Сломать куклу Lolу - Екатерина Дако

Гордей опустился перед Лолой на колени...

Лола опешила от такого...

Гордей, почти голый, стоит перед ней на коленях...

Мужчина сначала уткнулся девушке в живот, а потом смял в кулаке подол юбки и потянул её вверх.

Господи, что он собирается делать?

Лола очнулась от шока, когда юбка была уже на уровне бёдер. Она попыталась опустить её, но ничего не получилось. Гордей плотно держал вещь двумя руками по бокам.

А губами целовал ей лобок. Потом лизнул, доставая до нежных складочек.

Девушка предприняла последнюю попытку вывернуться из рук Гордея, но снова потерпела неудачу. Он толкнул её на шаг назад, припечатав к стене, и сам переместился следом. Теперь бежать было совершенно некуда.

А Гордей тем временем поднял левую ногу девушки и закинул себе на плечо.

- Вку-у-усная, - опять протянул нежно, ласково, облизывая Лолу, обводя языком клитор.

От такого напора девушка быстро потерялась в ощущениях. Она вцепилась в плечи мужчины, стараясь устоять на одной ноге и не упасть. Но он крепко держал за бедра. Потом одну руку всё же убрал, но переместил её на нежные Лолины складочки. Разводя, открывая лучший доступ. Лаская. Поглаживая.

А потом втянул в себя набухшую горошину клитора и начал неспешно сосать.

У Лолы от такого потемнело в глазах. Ноги задрожали. Пальцы скрючились. Причем и на руках, и на ногах. Возбуждение мощной нереально быстрой волной накрывало тело. Лола уплывала из реальности, разум отрывался от плоти.

Гордей тем временем ввёл два пальца в увлажнившееся влагалище, начал ласкать всё быстрее и быстрее. И при этом наращивал интенсивность ласк ртом. А в какой-то момент подул на клитор и приказал:

- Кончай!

И снова резко втянул горошину в себя.

Лола взорвалась мгновенно. Как будто только и ждала его команды. Ей казалось, что так сильно и долго она не кончала никогда. А Гордей всё ласкал и ласкал, продляя сладкую агонию.

Только когда девушка обмякла в его руках, отступил. Поставил на две ноги, придержал, чтобы не упала. Поднялся сам.

И впечатался поцелуем в губы. Принося её вкус, её запах.

- Такая вкусная. Везде. Сладкая моя, - тихо нашептывал в перерывах между поцелуями. - Не отпущу тебя, куколка. Ты моя.

Когда сознание вернулось, Лола не могла понять, что же ей теперь делать.

- Не спеши, - сказал мужчина, будто прочитав её мысли. - Не прекращай игру. Уже скоро...

Лола дернулась из объятий. Хотела уйти. Но он остановил. Взял за руку. Глянул в глаза.

- Не сбегай. Я тебя отвезу. Подожди, оденусь.

* * *

В машине, как обычно, ехали молча. Каждый думал о своём. Что было в голове Гордея - Лола не знала. А вот у неё там поселилась каша. Она не могла принять ни одного правильного решения.

Очень хотелось всё таки толкнуть чашу весов, чтобы перевесило хоть какое-то.

Она не желала расставаться. Понимала, что потом еще стопятьсот раз станет заедать себя, что сама, по своей дурости и нетерпимости, ушла. Что не попыталась, не была сильной. Ну подумаешь, несколько вечеров. Не умрёт ведь...

Но с другой - она не знала, что за игры ей приготовил Гордей. Осталось еще три. Последняя ей далась с трудом. Что будет дальше? Точно ли ей надо проходить через это всё?

А самое главное - пугали перемены в Гордее. Он всё время был разный. То нежный, то жесткий, то ревнивый, то безразличный, то угрюмый, то весёлый, хотя весёлый- очень редко, только в предвкушении забавы...

И главное - Лола понимала, что даже с окончанием игр его изменчивость никуда не денется. Если они будут вместе, ей придётся всё время подстраиваться, угадывать, приноравливаться...

И именно к этому девушка была не готова. Не к играм, не к извращениям, а вот к этой смене льда и пламени в поведении.

Ей хотелось ровных, спокойных отношений. Чтобы с мужчиной было уютно и надёжно. Но сейчас ни надёжности, ни уюта Лола не испытывала. Наоборот, все её чувства были на пределе, все нервы оголены.

Долго ли она протянет так ещё?

Подъехали к её дому. Гордей потянулся к девушке за ставшим уже традиционным поцелуем. Целовал долго, страстно, чувственно. Оба даже немного завелись.

Первой разорвала поцелуй Лола. Впервые - она. Отстранилась, взялась за ручку машины.

- Поужинаешь со мной завтра? - вдруг спросил мужчина, когда она уже отвернулась, чтобы открыть дверь.

Лола посмотрела в глаза Гордею. Что ответить?

- Я подумаю... - произнесла тихо и выскользнула с сиденья.

На этот раз машина не сорвалась с места, как бывало раньше. Наоборот, стояла, пока Лола не зашла в подъезд.

А ты клянись, что больше ни один

Мужчина плакать горько не заставит,

Что разлюбивший станет нелюбим,

Что обманувший - вмиг ненужным станет.

А ты клянись, что если не срослось -

Найдёшь причину искренне смеяться.

Что если вместе больно - лучше врозь,

Что если вместе горько - вырвать с мясом.

А ты клянись - не будешь набирать

Заветный номер, если глухо в трубке,

И до утра мозги перетирать

В муку из ревности, отчаянья и муки.

Не будешь впредь доверчивой, слепой,

Наивной куклой, дурой безнадёжной.

Прогонишь боль поганою метлой

И вместо омута - по гальке осторожно.

А ты клянись хоть сотни тысяч раз.

Но эту клятву - не сдержать вовеки.

Ведь человек - доверчивый дурак,

Когда влюблен в другого человека.

Алёнушка Легкая.

Оставшуюся часть ночи Лола почти совсем не спала. Всё думала и думала. Вспоминала. Раз за разом прокручивала в  голове события прошедшего вечера.

Вот Гордей в ярости, тащит её, потом толкает на колени. Заставляет, как шлюху, делать ему минет. А вот становится нежным, просит, именно просит продолжать, и даже останавливается сам.

А вот опять вспыхивает ревностью, берет её анально. Причём начинается всё со жгучей боли в анусе, а заканчивается опустошением в душé. И эта его принудительная ласка. Ты должна кончить - и наплевать, что не хочешь.

А потом опять качели, нежность, желание доставить удовольствие. 

Такое впечатление, что у него раздвоение личности. Или растроение...