На один выстрел больше - Михаил Нестеров

«Тысяча мудрецов не смогут достать камень, брошенный в колодец дураком». Нет, Говоров, конечно, не дурак, он умница, каких поискать. И если дать ему возможность бросить камень в колодец, и тысяча разведчиков-мудрецов его не достанут. Но такую возможность ему дал сам адмирал.

Новый Орлеан

Винни Подкидыш был ни жив ни мертв, когда получил эту новость...

В это утро он, как всегда, завтракал в кафе, которое вот уже лет десять было закреплено за ним. В этом заведении со значимой для Винни вывеской, под которой он порой ощущал себя Джеком из сказки про бобовый стебель, Подкидыш в последний раз обедал с Альваро Сантосом. Позже они встречались не раз, но только не за трапезой, этой важной частью в общении между членами мафиозной семьи.

Бруно Масуччи появился в «Лестнице на небеса», когда Винни приканчивал бутерброд. Он сел напротив и дождался кивка босса: «Выкладывай, что там у тебя».

– Погода сегодня хорошая, – сказал Бруно. А Винни прикинул: «Плохо дело». Плохо дело – потому что, во-первых, Бруно был не из тех, кто умеет шутить, во-вторых, Винни был его боссом, и в-третьих – было утро, и любая неудачная шутка могла повлиять на весь оставшийся день.

«Погода хорошая». Этой фразой Бруно Масуччи, не отличавшийся тонким отношением к окружающим его людям, сказал боссу, что на этом хорошие новости закончились.

– Бутерброд будешь? – спросил Винни, невольно затягивая время.

– С чем? – поинтересовался Бруно.

– Да хоть с чем!

– Ну, тогда на твой вкус.

Винни жестом подозвал официантку по имени Симона. Кафе еще не открылось – оставалось около десяти минут, но Симона уже была облачена в белоснежный поясок-сумку с пачкой бумажных наклеек для заказов, авторучкой и сотней долларов мелкими купюрами.

– Принеси Бруно то же, что и мне.

– Хорошо, Винни.

Через пять минут, которые прошли в полном молчании, Симона принесла яичницу, бутерброд с семгой и чашку черного кофе.

Винни решил, что не стоит больше затягивать время, и поторопил Бруно:

– Ты можешь есть и говорить?

– Да.

– Выкладывай, что там у тебя, – озвучил свой недавний жест Винни. – И начни с главного, ну?

– Кажется...

– Меня не интересует, что тебе там кажется или мерещится, – Винни заиграл желваками.

– Тебя, Винни, многие по праву считают отличным стрелком.

– И ты сейчас убедишься в этом, – все больше заводился Подкидыш.

– Но однажды ты промазал. Промазал с близкого расстояния.

– Правда? И когда это было? В кого это я промазал?

Однако внезапная, ничем не подтвержденная догадка подсказала ему и дату, и время, и человека, в которого он стрелял буквально в упор. Но этого не могло быть!

– Ты не попал в Сантоса.

Именно в этот момент Винни и ощутил тонкую и острую, как лезвие, грань между жизнью и смертью. Память швырнула его на борт торгового судна, склонила над раненым товарищем, а потом выпрямила в торжественном обещании: «Если я через минуту дам клятву никого больше не убивать, то все равно на одного человека я убил больше, чем ты».

Он выстрелил в Сантоса в упор. А когда минутой спустя занял место рядом с рулевым, за кормой раздался всплеск. Винни был уверен, что Бруно с товарищем выбросили за борт тело Сантоса. В тот миг Подкидыш длинно подумал о том, что, конечно, надо было привязать к его ногам что-нибудь тяжелое, чтобы он пошел ко дну, но и так сойдет.

Сейчас было бессмысленно спрашивать Бруно, не ошибся ли он в выборе тела. Конечно, он и один из Фарино (солонка или перечница) бросили за борт Сантоса. Но тогда получается, что моряки подняли тело... с признаками жизни. А что было дальше?

