Отличительный признак - Стас Тихонов

– К тому времени вся «восьмёрка» будет болеть неизвестно чем!

– Послушай, – сказала Алекс, рассеянно тыкая пальцами по Кимову пластфону– Я понимаю, ты до бра желаешь, но Мак прав. Эдо в курсе, а раз он молчит, значит, так и надо. Главным видней. Тебе сообщение.

Открыв сообщение, Ким чуть не выругался: и здесь тоже! Надпись поверх фото Лексуса в космическом костюме гласила: «Шикарнейшая вечеринка Галактики – все ждут только тебя!»

– Точно! – Алекс подняла в воздух указательный палец. – День Единения, помнишь? Он тебя тогда вроде как в гости позвал.

– Да кому нужна его погребучая вечеринка?! – раскипятился Ким, содрогаясь при воспоминании о «мальчике-блевальщике».

– У меня тот кетчуп ещё остался, – с готовностью сообщила Алекс– Надо?

На следующий день в мастерскую не пришёл Нат, и Ким принял решение. Раз Мак не хочет шевелиться, то он будет действовать сам: пойдёт к Лексусу и расскажет ему всё об «обратном ходе». Тот, может, и кретин, но такой материал точно не упустит.

На самом деле, подумав о Дне Единения, Ким вспомнил и кое-что ещё. Он бы не сознался в этом даже под пытками, но это «кое-что» отчасти – возможно – совсем чуть-чуть – подтолкнуло его принять приглашение Тори.

…Ведь где ещё может выпасть шанс увидеть самую красивую девушку в Городе, как не на «Шикарнейшей вечеринке Галактики»?

Ким сомневался в том, что джинсы и футболка будут уместны на приёме Лексуса, но выбор у него был невелик. Ему всегда казалось, что в третьем секторе, с его яркими стенами и дорого одетыми людьми, есть небольшой перебор с выпендрёжем.

Но стоило открыть дверь в апартаменты Тори, как Ким понял, что не видел в своей жизни выпендрёжа – до сих пор. Жилище Лексуса выглядело, пахло и звучало как бредовая галлюцинация. Поверхности стен и потолка были немыслимо искажены рельефными формами и украшены расплавленными кусками стекла, пластика и искусственного золота, по которым пробегали мерцающие цветные волны. Эти же волны превращали гостей в просторном зале в колыхающиеся подобия живых лава-ламп. Тянуло ванилью, какой-то парфюмерией и чем-то приторно-сладким.

Да, кому не помешало бы услышать слова консула Эдо о фуа-гра в закрытом обществе – так это Тори Лексусу.

Ким собрался с духом и шагнул внутрь. Он зря нервничал: внимания на него обратили меньше, чем на мультибота. Последние осторожно сновали с подносами между приглашёнными, разряженными в блестящие пластексовые костюмы и обтягивающие платья-трансформеры.

Вскоре Ким заметил Лексуса – в чём-то вроде оперенного лилового бикини. Он развлекал двух красоток, затянутых в переливчатый нейласт, подчёркивавший их выдающиеся достоинства.

– Моя домашняя мини-студия? О да, обязательно покажу! Сколько раз мне случалось выходить в эфир не выходя из… А-а, вы только посмотрите, кто здесь! – Тори заметил Кима и расцвёл так, словно внезапно обрёл давно потерянного брата.

Похожие как две капли воды красотки обернулись и по инерции ошпарили Кима такими взглядами, что у него встали дыбом волоски на руках.

– Дамы, я мигом, – Тори интимно взял Кима под руку и, виляя крупом, увлёк в сторонку– Милый мой, я обязательно, обязательно должен с тобой по говорить! Только подожди пару минуточек, – с эти ми словами Лексус легонько толкнул Кима в пухлое кресло цвета морской болезни, стоявшее в тёмной нише, а сам упорхнул.

Через полчаса Ким догадался, что «пара минуточек» Тори могла означать сколь угодно долгий промежуток времени. Может, он рассчитывал, что Ким соскучится и уйдёт?

«Фиг тебе», – рассерженно подумал Ким, останавливая мультибота с напитком, оттенок которого напомнил ему любимый комбинезон Алекс. Залпом отхлебнув половину (пахло электролитом, а на вкус было как мята с перцем), он решительно выбрался из ниши и отправился на поиски.

Но первым, кто отыскался, был не Тори. Ким как раз дошёл до чьей-то вопиюще серой на фоне окружающего буйства красок спины, когда её обладатель обернулся и оказался Индрой. Рефлекторно шагнув назад, Ким вспомнил, что Лексус на Дне Единения обещал пригласить их обоих.

– Какая встреча! – мурлыкнул Индра. В гибко скроенном серебристом френче он выглядел на не сколько лет старше и, по меньшей мере, как заместитель консула. – Любишь потереться среди богатых и знаменитых, Безрод? Или так, канализацию пришёл проверить?

– А ты классно выглядишь, – беззаботно проговорил Ким. – Форма совсем как у силовика.

– И что? – поинтересовался Индра.

Ким посмотрел ему прямо в глаза с приятным ощущением свободы и безопасности, которое обеспечивал кислотно-жёлтый напиток.

Приёмник включился легко – начался прямой репортаж из Индриной черепной коробки.

– Мама или папа? – спросил Ким и тут же поправился: – Да нет, конечно, оба.

– Что ты сказал? – Индра придвинулся к нему вплотную.

– Ты мог стать хорошим силовиком, – сказал Ким без малейшего страха.

– Силовиками становятся те, у кого мозгов – как у твоего придурочного из леса.

– Или как у Фарида.

– Или как у Фарида, – с усмешкой согласился Индра. – Мне было засчитано больше экзаменов, чем вам троим, вместе взятым. Только идиот с такими результатами двинет в силовики.

– Это не ты так думаешь, – слова появлялись легко, и Ким развил мысль: – Я потому и спрашивал, кто настоял: мама или папа?

– Ах ты, гадёныш… – Индра вдруг побелел так, что Ким даже растерялся, как это ему удалось так глубоко задеть врага за живое. К счастью, в этот момент из толпы вынырнул его сиятельство Лексус:

– Так вот ты где, дружочек: а я тебя обыскался! Пойдём-пойдём-пойдём, ещё наговоритесь! – Тори помахал Индре пальчиками и, обняв Кима за талию, устремился к приватным кабинкам на противоположной стороне зала. В первой же они обнаружили парочку, при виде которой Ким покраснел до корней волос, а Тори одобрительно чмокнул губами.

– Итак, мой дорогой, – начал он с ходу, заталкивая Кима в свободную кабинку и задёргивая заглушающие музыку занавеси. – У меня к тебе потрясающее предложение. Мы снимаем тебя в новом выпуске «Фрикиликс», чтобы ты рассказал кое-что о кое-какой загадочной истории в теплицах и о всяких нехороших химических веществах.

Это было больше, чем Ким рассчитывал получить. Лексуса даже не нужно было вводить в курс дела: он уже узнал про «пять-десять». Интересно, как?

– В эфир пойдёт завтра вечером, поэтому приходи ко мне с утра, – продолжал Тори. – И много сегодня не пей: будут дрожать руки, зрители решат, что нам всем конец, а для этого пока рановато.

– Э-э… Мне, наверное, надо подготовиться… – Ким немного растерялся.

– Само собой! – Тори сунул ему под нос пластфон. – Вот, прогляди по-быстренькому, спроси, что непонятно, и заучи до завтра.

Ким начал читать, и через несколько секунд его руки на самом деле задрожали – от ярости.