Меня зовут Лис - Ли Виксен

Стряхнув с конца меча очередной труп, я пошатнулась. Пришлось опереться клинком о каменный пол пещеры. Повсюду летали перья – словно огромные белые мухи, роящиеся над трупом в канаве. Я огляделась. Оказывается в трех метрах от меня стоял Гардио, а еще чуть подальше Атос добивал последнюю птицу.

– Всего шесть, Лис. Я разочарован. Помнишь, разбойников было семь. Тебе надо больше стараться. – Атос вдруг прыгнул к стене и резко ударил своим широким мечом во тьму. Для меня этот маневр был неясен, но затем из затененной ниши со стоном вывалился Хиал.

Фальшивый староста уже не был человеком, но еще не до конца превратился в одного из этих монстров. Атос воткнул меч в ямку под ключицей. Однажды на тренировке он показательно стукнул меня рукояткой в эту место – мне было до жути больно. Видимо Хиалу тоже: он стенал и метался по полу.

– Хиал, наш старый друг! Нареки врага своего, и он станет смертным, не так ли? Отвечай. Если ответы будут быстрыми – я буду милосерден. А если нет… – Атос провернул клинок в ране. Я заметила, как Гардио поморщился.

– Коронация, – прохрипел полумонстр.

– Какая еще коронация? Какое отношение монстры имеют к нашему Королевству? У нас гражданская война, до нового короля и коронации надо еще дожить.

– У вас свои короли, у нас свои. – На губах ложного старосты выступила кровь, он говорил с трудом. Взгляд его упал на темное от крови лезвие меча Атоса. Улыбка стала шире. – Прекрасный меч. Дивный. Сколько крови он повидал!

– Зачем вам оружие? – задал вопрос Гардио, и я оглянулась на груду железа на полу пещеры. – Вы заманивали сюда рыцарей, и та куча оружия… к чему это? Не проще ли есть крестьян?

– О, вы, люди, всегда переоцениваете вкус своего мяса. Вы жилистые или сальные. Ахр-хар-хар…

Смех прервался с новым поворотом клинка Атоса.

– Оно придет и будет новая коронация. А меч чудесный, он бы нам славно послужил… – С этими словами монстр рванул в сторону с такой силой, что меч Атоса, вонзился в тело и пропорол его до самого сердца. Хиал, если его и вправду так звали, обмяк в луже собственной крови.

– Какая мерзость, – прошептал Атос и, достав меч из монстра, вышел из пещеры. Неподалеку он присел на камень и начал вытирать лезвие кусками сухой прошлогодней травы.

Я и Гардио остались. Наш блондин подошел к куче доспехов и начал их перебирать. Вряд ли он собирался воровать что-либо, скорее делал это из любопытства. Я же подняла взгляд к потолку. Сейчас, когда глаза привыкли к полумраку, я заметила огромные белые сферы, надломленные на конце. Это было похоже на гигантские яйца, крепившиеся к своду пещеры. Мы сражались с только что вылупившимися птенцами.

– Посмотри. – Гардио уже отошел от кучи железа, и пальцами касался одной из стен. Я подошла к нему. – Ведь не похоже, что это сделано недавно? Как думаешь?

Про себя я отметила, что его тон был спокойным и обратился он ко мне, а не к Атосу. Женщины, кажется, отвоевали в его мире небольшое право на ношение оружия. Затем я взглянула на стену, на которую указывал мне Гардио. Камень покрывали довольно примитивные рисунки. Сначала я подумала, что это прямоходящие собаки, но рассмотрев, поняла, что это голуби, которыми был сейчас завален пол пещеры. Эти рисунки и вправду выглядели довольно старыми.

– Они точно сделаны не месяц назад. Все что могу сказать.

– Думаешь, эти твари жили здесь давно? А это что-то вроде их портретов. Ха-ха, генеалогическое дерево монстров.

– Вам не надоело там разгуливать? – Атос встал и подошел к выходу. – Давайте уже уйдем отсюда. Битва была несложной, но у тебя, Лис, голова разбита, а Гардио хромает. Надо привести себя в порядок.

Мы с блондином осмотрели себя, словно только вспомнив, что пару минут назад закончился бой. Коснувшись затылка и поднеся пальцы к глазам, я увидела кровь. В самом деле, голова разбита, а почти не болит.

Направляясь к выходу из пещеры, я спросила у Атоса:

– Ты не думаешь, что нам стоит остаться здесь и оглядеться?

– А что если в глубине пещеры нас ждет еще кто-нибудь? – Он передернул плечами. – Сегодня я уже достаточно узнал о видах птиц этих гор.

* * *

– …ну, давай, скажи наконец откуда такое презрение к женщинам?

Мы сидели вокруг костра в сумерках и собирались поужинать ароматной походной похлебкой из вяленого мяса и сушеных овощей. Сегодня была очередь Атоса готовить, и надо признать, кашеварил он лучше меня. Над костром в маленьком котелке закипала густая похлебка, а я все старалась выпытать у Гардио его секреты.

– О чем ты, Лис?! – После битвы нам стало легче общаться и мы уже обращались друг к другу по именам. – Я считаю положение дам в обществе привилегированным! Я восхищаюсь ими.

– Ими, но не вами, – заметила я. – Видимо, я не дама.

Атос только посмеивался, помешивая варево и наблюдая за нашей перепалкой.

– Сложно назвать дамой коротко стриженую девочку в мужской одежде и с мечом…

– «И хорошо сражающуюся» – ты забыл добавить!

– Пусть так. – Гардио протянул свою походную плошку Атосу. Тот начал разливать наш ужин. – Но все-таки – не леди.

– Да расскажи уже. Твоя мать ушла с головой в науки? Невеста променяла тебя на фехтование? – Я продолжала наседать я. Гардио вздохнул:

– Иногда мнение – это просто мнение. Для меня женщина – это прекрасное и возвышенное существо, дающее новую жизнь. Она заботится об очаге, уюте. Она всегда готовит пищу для усталого супруга. – Гардио с осуждением поглядел на Атоса. Но тот был слишком занят разламыванием хлеба и делал вид, что ничего не слышит.

– И что же – если у меня так не выходит, значит я плохой человек? – Я уже поняла, что этот разговор никуда не ведет. Что он по-детски несерьезен и незначим, но остановиться не могла.

– Беда не в том, что не выходит. А в том, что ты, дорогая моя, не стремишься выполнить главную женскую цель. Пусть ты супруга воина, но тебе и Атосу пора задуматься о детях…

Я только взяла в рот первую ложку супа и тут же поперхнулась, услышав такие слова. У Атоса же волосы на голове встали дыбом. И мы наперебой заговорили.

– Мы не… не…

– Совсем нет. Ты ошибся. Чушь.

– Глупость.

– Смешно.

Гардио нахмурился еще сильнее:

– Тогда это совсем плохо – юной девице твоего возраста находиться постоянно с парнем, который тебе не супруг, и даже, видимо, не возлюбленный. Это никуда не годится…

Есть продолжили молча. Я уже пожалела, что завела этот разговор и чувствовала себя крайне неловко. Стараясь не поднимать голову от плошки, я слушала ночь, стрекот странных незнакомых насекомых в сухой траве, ветер, завывающий в ущелье, которое мы оставили позади.

– Куда вы идете? – вдруг спросил Гардио. Мы с Атосом переглянулись, но я промолчала, решив, что сегодня мой язык и так уже натворил много бед.