Черное облако души - Татьяна Бочарова

– Ничего не случилось. Помощь нужна по хозяйству. Одному не справиться, а дядю вашего не хочется напрягать.

– Понял, буду. Баньку готовь.

В трубке послышались гудки. Никита облегчённо перевёл дух.

– С кем это ты балакаешь? – раздался сбоку насмешливый голос.

Никита обернулся и увидел Веру. Та шла с пригорка с двумя огромными авоськами. Ее роскошный бюст, туго обтянутый синтетической блузкой, плыл ему навстречу, как мощный тихоокеанский лайнер.

– День добрый, – приветствовала она Никиту.

– Здравствуй, Вера, – кисло поздоровался тот.

После вчерашнего ему меньше всего хотелось с ней общаться. Глядя на ее лоснящееся лицо с влажными малиновыми губами, он вновь почувствовал, что его мутит.

– Чё грустный такой? – Она игриво заглянула ему в глаза.

– Вовсе нет. – Никита преувеличенно внимательно уставился на свои ботинки.

– Ну я же вижу – смурной какой-то. А исчез вчера почему? Тайком, как воришка, не разбудил даже.

– Не хотелось тебя беспокоить, – соврал Никита.

– Ах ты, дурачок, – нежно проворковала Вера. – Да разве ж это беспокойство? Женщине приятно, когда ее будят после ну… этого… – Она захихикала и конфузливо потупилась.

Никите стало противно до омерзения. И как его только угораздило оказаться в одной кровати с этой толстой, вульгарной коровой? А все наливка, будь она неладна, поистине ведьминское зелье, специально, чтобы заманивать в сети таких простаков, как он.

– Когда зайдёшь теперь? – Вера придвинулась к нему вплотную и жарко зашептала в ухо: – Давай сегодня вечерком, а? Я баньку истоплю, попаримся.

– Нет, Вера, не выйдет. – Никита решительно отстранился от неё и даже отошёл на безопасное расстояние. – Дела у меня.

– Какие дела? Книжка опять? – Вера кокетливо надула губки. – Мог бы и отложить на один вечер. Есть ради чего.

Она многозначительно подмигнула. Никита понял, что просто так она не отстанет, нужен стратегический подход.

– Давай на следующей неделе.

Он сказал это исключительно ради того, чтобы отделаться от нее, однако продавщицу ответ вполне удовлетворил. Очевидно, она привыкла получать отказы от мужиков.

– Ладно, ловлю на слове. На следующей неделе жду в гости. – Она тряхнула жидкой шевелюрой и потащила свои сумки дальше по дорожке.

Никита вздохнул с облегчением и пошёл обратно к дому.

– А где продукты? – удивленно поинтересовалась Влада.

– Продукты?

– Ну да. Ты ж вроде в магазин собирался. У нас гречка кончилась, яйца. И колбасы купить нужно.

Никита совсем забыл о том, что сказал Владе. В его голове крутился разговор с Сашкой и его завтрашний приезд. При мысли о том, что опять придётся общаться с Верой, его прошиб холодный пот.

– Знаешь, черт с ними, с продуктами! Завтра схожу или послезавтра. У нас ещё картошки полно и фарш остался говяжий.

Влада пожала плечами. Никита вздохнул с облегчением. Сашка с Леной наверняка не приедут порожняком, привезут с собой всякой всячины. А нет – можно по-быстрому смотаться на машине в райцентр.

Он совсем успокоился и принялся за колку дров.

Сашка приехал назавтра, часов в одиннадцать, с Леной и обоими сыновьями. Мальчишки тут же кинулись осваивать участок, через пять минут их и след простыл. Как и предполагал Никита, в багажнике куролесовского «Вольво» оказались две громадные сумки с продуктами.

Влада стояла на дорожке возле дома и с интересом смотрела, как гости разгружают машину. Никита ничего не сказал ей о приезде Куролесова с семьей, и для неё их визит стал сюрпризом.

Лена закончила вынимать продукты, подошла к Владе и протянула ей руку:

– Меня Леной зовут. А вас?

– Я Влада.

Сзади подоспел Куролесов.

– Так вот какую родственницу ты тут прячешь. – Он скользнул по Владе оценивающим взглядом. – Очень даже симпатичная. Я Александр, давний друг Никиты.

– Очень приятно. – Влада сдержанно улыбнулась.

– Лена – хозяйка нашего дома, – объяснил ей Никита. – Благодаря ей мы нашли тут приют.

– Перестаньте, Никита Кузьмич. – Лена махнула рукой. – Мы только рады, что кто-то присматривает за домом и участком. Без папы тут все заросло и пришло в запустение. А вы, я смотрю, отлично обустроились. Просто глаз радуется.

Она зашла в дом и вскоре оттуда донёсся ее голос:

– Влада, можно вас на минутку?

Та вопросительно взглянула на Никиту.

– Ну чего ты? Иди, раз зовут, – сказал он. – Может, помощь какая нужна.

Влада кивнула и скрылась за дверью. Сашка поискал глазами пацанов:

– Какие тут угодья! Запросто заблудиться можно.

– Не бойся, не заблудятся, – проговорил Никита.

Он волновался – как-никак первый раз представил Владу чужому взгляду.

– Ленка сейчас что-нибудь состряпает, – мечтательно произнёс Сашка. – А то жрать хочется, просто мочи нет. Мы в шесть утра из дома уехали, я даже чаю не попил.

Как бы в ответ на его слова Лена выглянули из сеней.

– Мальчики, помогите печь растопить. Хочу по старинке обед приготовить, в печке.

Сашка и Никита зашли в комнату. Лена пыталась разжечь дрова, но они не схватывались, только дымили и гасли. Влада сосредоточенно разбивала яйца в большую миску.

– Сейчас, погоди. – Никита поджег бумагу, кинул в топку, пошевелил кочергой, и поленья запылали с веселым треском.

– Вот я неумеха, – засмеялась Лена. – Вроде все детство провела в этом доме, да и юность, а печку так и не научилась топить. Этим всегда отец занимался, а мы с мачехой только готовили и убирались.

– Ничего, эта наука немудреная, – утешил ее Никита. – Научиться раз плюнуть, было бы желание.

– Ну, желание-то есть. – Сашка улыбнулся и обнял Лену за талию. – Ленка у нас мечтает о загородной жизни, все меня подбивает бросить завод и уехать сюда. А как я его брошу? Считай, всю жизнь с молодости на нем отпахал.

– Можно и тут работу найти, где-нибудь в районе. С твоими-то руками и мозгами это несложно будет. В строительстве, например. – Лена ласково потрепала Сашку по волосам. Он зажмурился, как сытый кот.

– Возраст не тот для строительства, мне уже полтос, а в бригадах мужики молодые, крепкие.

– А ты будь бригадиром, – засмеялась Лена.

– Это тоже не так просто, как тебе кажется. – Сашка подставил голову под Ленину ладонь, ожидая новой порции ласки, но она легонько отодвинула его в сторону.

– Санечка, нам пора дела делать, а то мы ничего не успеем.