– Ну, Бруно, что дальше? – Винни, унимая пальцем нервный тик, начал тихо издеваться над Бруно, заодно над собой. – «Торгаши» привезли Сантоса домой, и он возглавил тамошнюю мафию?

– Нет, Винни. Его видели на борту итальянского судна, захваченного пиратами. Сантос был в числе нападавших. Я интересовался стратегией современных пиратов, она в разных районах мира одинакова. В качестве судов-баз они используют буксиры или рыбацкие траулеры, на которых бродят по морю, поджидая добычу. Завидев подходящий корабль, с борта высаживается десант на надувных лодках с мощными японскими моторами. Большинство атак совершается в ночное время, когда на вахте стоит минимальное число моряков и скорость кораблей ниже обычного. Огнем из автоматов, реже – гранатометов, пираты заставляют команду укрыться в надстройке, после чего абордажная команда взбирается на борт с помощью штурмовых лестниц. При этом нападающие выбирают в основном низкобортные суда: во-первых, на невысокий борт легче взобраться; во-вторых, низкобортные «купцы» – так на сленге звучит торговое судно, – как правило, обладают худшей маневренностью и меньшим ходом. В случае удачного абордажа экипаж захваченного судна под угрозой оружия заставляют следовать в один из ближайших портов, где банда имеет свою базу, после чего уже начинаются переговоры о выкупе.

Винни буквально безвольно проглотил длинный, поучительный, заимствованный, издевательский монолог Бруно Масуччи, а дальше в его ушах прозвучали «откровения» самого Альваро Сантоса:

«Я – охотник. Со своей командой брожу по морю, поджидая свой корабль. Идет время и щекочет мне нервы. Потому что ожидание – неотъемлемая и важная часть промысла. Ночь, обязательно ночь! – и наконец, появляется он, низкобортный красавец! Команда баркаса готовится к атаке! На воду летят лодки, на тросах в них спускается абордажная группа. Ревут моторы, и лодки мчат навстречу жертве!..»

Винни вдруг подумал о том, что Бруно, этот ублюдок Бруно метит на его место. Отсюда и такой тон. Этот засранец увидел в Гальяно людоеда, а его, Винни, представил куском мяса на его тарелке.

– Дон Гальяно хочет видеть тебя, – продолжал Масуччи, вставая. И этот его жест доказал Подкидышу, что он был прав в своих рассуждениях. Робкая поначалу дерзость поперла из Бруно блевотиной. Он никогда не вставал из-за стола первым, всегда дожидался босса.

Память снова вернула Винни на полгода назад: тогда он оставил «Мейер» далеко позади и заглушил двигатель, чтобы не тратить драгоценные остатки топлива. Когда рассвело, на горизонте показался военный корабль; как оказалось впоследствии, шел он под американским флагом, и в нем Трователло распознал фрегат класса Oliver Hazard Perry с его противокорабельными и зенитными ракетами, на фоне восходящего солнца смотревшийся величественно. «Земляки в форме – не те попутчики, с которыми я прошел бы до Нового Орлеана», – высказался вслух Винни. Он был готов бросить свой автомат за борт, подавая пример товарищам, если бы с корабля вдруг спустили шлюпку. Но фрегат прошел в полумиле от лодки, «тактично» не предложив помощи потому, что на лодке ее не просили. Подкидыш, чувствуя на себе блики десятков морских биноклей, неподдельно горестно вздохнул. Только к вечеру им повезло: в лучах заходящего солнца они увидели сухогруз, на флагштоке которого полоскался звездно-полосатый флаг. Винни проявил артистичность, вытянув руку и опустив большой палец, будто путешествовал автостопом. На его вопрос: «Вы в Штаты?» – капитан сухогруза выпучил глаза, что и послужило положительным ответом. «Тогда нам по пути, – ответил Винни. – Поговорим о деле в вашей каюте».