Дочь Гробовщика - Лука Каримова

— Убирайс-с-ся! Он наш-ш-ш! — они клацнули зубами.

Вторая волна скинула меня в воду, и они набросились на меня, ударив острыми, как бритва, хвостами, по воде поплыла кровь. Русалки взбесились от ее вкуса, став еще более агрессивными.

Пнув одну ногой в живот, я отплыла в сторону камней и наконец-то вынырнула наружу сделав спасительный глоток воздуха.

— Я съе-е-ем твое-е-е сердце-е-е, некрома-ант! — меня схватили за горло и разодрали грудную клетку, оставив пять глубоких ран.

«Не сметь умирать!», — кричало сознание от боли.

Тьма вползла в меня живительной энергией, и я схватила русалку за запястье, обжигая ее плоть до костей. Несчастная превратилась в прах прямо в воде, а вторая бросилась к камням, ухватив Юро за свободно болтающуюся в воде руку. Она запела и жадно поцеловала оборотня, высасывая его энергию.

Я размахнулась и с точностью запустила кинжал ей в спину. Рыбина вздрогнула и осела на выступе. Морщась от боли и прижимая ладонь к ране на груди, я подползла к Юро. Взгляд оборотня был пустым.

— Очнись! — потормошила я парня, но он не отозвался. — Проклятье, что там было написано в книге о русалках… — припав к его губам, вдохнула в него часть своей энергии, пока не почувствовала, что на мой поцелуй отвечает очень даже живой Юро.

Оттолкнув его от себя, дала ему отрезвляющую пощечину.

— Ты в порядке? Мыслишь здраво?

Он осмотрелся и остановил взгляд на моей окровавленной рубашке, а затем крикнул:

— Ты ранена! — Юро поддерживал меня под руку, мы побрели по мелководью в сторону палатки. Я удивилась, почему он обратился ко мне как к девушке… догадка осенила меня: «Неужели, он понял?!», — я схватилась за кулон — артефакт был на месте.

Заметив мое движение и, прежде чем я успела что-либо сделать, оборотень сорвал кулон.

Юро с жадностью смотрел, как меняется мое юношеское телосложение и лицо, как наливаются женскими формами грудь и бедра. Я стояла в его объятьях ни жива ни мертва. Я практически не дышала, ожидая его реакции.

Но он был само спокойствие. Промолчав, Юро усадил меня на плед и достал из своего рюкзака эликсиры, влив пару энергетических в себя и протянув мне. Я послушно выпила, а потом он взялся за ворот моей порванной рубашки.

— Нет, оставь, я сама, — пробормотала я, чувствуя смущение. — Уйди…

— Нашла время стесняться! — рыкнул он и разорвал остатки рубашки.

Расчерченную кровоточащими порезами обнаженную грудь, он бережно обработал. Но не раны испугали Юро, а выжженная на том же месте, где и у Крабата, пентаграмма. Этому знаку было много лет, но я была уверена, он задался вопросом, во сколько я прошла ритуал «Одержимости».

Я стиснула зубы, чтобы не застонать от боли, пока Юро дезинфицировал раны, а затем наложил на них заживляющую мазь.

— Мне нужно затянуть бинты. Потерпи, — предупредил он, а когда закончил — я сипло дышала, на лбу выступила испарина.

Юро пришлось воспользоваться магией, чтобы высушить нашу одежду, из своего рюкзака он достал запасную рубашку и заботливо надел ее на меня, прикрыв бинты.

Я хотела заговорить с ним о случившемся, но он приложил палец к моим губам, заставив замолчать.

— Сейчас отдыхай, оставим болтовню на потом и, будь спокойна — это останется между нами. Клянусь жизнью дяди, — просто так оборотни не станут клясться жизнью близкого, и я немного успокоилась, устроилась поудобнее и закрыла глаза.

Каждые полтора часа, Юро вливал мне в горло разбавленную с лечебным эликсиром воду и смачивал лоб холодным полотенцем. Костер горел до самого утра, пока не начало теплеть, тогда оборотень и ушел на охоту.

«Трата магических сил требует немедленного пополнения нормальной пищей, а не галетами», — подумала я, проснувшись и увидев поджаренное мясо, но Юро рядом не было. Я неторопливо поела, напилась воды и снова провалилась в мертвый сон.

Так мы провели на одном месте два дня, на третье утро я была в относительно крепком состоянии, чтобы двигаться дальше.

Я сидела у костра в рубашке Юро, грела босые ноги и… сушила мокрые волосы.

— Как ты себя чувствуешь? Есть не хочешь? — заботливо спросил он.

— Терпимо. Не хочу, но мечтаю поскорее закончить это испытание и вернуться в свою уютную кровать, к моим любимым подушке и одеялу. Цивилизация, — бодро ответила я, предчувствуя разговор о самой животрепещущей теме — моей половой принадлежности.

— Вижу, тебе действительно лучше, тогда сушись и выдвигаемся.

К обеду мы оказались перед вересковой пустошью.

— Нам нужно ее пересечь, — вместе со своим рюкзаком, Юро нес и мой.

Мне же достался меч и полный магический резерв.

— Странный план у дяди: отправить нас в поход без карты, в какую сторону не пойдешь — везде могут поджидать неприятности. И будем мы блуждать, пока не окажемся перед университетом, — поделился Юро.

— Верно. Идеальная стратегия, особенно с разными локациями. Тебе, как оборотню с нюхом и зрением, проще.

Минуя кустарники, мы шли по пружинящему под ногами мху.

— Как думаешь, кто нам может здесь попасться? — спросил Юро.

— Не знаю, возможно призраки или духи. Но не стоит рисковать, на ночь я снова наложу защитный круг на палатку.

— Может не стоит, побереги силы.

— Стоит, — с нажимом пояснила я.

Но я переоценила свое состояние, очень скоро охнув от боли. Бинты пропитались кровью, и я осторожно опустилась на мох.

Юро быстро разложил палатку, пока я, отвернувшись, приводила свои раны в порядок. В этот раз парня я к себе не подпустила: осторожно обработав раны, наложив свежую повязку, как можно бережнее затянула бинты. Поднявшись, я слегка пошатнулась и уперлась ладонью в грудь Юро. Он был горячим, от него пахло лесом.

— Сегодня обойдемся без огня, — предупредил оборотень.

— Верно, не стоит привлекать внимание.

Ночью мы любовались небом. На просторах пустоши оно казалось необъятным, и звезды были такими яркими, казалось, протяни руку и соберешь их. Но эта красота не спасла меня от холода, хотя за время практики с отцом, мне доводилось ночевать в более холодных местах. Я приготовилась погрузиться в мертвый сон. Юро укутал меня поверх спальника своим пледом и лег рядом.

***

Девушка уткнулась ему в грудь холодным носом, она практически не дышала. Но Юро знал, некромаги всегда так спят, их сон равносилен смерти.

Оборотень вдохнул ее запах — и осмелился погладить по волосам.

«Почему ты стала такой? Что у тебя случилось, Диа…», — мысленно спросил он, всматриваясь в черты миловидного женского личика. Больше всего, его интересовали не причины, а как ее отец — Варлок Некроманцер, додумался до этого: превратить дочь в парня, вырастить из нее воина, а не барышню на выданье, как делали многие отцы.