Цвет волшебства - Терри Пратчетт

– Милостивые боги!

Полдюжины стражников выбрали именно этот момент, чтобы показаться из-за поворота коридора. Они застыли, раззявив рты. Потом один из них более-менее опомнился, поднял арбалет и выстрелил.

Грудь дракона всколыхнулась. Летящая стрела рассыпалась в воздухе на пылающие щепки. Стражники поспешили ретироваться. Долей секунды позже по плитам, на которых они только что стояли, прокатилась струя пламени.

Двацветок восхищенно поднял глаза.

– А летать ты тоже умеешь? – осведомился он.

«Разумеется».

Двацветок посмотрел в конец коридора и решил не преследовать стражников. Кроме того, поскольку он и так заблудился внутри этой горы, идти можно в любую сторону. Двацветок протиснулся мимо дракона и торопливо зашагал куда глаза глядят. Огромное животное, с трудом развернувшись, последовало за ним.

Они брели по сменяющим друг друга, перекрещивающимся, как в лабиринте, коридорам. Один раз Двацветку показалось, что далеко позади раздались какие-то крики, но вскоре шум затих. Иногда мимо него проплывали неясно вырисовывающиеся темные арки полуразрушенных дверных проемов. Откуда-то просачивался тусклый свет, проникающий через разнообразные отверстия, то тут, то там отражающийся от огромных зеркал, что были вмурованны в стены на поворотах.

«Самое странное, – думал Двацветок, неторопливо спускаясь по широкому лестничному пролету и взбивая ногами клубящиеся облака серебристых пылинок, – что здесь туннели намного шире. И лучше постройки». В стенных нишах стояли статуи, а кое-где попадались интересные, хотя и поблекшие гобелены. По большей части на них изображались драконы – исчисляющиеся сотнями драконы, в полете или повисшие на посадочных кольцах, драконы, на спинах у которых сидели люди, охотящиеся на оленей или, иногда, на других людей. Двацветок осторожно притронулся к одному гобелену. В горячем сухом воздухе ткань немедленно рассыпалась в пыль, оставив болтаться редкую сеточку из тонкой золотой проволоки.

– Интересно, почему все это бросили? – задумчиво пробормотал Двацветок.

«Не знаю», – отозвался у него в голове вежливый голос.

Турист повернулся и взглянул на маячащую над ним чешуйчатую морду.

– Как тебя зовут, дракон? – спросил он.

«Не знаю».

– Тогда я буду звать тебя Девятьстеблей.

«Девятьстеблей так Девятьстеблей».

Они пробрались сквозь заполонившую все вокруг пыль и очутились в анфиладе огромных, украшенных темными колоннами залов, которые были вырублены прямо в скале. Залы представляли собой настоящее произведение искусства: стены от пола до потолка являли нагромождение бесконечных статуй, химер, барельефов и резных колонн. Когда дракон, исполняя просьбу Двацветка, услужливо подавал освещение, по залам принимались скакать жуткие переменчивые тени. Человек и дракон пересекали длинные галереи и просторные, вырубленные в камне амфитеатры, сплошь покрытые толстым слоем мягкой пыли и лишенные всяких признаков жизни. В эти мертвые пещеры веками никто не заходил.

Вдруг Двацветок заметил протоптанную дорожку, уводящую в очередное темное устье туннеля. Кто-то регулярно посещал это место, причем последний раз появлялся здесь совсем недавно. Чьи-то ноги оставили узкую глубокую борозду в сером покрове пыли.

Двацветок двинулся по дорожке. Она провела его по новым сводчатым залам и извивающимся коридорам, в которых без труда умещался дракон (и, похоже, драконы по ним некогда ходили; по пути попалась комната, заполненная подгнившей сбруей драконьего размера, а в другом зальчике хранились пластинчатые и кольчужные доспехи, которые могли бы налезть на слона). Закончилась дорожка позеленевшей от старости бронзовой дверью. Две высокие створки уходили вверх и терялись во мраке. Перед Двацветком, на высоте груди, торчала небольшая латунная дверная ручка, выполненная в форме дракона.

Как только он прикоснулся к ней, створки немедленно, с обескураживающей бесшумностью распахнулись.

В волосах Двацветка тут же затрещали искры. Мимо пронесся внезапный порыв горячего сухого ветра, который не потревожил пыль, как поступил бы обычный ветер, но на мгновение взбил ее в неприятные, наполовину живые формы. В ушах туриста раздался пронзительный щебет Тварей, запертых в далеких Подземельных Измерениях, вне хрупкой решетки пространства и времени. Тени появлялись там, где их нечему было отбрасывать. Воздух гудел, точно улей.

Короче, вокруг Двацветка бушевал мощный ураган магии.

Открывшееся за дверью помещение было освещено бледным зеленоватым сиянием. По стенам, каждый на своей мраморной полке, были рядами расставлены гробы. В центре, на возвышении, стояло каменное кресло, в котором размещалась обмякшая фигура.

– Заходи, молодой человек, – произнес дребезжащим старческим голосом сидящий.

Двацветок шагнул вперед. Фигура в кресле, насколько он разглядел в сумрачном свете, принадлежала человеку, но в ее неуклюжей позе присутствовало нечто очень жуткое. Двацветок только порадовался тому, что из-за царящего здесь полумрака фигуру видно не очень четко.

– Я, знаешь ли, мертв, – донесся непринужденный голос из того места, которое, как надеялся турист, являлось головой. – Полагаю, это заметно.

– Гм, – сказал Двацветок. – Да.

Он попятился назад.

– Это очевидно, не так ли? – согласился голос. – А ты, вероятно, Двацветок? Или это случится позже?

– Позже? – переспросил Двацветок. – Позже чем что?

Голос его сам собой затих.

– Понимаешь ли, – сказал голос, – одно из преимуществ пребывания в мертвом состоянии заключается в том, что ты высвобождаешься из пут Времени. Поэтому я одновременно вижу то, что случилось, и то, что случится. А еще мне теперь точно известно, что Времени как такового не существует.

– По-моему, это совсем не плохо, – вставил Двацветок.

– Ты правда так думаешь? Представь себе, что каждое мгновение начинает вдруг казаться и отдаленным воспоминанием, и неприятным сюрпризом. Тогда ты поймешь, что я имею в виду. Во всяком случае, я вроде бы припоминаю, что собирался тебе сказать. Или я уже все сказал? Кстати, очень красивый дракон. Или я опять не вовремя влез?

– Да, дракон ничего. Он просто взял и появился, – объяснил Двацветок.

– Появился? – переспросил голос. – Ты его вызвал!

– Да, ну, в общем, я всего-навсего…

– Ты обладаешь Силой!

– Я всего-навсего подумал о нем.

– Сила в том и состоит! Я уже сказал тебе, что я – Грейша Первый? Или это потом? Прости, я еще не успел разобраться, что за чем следует. В общем, да – Сила. Она, знаешь ли, вызывает драконов.

– Кажется, ты мне это уже говорил, – заметил Двацветок.

– В самом деле? У меня было такое намерение, – подтвердил покойник.

– Но при чем тут Сила? Я думал о драконах всю свою жизнь, однако они не появлялись.