Глазами суицидника - Капан Паштиль

я тоже иногда прихожу к ней в сновидениях, когда сильно скучаю по ним, так сказать напоминаю о себе. Здесь наверху есть вещи, которые не доступны душе, я например больше всего скучаю по вкусу еды. Когда мы с Галушкой встречаемся, я прошу её о небольших просьбах, о пирожках, например, или жареной рыбе. Тогда она в ближайшие дни приносит это на могилку и я уже полноценно могу насладиться ароматом своего любимого кушанья. Да и оказанное внимание моей любимицей, очень бодрит на какое-то время.

Симон расчувствовался. Какая чудесная женщина. Даже здесь на небе, она через отца пытается о нём позаботиться. В который раз он убедился, что там на земле он встретил именно свою вторую половинку. И как же горько осознавать, что собственноручно он лишил счастья и покоя себя и её одновременно. Что бы ни заплакать на глазах у тестя, Симону нужно было сменить тему для разговора и он решил разузнать о смерти Григория подробней:

– А только алкоголь стал причиной твоей кончины или были ещё какие-то сопутствующие факторы?

– С выпивки, наверное, всё начиналось, – вдумчиво и рассудительно начал отвечать Григорий, – а вот закончится, могло по-разному. Когда был молодой, горячий о будущем сильно не задумывался, жил весело, пока через десяток лет иммунитет не износился, а регенерация моего тела была уже не так успешна. Как-то раз бухали с одной посуды, курили по кругу папиросу, а среди друзей оказался один с туберкулёзом. Потом год больницы и серьёзный удар по лёгким. Это ещё жена меня никогда не бросала и носилась со мной по разным госпиталям. Тогда время такое было, что за выполненную работу, рассчитывались бутылкой самогона, мы её тогда называли жидкая валюта. А пили то мастерски. Стоит трёх литровая банка самогона, а из закуски лежит только две вишенки или один огурчик, и не дай Бог, если кто-то из собравшейся компании, надумает укусить хотя бы кусочек, за это могли и морду набить, потому что этими продуктами можно было только занюхать. Вот после таких посиделок, я кончил свой желудок. Опять-таки жена отвела в больницу, заставила глотать трубку, лечить своё пищеварение, но я был не самый послушный муж и требования врачей практически не выполнял и продолжал дальше питать свой организм ядом из алкоголя и никотина. И это была не разовая акция, это был образ жизни. Ну и самое тяжелое, что мне пришлось перенести, это рак. После очередной попойки, завязалась драка, где моему телу очень сильно досталось, пинали ногами, в кирзовых сапогах, несколько раз получил по лицу. Сразу вроде бы ничего, а потом челюсть болит всё сильней и сильней. Меня жена потащила в больницу, а там уже кость на лице загнила. Впоследствии врачи удалили половину верхней челюсти, но рак пищевода остановить так и не удалось. После этого мой огонёк стал затухать, силы начали покидать моё тело, я умирал болезненной и голодной смертью. Сейчас я конечно переоценил свои действия и понимаю что сделал всё, чтобы не дожить и до пятидесяти, моё тело ушло под землю в раннем для мужчины возрасте, в сорок семь лет.

Симон очень внимательно слушал. При жизни он и сам мог злоупотребить алкоголем, но он практически никогда не опохмелялся. Если он употреблял утром, значит, это был либо второй день свадьбы, на которой они гуляли, либо это было первое января, где Симон частенько себе позволял начать день с горячительных напитков. Но в запой он никогда не уходил, может быть по тому, что он работал водителем. Первый раз он так откровенно разговаривал с зависимым алкоголиком и сейчас очень сопереживал своему собеседнику. Что бы не казаться невежей, Симон сделал аккуратный вывод из всего услышанного и очень тактично, что бы ни обидеть чувства Григория, подвёл итог:

– Получается, из-за одного неверного шага, произошёл целый комплекс нехороших событий, как эффект домино, упала одна и рухнуло всё.

– Этот неверный шаг, длился не одно десятилетие, – как-то грустно сказал Григорий. – Я сам выбрал этот путь, и поэтому вместо счастливой старости, пришлось очень сильно мучиться в свои последние дни. Я пачками ел болеутоляющие лекарства, но в последние дни, мне кажется, они совсем не помогали. Но всю свою боль я вытерпел до конца, поэтому частично искупил свою вину ещё на земле.

Симон как будто бы окунулся в мир алкоголика и у него поменялось отношение к зависимым людям. Нельзя сказать, что он считал их второсортными людьми, но предпочитал не обращать внимание на их проблемы. Сейчас же ему искренне жаль Григория, это была болезнь от которой нужно лечить, недуг от которого нужно избавляться. Далеко не каждый способен победить этого зеленого змея. Здесь нужна воля, мужество и характер. Тесть по рассказам был не из робкого десятка, но этого змея, он почему-то воспринимал как друга, ему нравился союз с алкоголем, врага он в нем увидел слишком поздно, когда уже никто не мог помочь. Теща старалась, лечила его до последнего, это сильная женщина. Но она тянула четверых детей и больного мужа, её одной просто физически на всех не хватало. Симон настолько живо представил всю эту ситуацию, что ему показалось, что он перенёсся в другой мир, и на себе ощутил все испытания алкоголика. Когда он увидел перед собой источник тумана, он словно отрезвел, вернулся в себя. Как оказалось, они не просто разговаривали всё это время, они ещё и были в движении, а он это понял только сейчас, когда увидел туман. Вот уж не зря говорят в приятной компании, время проходит не заметно, а рядом с Гришей можно даже не заметить пройденное расстояние.

– У меня есть для тебя кое-что,– сказал тесть. – Побудь пока здесь и внимательно следи за процессом.

Симон просто кивнул и внимательно посмотрел по сторонам. Что-то было не привычное для взгляда в окружении, всё блестело и мерцало. Это иней, дошло, наконец, до Симона. Да и место какое-то не знакомое, он никогда здесь не был, как будто бы он подошёл к источнику с другой стороны. Подобные ощущения он испытывал в детстве, когда однажды попал на противоположный берег реки, в которой часто купался с пацанами. Вроде бы та же вода, берег тоже из песка и камня, а угол обзора другой, непривычный. Источник тумана тоже мерцал как новогодняя ёлка, как будто внутри его отражали свет маленькие льдинки. Гриша подошёл к туману, и начал его через себя пропускать.

– Нет, – тихо сказал Симон, – таким ты меня уже не удивишь, это я уже