вот я снова здесь. Моя личная жизнь не сложилась, но зато французский стал для меня родным языком. После русского, разумеется. Вот, в принципе, и всё. И теперь я ищу работу.
– Да, но почему вы решили искать ее именно у меня?
– Я понимаю, что вы хотите этим сказать. Конечно, детский сад не мой уровень. Я сняла здесь поблизости однокомнатную квартиру. Свою, в центре Москвы, мне пришлось сдать в наем. Моя новая соседка очень хвалила вас, как знающего, преданного своему делу и вверенным вам детям человека. И я подумала, что вас может заинтересовать перспектива давать малышам французское воспитание, как это было принято в свое время в среде русской аристократии. Это существенно подняло бы рейтинг вашего заведения, изменив родительский контингент. Вы не согласны со мной?
Ирина Петровна хотела что-то возразить, Катя не дала ей возможности открыть рот:
– Прошу вас, не отказывайте мне! – с трагическим видом воскликнула она, подаваясь вперед. – Мое положение сейчас таково, что не приходится выбирать. Если вам не нужна учительница французского, я согласилась бы на любую работу. Я очень люблю детей и умею с ними ладить.
Хозяйка в раздумье глядела на молоденькую, «фирменно» одетую посетительницу, анализируя и оценивая ее предложение, которое казалось ей более чем заманчивым. Было, конечно, существенное «но». Особа не имела рекомендаций, явившись, так сказать, с улицы, что было явным нарушением всех правил и стандартов.
– Не скрою, в вашем предложении что-то есть, – наконец сказала она. – Но, согласитесь, такие дела так – с наскоку, не делаются. Я должна подумать, кое с кем проконсультироваться. Наконец, я должна ознакомиться с вашими документами. Насколько я понимаю, рекомендаций у вас нет.
– Если бы они у меня были, я пошла бы сразу в колледж или частный лицей, а не в детский сад. А диплом и паспорт с московской пропиской я готова предоставить вам в любое, удобное для вас время.
– Хорошо, Екатерина…
– Можно просто Катя.
– Хорошо, Катя. Заходите на следующей неделе. Скажем, во вторник, с утра. Я посмотрю, что можно будет для вас сделать.
Направляясь к выходу, Катя замедлила шаг перед комнатой игр, отыскала взглядом шоферскую дочку. Та сидела на полу, широко раскинув затянутые в грубые колготки ножки, и мусолила «Сникерс». Ее взгляд мгновенно прилип к благодетельнице. Катя помахала ей рукой, послав воздушный поцелуй.
Вернувшись домой, она решила повторить недавно выброшенный в ведро завтрак и снова приготовила себе яичницу с черным хлебом и колбасой. Поставила на стол эдемский сыр, вологодское масло, красную икру. С жадностью набросившись на еду, Катя не оставила на столе ни крошки. Приятная ленивая сытость разлилась по телу. И никакой тебе тошноты. Снова можно почувствовать себя человеком. Или хищником.
Катя взглянула на часы: начало двенадцатого. Ночным бабочкам пора бы уже пробудиться. Она отыскала в записной книжке нужный номер и позвонила. Телефон долго не брали. Наконец, недовольный голос сонно промяукал:
– Слушаю. Говорите.
– Так ты, подруга, свою молодость проспишь.
– Ка-атя! – сразу узнала Рыжая. – Неужто ты? А я решила, что ты меня совсем забыла.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!