Время московское - Алексей Фомин

Потеря равновесия была для стражника столь неожиданна, что он, так и не осознав, что с ним происходит, успел только крякнуть. Сашка же, втянув его внутрь, придал ему коленом еще и ускорение, отправив кубарем вниз по лестнице.

— Эй-эй, полегче, государь, — запротестовал снизу Адаш. — Шею ему сломаешь. Договорились же без смертоубивства.

— Ничего с ним не будет, — легкомысленно ответил Сашка.

Все шло как по маслу, поэтому настроение у него было на пять с плюсом. Он только повернулся, чтобы закрыть оставшуюся распахнутой дверь, как столкнулся лицом к лицу с новым соперником. Меньше всего, видимо, тот ожидал увидеть одного из пленников у самой входной двери. Растерянность его продолжалась всего лишь долю секунды, но именно она спасла Сашке жизнь. Когда он обернулся, смертоносная сталь уже летела, направленная твердой рукой, прямо ему в живот. Каким-то чудом, провернув рукоять бердыша, Сашка успел отбить клинок соперника в сторону.

— Харлампий, помогай! — что есть сил заорал тот и на этот раз нанес удар сверху.

Сашка вновь сблокировал его, а тут перед ним появился и второй соперник с обнаженным мечом — Харлампий Тютчев собственной персоной.

— Руби его, брат! — с каким-то злорадным сладострастием завопил он и замахнулся мечом, видимо намереваясь одним ударом располовинить ненавистного соперника.

Сашка снова отразил бердышом удар Харлампиева брата, поднырнул под руку Харлампию и, сделав ему переднюю подсечку, легонечко пихнул локтем в грудь. Харлампий всплеснул руками, роняя меч, и, потеряв равновесие, полетел с площадки вниз. Оставшись с его братом один на один, Сашка влепил ему плашмя бердышом, выбив меч из рук, а затем мощным ударом ноги отправил вниз по лестнице, после чего аккуратно прикрыл дверь.

— Молодец, — похвалил снизу Адаш. Он уже вязал Харлампиева брата.

— А этот того… — раздался голос Куницы. Сашка посмотрел с площадки вниз. Она пыталась нащупать пульс на шее Харлампия Тютчева. — Жмурик, — констатировала она.

— Не может быть, — испугался Сашка.

— Может. Сломал шею при падении. Сам посмотри.

Сашка снова глянул с площадки вниз. Поза Тютчева не оставляла никаких сомнений — мертвее самого мертвого.

— Как же так… — растерянно промолвил Сашка. — Я же его легонечко… — Кто теперь поверит, что молодой любовник боярыни Тютчевой не специально расправился с ее мужем?

— Всех запер? — поинтересовалась Куница, когда Адаш оттащил в караулку Тютчева.

— Угу.

— Давай ключи. Некогда нам здесь прохлаждаться. — Она выглянула наружу и, убедившись в отсутствии опасности, выпустила Сашку и Адаша, следом выскользнула сама и заперла входную дверь.

— Теперь вон из Кремля, — произнесла она, пряча в карман связку ключей. — У Троицких ворот должны мои девчонки стоять, идем туда.

Никем не остановленные, без всяких приключений беглецы добрались до Троицкой башни и, не задерживаясь, зашли в караулку амазонок.

— Куница, Куница, мать Куница, — радостно загалдели девчонки.

— Так, девоньки, я вынуждена вас покинуть. Я ухожу, — заявила она.

— Насовсем?

— Насовсем. Старшей вместо себя назначаю Былину. Передайте это всем остальным. Вернется с охоты великий князь, требуйте, чтобы вас вернули во дворец. Мы подряжались великую княгиню охранять, а не кремлевские стены. Откажет великий князь, требуйте расчета и уходите домой.

— А если Дмитрий обманет и не заплатит? — шепотом спросил Сашка у Адаша.

— Заплатит, — так же шепотом ответил тот. — До сих пор еще ни один владыка не решался амазонок обмануть.

— Подруги, — продолжала Куница, — знайте: станут про меня дурное говорить, то — неправда, злобный навет. Не верьте им. Я честно исполняла свой долг перед князем и княгиней. А уезжаю, потому что амазонки не доверяют ничьему суду, кроме своего собственного. Пусть это даже будет суд великого князя. Ну… Прощайте!

Она обнялась со всеми девчонками, бывшими в караулке. С одной из них она задержалась чуть подоле. «Дочь», — сообразил Сашка. С ней же, кряхтя и смущаясь, обнялся Адаш.

— Ну что? — задала сакраментальный вопрос Куница, когда они уже очутились за кремлевской стеной, на площади, среди торговых рядов. — В острог могут войти в любой момент и хватиться нас. Надо как можно быстрей уходить из города.

— Без коней, снаряжения и денег мы далеко не уйдем, — резонно заметил Адаш. — Да и надо еще сообразить, куда уходить.

— К дядьке Воронцу надо, — подсказал Сашка. — У него и разживемся всем необходимым.

— Нет, мне туда не с руки, — отказалась Куница. — Буду ждать вас за городом, на постоялом дворе в Ямской слободе. Удастся взять лошадок и на мою долю, приму с благодарностью. Нет — и так не обижусь.

Они расстались. Куница двинулась к выходу из города, а Сашка с Адашем — к боярину Федору. У дядьки их встретили с радостью — не знали что и думать — куда только мог непутевый племянник подеваться, не сообщив никому о своем отъезде. После того как Сашка описал сложившуюся ситуацию, разложив перед домашним военным советом весь имеющийся в наличии пасьянс, дядька Федор только глухо крякнул и принялся теребить хохол на макушке. Глубоко задумался. Двоюродный же брат Иван загорелся:

— Я с вами! Догоним это дьявольское отродье! У Некомата два дня форы. Возьмем по три лошади на каждого, загоним их вусмерть, но достанем мерзавца!

— Я не против, — согласился Сашка. — Лишний меч не помешает. Кто знает, какая у него с собой охрана. А нам надо с ним покончить раз и навсегда.

Наконец изрек свое веское слово боярин Федор:

— Я с тобой согласен, Тимофей. Уничтожишь Некомата, и воздух станет чище, и положение станет яснее, и проблем у нас, Вельяминовых, будет меньше. Надо только так сделать, чтобы не было при этом лишних глаз. Без свидетелей. Мол, пропал Некомат, и бог с ним. Волки, может, в дороге загрызли. Так что, Тимофей, бери с собой все, что тебе нужно, и отправляйся в погоню. А с другой стороны, имей в виду, что и за тобой погоню наладить могут. Уезжать вам нужно быстрей. А тебе, Иван, вот что скажу: не поедешь ты с ними. Случись что, на кого оставишь своих деток малых да стариков-родителей? При таком раскладе лучше и нам из столицы уехать, переждать несколько месяцев. Сегодня будем собираться, а завтра с утра и выедем. Поедем подальше отсюда, в свое имение на Черниговщине.

По сути, Федор Васильевич расставил все точки над «i». Оставалось только собрать все необходимое и отправиться в путь. С Куницей они встретились уже через час.

— Поехали с нами, Куница, — предложил Сашка.

— Нет, я домой, на юг.

— Не поедет, — покачал головой Адаш, — не может она с мужчинами. Все их правила идиотские. Ты слышишь, Куница, дождись меня. Покончу с этим Некоматом, уйду со службы. Отпустишь, Тимофей Васильевич?