Жестокая нежность. Макс: сын как отец - Ирина Гутовская

Таким образом, Вика познакомилась с моей матерью — и она охотно рассказала о своём старшем сыне, в том числе о нашей семье, даже то, при каких обстоятельствах встретились мои родители — вот, откуда «бывшей» известна та история, чем и воспользовалась. А выяснить дополнительную недостающую информацию далее не составило особого труда — известные в городе люди всегда на слуху.

И стоит ли упоминать о том, что увидев Викторию спустя какое-то время, мама не узнала её в новом облике — другой цвет волос и глаз сильно изменили внешность, как и похудение на десять килограмм, чтобы добиться ещё большего сходства…

Купленная Викой картина хранится в потайном месте, с её слов, и у неё там сделано что-то вроде иконостаса — создала себе идол в лице меня, а в тот момент родился план, как подобраться ближе, заполучить желаемое и не упустить шанс на счастье, как сама выразилась. Решила совместить приятное с полезным.

Это безумие в чистом виде. В голове не укладывается…

Единственное, чего я так и не понял: откуда она взяла эту бредовую идею, будто мечтаю о своей матери? Какие события навели на данную мысль? Впрочем, вникать в детали этой чуши, придуманной и выданной её воспалённым сознанием — не хочу.

***

В целом, по мере рассказа Виктории я не вмешался ни разу, не перебивал её, как и короткие комментарии по ходу повествования не вставлял, вопросы не задавал.

Именно такую тактику поведения выбрал: чем меньше внимания и заинтересованности проявлено, тем лучше. Несмотря на моё стремление как можно быстрее расставить точки над «i» и забыть об этом, пришлось набраться терпения. Главное, чтобы у неё не возникло повода расценить ситуацию по-своему, а хуже всего — если начнёт опять наивно надеяться на что-то, пытаясь цепляться за пустоту и верить в то, чего по факту не было, нет, и никогда уже не будет.

Для меня этот разговор, в глобальном смысле, не значил ровным счётом ничего. Преследовал лишь одну цель — докопаться до сути, насколько получится, и сделать соответствующие выводы, которые пригодятся в решении проблем.

Поэтому, собравшись мысленно, изображал максимально непринуждённый безразличный вид. И только слушал, слушал, слушал… без эмоций…

А дальше…

Дальше события протекали в том русле, как и предполагал Эрик, он оказался прав касаемо многих догадок, в том числе — бурного прошлого Вики, то, чем занималась раньше, пока однажды, купив мой портрет, не вдолбила себе в голову, что я тот, кто ей нужен. Может быть, образ воина так на неё повлиял, оставив неизгладимое впечатление? — сложно ответить (без преувеличения, абсолютно все мамины картины обладают какой-то особой магией, невероятной притягательностью с чарующим эффектом — мгновенно проникаешься).

Ну и Виктория, в компании таких же «идейных» подружек, часто посещала мой клуб в поисках состоятельных мужчин — они же «жертвы» на языке «фей любви». И достаточно продолжительное время она готовилась реализовать «гениальный» план и подстроить нашу встречу, дождавшись-таки подходящего момента. А до этого тщательно анализировала происходящее вокруг, заранее не сомневаясь в успешном результате сего мероприятия.

Не могу не признать: у неё, действительно, есть актёрские способности (талантом не назову, пусть и с полным погружением в роль, причём настолько достоверно, что теряет связь с реальностью, как итог — доигралась до паранойи), и, да, она неплохо разбирается в людях (ловко применяла психологические приёмы). Но всё-таки ошиблась в отношении меня и недооценила свои возможности — это не устану повторять и мнения не изменю.

И после всего случившегося на душе осел неприятный осадок, а внутри поселилось угнетающее давящее ощущение… Чувствую себя паршиво — идиотом, которого ловко облапошили (согласен, отчасти, это правда, ведь допустил фатальный промах в обычных житейских мелочах).

Выслушав весь рассказ до конца, я вызвал полицию.

Вика, как и обещала, дала показания — то, что уже узнал, она озвучила снова под протокол следователю. Вдобавок, попросила не впутывать в эту историю своего дядю. Конечно, им не грозит реальный срок, никому навредить махинациями они не успели — отделаются минимальными последствиями, а доказать причастность врача «скорой» и оператора видеонаблюдения, с помощью кого камеры в подъезде были отключены «типа на техобслуживание» — тем более едва ли получится.

Хотя заявление за клевету и подделку медицинских документов я написал — и всё равно облегчения не наступило. Терзающие мысли теперь не дают покоя…

Посмотрим, что из этого выйдет, и какие непредвиденные «сюрпризы» могут ждать в будущем…

Задача номер один — обеспечить безопасность Тины! На остальное мне плевать, лишь бы с моей любимой девочкой ничего ужасного не произошло.

Я вышел из машины и торопливыми шагами направился в клуб, почти срываясь на бег.

Прошло не так много времени — несколько часов, как мы с Тиной разъехались в разные стороны, кто куда, а кажется, будто вечность уже не виделись.

Соскучился… Соскучился до одури: в груди щемит и давит, разъедает от ядовитой тоски, жрёт червём изнутри, выворачивая наизнанку; от нетерпения и жгучего желания быть рядом с ней — на части разрывает, хоть кожу сдирай живьём — настолько сильно это ощущение изводит и выматывает, даже воздуха не хватает. Она мой воздух!

Хочу поскорее прижать ЕЁ к себе и больше не отпускать — только тогда облегчённо выдохну, успокоюсь и смогу унять душевные терзания.

Пока поднимаюсь по лестнице, вспомнился написанный Тиной стих — эти строки отчётливо врезались в память:

«Не знаю, правда, кем тебя считать:

Возможно Ангел ты, а может — Демон?

Умеешь сладко и невинно искушать,

Мгновенно обретая власть над телом…» — а ведь это совсем не обо мне, это о ней самой.

Именно такие эмоции возникают, когда смотрю на мою девочку. Это стихотворение в полной мере отражает и лучше всего описывает происходящее со мной. Стоило лишь встретиться с этой девушкой, я моментально попал под чарующее влияние ярко-синих глаз — сумасшедшей красоты! Пропал — окончательно и бесповоротно. Магнетическое притяжение, которое есть между нами, не поддаётся никаким правилам, законам и объяснениям — это выше нас. Мы словно две части одного целого будем стремиться друг к другу, где бы ни оказались и какие события ни случились бы.

Наконец-то!

Вот и она… Сидит за столиком вместе с Эриком, пьют какие-то напитки и о чём-то говорят, а судя по напряжённой позе — общество моего друга несомненно тяготит её.

Наверное, глупо рассуждаю, а радоваться подобным мелочам — признак неуверенности в себе, скажет кто-нибудь, но как же я доволен, словами не передать, что для неё не существует других мужчин кроме меня. Счастлив, по-детски, как маленький мальчишка. Даже не надо уметь читать мысли, чтобы понять, о ком моя девочка думает.