Леди Тремейн. История злой мачехи - Серена Валентино

Но Золушка тоже успела прочитать приглашение и своим мерзким, жеманным, сладеньким голоском посмела заметить, что согласно королевскому указу на бал приглашаются все незамужние девушки.

– Что?.. Ну, да, есть такой указ, – ответила ей леди Тремейн. – И я... не вижу причин, по которым ты не могла бы пойти на этот бал... Правда, в том только случае, если успеешь сделать всю работу по дому.

– О, я сделаю! Я всё сделаю, обещаю! – воскликнула Золушка.

– Ну и если сможешь подобрать подходящий наряд, – добавила леди Тремейн, отлично зная, что у Золушки нет ни одного вечернего платья. У неё и повседневного приличного платья ни одного не было.

– Смогу, смогу! Спасибо, мачеха!

И сияющая Золушка поспешила к выходу из комнаты, уже представляя, наверное, как танцует с принцем и тот делает ей предложение. Глупая, глупая Золушка!

Леди Тремейн криво усмехнулась, глядя падчерице вслед. Она заранее знала, что Золушка не сможет справиться со всей работой, которую ей прикажут сделать, и платья бального она при всём желании не успеет соорудить за то короткое время, что осталось до королевского бала. Поглаживая свою брошь, леди Тремейн сладостно предвкушала, как разочарована будет Золушка, глядя на то, как они уезжают на бал. Втроём. Леди Тремейн, Анастасия и Дризелла. Без неё!

Леди Тремейн мысленно ликовала, а вот её дочери, похоже, ничего не поняли.

– Мама! Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказала? – спросила Дризелла.

– Конечно, понимаю, – усмехнулась леди Тремейн. – Ведь я сказала «если»...

Королевский замок оказался именно таким, каким его представляла себе леди Тремейн. Здесь она впервые после своего отъезда из Лондона почувствовала себя как дома. Леди Тремейн была рада видеть даже долговязого Великого герцога, хотя не совсем, мягко говоря, приятное знакомство, состоявшееся несколько лет назад, друзьями их не сделало. Вот и сегодня Великий герцог не задержался даже на секунду, чтобы поздороваться с леди Тремейн и её дочерями, прошёл мимо них как мимо пустого места. Ничего, сегодня она постарается произвести на него более благоприятное впечатление, представилась бы только для этого подходящая возможность. Всё-таки, как ни говори, а они же знакомы друг с другом, да и её покойный муж состоял при дворе. А вообще-то, честно сказать, странно всё было устроено в этом королевстве. Леди Тремейн так и не смогла понять, почему её саму ни разу не позвали ко двору и почему никто не пришёл, чтобы выразить своё сочувствие по поводу внезапной смерти сэра Ричарда, да просто не поинтересовался за всё это время ни разу, всё ли в порядке у неё и у девочек. Не проверил даже, живы ли они.

Стоя в очереди и ожидая, пока их представят королевской семье, леди Тремейн без конца суетилась, поправляла что-то в нарядах Дризеллы и Анастасии, доводила до совершенства их внешний вид.

– Ну, хватит, мама, остановись уже! – фыркнула, не выдержав, Анастасия и добавила, топнув ножкой: – Все нервы мне вымотала!

– Прости, прости, моя дорогая. Я просто хочу, чтобы принц обратил на вас внимание. Он обязательно захочет жениться на одной из вас, я чувствую это! А как иначе? Ведь вы самые красивые на этом балу, – ответила леди Тремейн, обводя взглядом других леди и джентльменов, тоже, как и она сама, надеявшихся, что их дочери понравятся принцу.

– Ой, перестань, мам! Ты же знаешь, что это неправда, – тяжело вздохнула Дризелла. – Вон, взгляни сама на этих девчонок, они все не хуже Золушки или почти не хуже. Нет, нам с Анастасией здесь ловить нечего!

