Тингль-Тангль - Виктория Платова

Разве Мика не водила тебя в зоопарк?

Водила, но что с того? Мике нравится то, что совсем ненравится нам с папочкой. Мы всегда идем туда, где змеи и птицы, а Мика боитсязмей. Она вообще трусиха. Чуть что – у нее глаза на мокром месте. А когдаприедут мама с папой? Может, ты знаешь, дядя Пека? А то от Мики ничего нельзядобиться.

Об этом я и хотел поговорить с тобой, моя умница. Видишь ли,они не приедут. Они умерли.

Несмотря на свой ничтожный возраст, Васька уже кое-чтослышала о смерти, а однажды даже приняла в ней самое активное участие. Их таксаФилимон или попросту Филя, которого Васька обожала таскать за уши и которомуисподтишка скармливала манную кашу, вдруг не откликнулся, когда она позвалаего. Так и остался лежать на своей подстилке, было ли это связано с суетойвокруг Фили все последние дни? Ему ставили капельницы и делали уколы, а маматак вовсе не выпускала его из рук, и вот теперь он лежит на подстилке бездвижения. «Филя умер, – сказала тогда мама, заворачивая собаку в старуюВаськину курточку с Санта-Клаусами – merryChristmas. – Он был старенький,долго болел и умер. Попрощайся с ним, Васька…» Филю похоронили на Крестовском,и Васька тоже присутствовала на церемонии, она сама настояла на этом. Папавыкопал яму, не слишком глубокую, но вместительную: в ней и исчезлиСанта-Клаусы с Филей. Мама плакала, папа хмурился и держал ее за руку, а Мика…Васька не помнит, была ли там Мика или она осталась дома. Зато хорошо помнит,что целый час думала о том, что Филе будет холодно по ночам или когда наступитзима. И будет нечего есть, бедный, бедный Филя! «Ничего этого ему больше ненужно, – сказала тогда мама. – Он ведь умер». «Совсем-совсем ничего?»– переспросила Васька.

«Совсем. Разве только, чтобы мы помнили о нем. Не забывали,какой он был хороший и веселый. И как много радости нам доставлял».

Филя еще какое-то время брезжил в Васькином сознании, апотом его вытеснили египетские рыбы, хорошие и веселые, доставившие Васькемного радости.

Так что же получается теперь? Что мама и папа… Что ониумерли, как Филя, или, того хуже, превратились в такс специально для того,чтобы умереть? Но никаких капельниц и никаких шприцов в доме не было, и вВаськину куртку (хоть бы она была и новой) мамочку и папочку не завернешь. Ипотом, они пишут Ваське письма, а собака уж точно не смогла бы написать ниодного письма!

Дядя Пека врет.

Ты врешь, дядя Пека,заявила Васька,они не были больными и небыли старенькими. И они не таксы, тогда с чего бы им умирать?

Умирают не только таксы, умница моя. Умирают не только отстарости или болезни. Иногда происходит такая вещь, как несчастный случай. Ониумерли иникогда больше не вернутся.

Не вернутся, как не вернулся Филя. Несколько раз Васькавидела на улице такс, похожих на Филю как две капли воды, она даже окликала их.Но таксы совсем не реагировали на нее, не виляли хвостом, не бросались к Васькесо всех ног, не заливались радостным лаем и гордо уходили прочь со своиминовыми хозяевами. Так что же получается теперь? Когда Васька увидит на улицелюдей как две капли воды похожих на мамочку и папочку, они не откликнутся? Неподойдут к Ваське, не обнимут, не поцелуют, а гордо уйдут прочь со своиминовыми детьми? Это невозможно.

Невозможно.

Не плачь, моя умница. Так случилось, и никто в этом невиноват Мы всегда будем рядом, я и Мика. Мы асе для тебя сделаем.

А Мика знает об этом?

Знает. И очень, очень переживает. Вы остались вдвоем идолжны во всем поддерживать друг друга. Бедные сиротки… Бедные, бедные сиротки.

Васька так напряжена, что пропускает «сироток» мимо ушей.

А можно поменять мамочку и папочку на Маку? Мика мненадоела, цепляется по мелочам, каждый день варит мне каши, а я их терпеть немогу. И с ней скучно.

Боюсь, что нет. Они умерли, а Мика жива. Обмена неполучится.

А если бы Мика… если бы она не была жива?

Большой и очень важный дядя Пека знает ответы на всевопросы, Мика называет его крестным и еще «мы бы без него пропали». Но теперьВаську одолевают сомнения, так ли он всезнающ, так ли всесилен. Вместо тогочтобы ответить по существу, предложить вариант обмена, который кажется Васькевполне разумным, он начинает неистово гладить ее по голове и прижимать к груди.

Ну что ты такое говоришь, детка? Это живые становятсямертвыми, а мертвым никогда не стать живыми. А Мика… Она так тебя любит, такзаботится о тебе.

Мамочка делала это лучше. Скажи, она с папочкой не захотелибольше оставаться с нами?

Васькин ничтожный возраст все-таки не позволяет до концаосознать происшедшее: вполне здравые размышления о смерти таксы Филиперемежаются обидой на бросивших ее родителей. И воспоминаниями о проступках,которые могли бы подтолкнуть родителей к такому решению. Васька переколотилафамильный сервиз, разломала пульт от телевизора, разобрала до последнего болтаходики на кухне, высыпала в суп пачку соли, порезала на кусочки мамино любимоеплатье, отбила парочку носов у каменных чудовищ, стоящих в мастерской, былапокусана лошадью из-за собственной беспечности. Достаточно ли этого, чтобыпокинуть Ваську навсегда?

Определенно нет, если не учитывать платье.

Параллельна Васька представляет, как мог бы происходитьобмен; так же, как в каком-то фильме про шпионов, их меняли друг на друга уреки, там были две машины и туман. Река – совсем рядом, но можно поискать идругую реку поблизости, машин тоже полно, да и туман время от временипоявляется.

Нет, это замечательная идея, вот только как убедить в еенеотразимости дядю Пеку?

И согласится ли Мика?

А ее никто и спрашивать не будет. К тому же дядя Пекасказал, что они все для Васьки сделают.

Пусть делают.

…Они очень хотели остаться с вами и любить вас. Но произошлонесчастье. На все воля Божья, умница моя.

Чья воля?

Бога.

Васька уже что-то слышала о боге, ну да: «уймись, радибога», «ну что за наказание божье», «бог мой, что же ты тут натворила!», «славабогу, что ты не мальчик, иначе ты просто взорвала бы дом». Высказыванияпринадлежат Мике, мамочка и папочка богом не злоупотребляли. Надо бы выспроситьдядю Пеку о таинственном боге, и Васька обязательно выспросит, но только несейчас. Сейчас нужно решить вопрос с родителями.

А подчиняться его воле обязательно? И не захочешь, аподчинишься, грустно говорит дядя Пека. Значит, бог может все? Абсолютно, на тоон и бог.

Значит, он может вернуть мамочку и папочку, если егопопросить?

Это вряд ли. Но он о них позаботится. Дядя Пека разражаетсядлинной, скучной и малопонятной тирадой о том, что хоть родители и ушли, но всеравно остались: в Васькином сердце, в Микином сердце, в сердце самого дядиПеки. И будут там всегда. А еще, что они наблюдают за Васькой с небес каждуюминутку, и радуются, когда Васька поступает хорошо, и огорчаются, когда Васькапоступает плохо.