Что правда то правда, юных прелестниц в этом замке было как рыбок в аквариуме. Золотой и серебряной чешуёй переливались в свете канделябров их роскошные бальные платья, падали на плечи золотистые локоны, блестели огромные зелёные, карие, голубые глаза. Потрясающие это были девушки, но даже леди Тремейн молча призналась себе, что ни одна из них всё же не может сравниться с её падчерицей, предусмотрительно оставленной дома без шансов оказаться здесь.

Леди Тремейн заметила смущение на лице Анастасии, увидела, как она старается спрятать от посторонних глаз свои руки – всё ещё потрескавшиеся и сухие после многолетнего мытья посуды на кухне.

У леди Тремейн болезненно сжалось сердце при мысли о том, что её дочери сами не считают себя достаточно хорошенькими. В голове у неё настойчиво звучали слова покойного сэра Ричарда о тупых неуклюжих уродинах, и всё меньше оставалось надежд на то, что принц обратит внимание на них. Ей вдруг захотелось взять Анастасию и Дризеллу за руку и увести их отсюда ещё до того, как их представят принцу. Невыносимо было думать о том, что скажет или как поведёт себя принц, увидев её дочерей среди сонма слетевшихся на этот бал юных красавиц. Она уже почти решилась так и сделать, как вдруг услышала знакомый голос.

– Не нужно, не уходите, леди Тремейн, во всяком случае сейчас, когда у вас появился шанс изменить к лучшему и свою жизнь, и жизнь своих девочек.

Голос Ребекки леди Тремейн узнала моментально, и ей ужасно захотелось без лишних разговоров схватить эту ведьму за шею и душить, душить...

Разумеется, она сумела сдержаться и спокойно сказала:

– Ребекка?

А вот Анастасия и Дризелла буквально взвыли от радости и бросились к Ребекке обниматься.

– Здравствуйте, девочки. О, да вы просто красавицы, царицы бала! Послушайте, до того как вас представят королевской семье, осталось совсем немного времени. Не хотите ли выпить что-нибудь, освежиться? А то станете здороваться с принцем, а у вас в горле пересохло, своего имени произнести не сможете, будете квакать, как лягушки! – с улыбкой сказала Ребекка.

– Ой, и правда! У меня уже, уже пересохло в горле! Зелла, пойдём по-быстрому пунша выпьем, – сказала Анастасия. – Мам, мы скоро!

И они обе убежали, оставив Ребекку и леди Тремейн наедине.

Проводив своих девочек взглядом, леди Тремейн повернулась к Ребекке. Желание свернуть этой гадине шею вспыхнуло с новой силой.

– Что ты здесь делаешь, ведьма? – сквозь зубы спросила леди Тремейн, судорожно сжимая в руке свою брошь.

– А, догадались-таки, кто я такая, – рассмеялась Ребекка, став при этом до ужаса похожей на одну из тех злых сестёр.

– Нянюшка сказала мне, что ты заодно со злыми сёстрами. Ну а дальше уже легко было догадаться, что ты тоже ведьма.

Ребекка вновь рассмеялась, но на этот раз к её смеху присоединились все, кто был в зале. Смех не прерывался, нарастал, в нём стало ощущаться что-то тревожное, страшное. Затем движения у всех стали замедляться, со стороны это было похоже на то, как если бы все леди, джентльмены и их дочери пытались шагать по шею в воде. Это было самое странное зрелище, какое когда-либо доводилось видеть леди Тремейн. При этом никто из гостей ничего странного не замечал и не чувствовал, все вели себя совершенно спокойно. Просто их движения замедлялись, замедлялись, и наконец все, кто был во дворце, застыли на месте, словно статуи. Время для них остановилось. Для всех, кроме леди Тремейн, Ребекки и злых сестёр, которые не спеша приближались, лавируя среди превратившихся в изваяния гостей. Глаза сестёр были направлены на леди Тремейн, и она сразу же вспомнила, что в точности таким же был взгляд сэра Ричарда, когда он смотрел на неё в доме леди Хакли. Тогда она невольно чувствовала себя добычей, на которую нацелился охотник. Это же чувство возникло у неё и сейчас.