Прямой эфир - Дмитрий Тростников

Андреев не уловил момент, когда напился. Какое-то время было очень весело, хотя он не помнил почему. Большинство молодежи (и кое-кто из перебравших ветеранов «Ориона») отправились купаться ночью. Андреев остался сидеть у костра, нахохлившийся в джинсовой куртке и со стаканом в руке, слабо вникая в то, что говорили вокруг.

– Макс Бобров в пятницу «отвальную» устраивал. Тоже в Москву переезжает, – рассказывала красавица Элечка, аккуратно, двумя пальчиками снимая кусочек шашлыка с шампура, умудряясь при этом не замарать маникюр накладных ногтей. На ней был пуловер из толстой мягкой шерсти, нежного кремового цвета, подпоясанный в талии. Даже в походном варианте одежды Элечка умудрялась выглядеть элегантно, четко выделяясь на фоне коллег, расположившихся вокруг костра.

– Как?! И Макс туда уезжает?! – ахнули те, кто еще не знал. Макс был счастливым исключением в команде местной редакции государственного канала, где свирепствовала двойная цензура – Москвы и собственного начальства. Такой гнет выдерживали только старые, толстокожие и равнодушные журналисты. А Бобров сразу успел неплохо заявить о себе. На его сюжеты обращали внимание.

– Максу предложили место на канале «Россия» в программе утреннего эфира. А что ему тут делать? – пожала плечами Элечка. – Молодой, семьи нет. Решил, собрался, поехал. Правильно делает, что не хочет навсегда застрять в нашем болоте.

– Его там поставят выпускающим редактором утреннего эфира. И будет Макс вставать в три часа ночи, тащиться через пол-Москвы редактировать чужие тексты. А днем отсыпаться, – возразила Светка. – Ни жизни, ни денег, ни перспектив. Москвичей на такую работу не заманишь. Тут он был – хороший журналист, первый парень на деревне, а там станет «лимита».

– Зато в Москве зарплаты начинаются от тысячи долларов, минимум, – авторитетно заявил оператор Валера. – Сколько народу уже туда перебралось, и все нормально устраиваются, не одни только телевизионщики. Ты вот, Митрич, почему не уезжаешь? – и Валера слегка подтолкнул в бок своего шеф-редактора.

– Никогда туда не стремился, – ответил пьяный Андреев, не сразу сообразив, о чем его спрашивают. – Мне в сто раз интереснее делать здесь то, что люблю и умею. Да и тоскливо будет без нашей «безбашенной» редакции.

– Наш Станислав Дмитриевич патриот родного края. И беззаветно предан Марку Иосифовичу, – съехидничала Элечка.

Все принялись перечислять коллег, отбывших искать счастья в Москве. Каждый год уезжало не меньше десятка журналистов. И не обязательно это были лучшие. Нередко уезжали те, кто здесь работал в никудышных изданиях, и в них считаясь аутсайдерами. Однако, и такие умудрялись устраиваться в столице. Знакомые фамилии земляков то и дело мелькали в титрах федеральных телеканалов, в московских газетах или на Интернет-сайтах. Отъезды в Москву была одна из любимых тем для обсуждения.

Тем временем к костру вернулись ночные купальщики. Замерзшие, отчего еще более веселые.

– Водки, срочно! – энергично потребовал Игорь, плюхаясь на песок.

Дрожащая Настя уселась рядом, и протянула к огню озябшие пальцы. Стасу ужасно захотелось обнять ее и согреть, но он только подал ей водки в стакане. Настя взяла, не глядя в его сторону. Она смотрела на своего Игоря. И смысл ее взгляда был Андрееву отлично известен. Он понимал, что последует дальше.

– Игореша, пошли в палатку, переоденемся, – потребовала Настя.

Они поднялись, и отправились в палатку. Стас плеснул себе еще водки, и проглотил залпом. Он изо всех старался не представлять себе, что и как сейчас там у них происходит. Но он был обречен, слишком настроен на Настю, чтобы не расслышать ее характерных вскриков. Еле различимые за ветром и шумом волн для Стаса ее оргазмы были оглушительны.

Андреев напился до беспамятства. Дальше помнил только какие-то урывки. Вроде бы прыгали через костер. Вокруг снопы ярких огней. Он валится на песок. Его увели в палатку, но он упрямо вернулся. Начались веселые конкурсы на раздевание. Стас тоже играл на раздевание с визажисткой Яной. Все вокруг покатываются со смеху, и ему это нравится.

Потом он стоит по пояс голый посреди осенней ночи, и только тепло от костра греет один бок. Все вокруг улюлюкают, и подбадривают. Потому что он выиграл. И Яночке предстоит снять лифчик, а коллеги предвкушают зрелище роскошного бюста развеселой визажистки. Он видит, что Настя с Игорем, снова у костра, тоже смотрят на его пьяный кураж.

Яна скинула последнюю деталь туалета сделав пару заманивающих движений, как в стриптизе. И в жалкой попытке бессильной мести, специально повернувшись, чтобы Настя это видела, Андреев смачно расцеловал обе огромные груди Яночки, оставив на них влажные следы. Он размахивал трофеем – огромный лифчиком, а затем напялил его на свою голую, худую грудь. Рухнул перед визажисткой на одно колено, словно рыцарь, предлагающий руку и сердце. Все хохотали до упаду. А потом выплясывали что-то вроде греческого танца сиртаки. Все без исключения, обхватив друг друга за плечи: Игорь Ковальчук, Андреев в перекошенном лифчике, кто-то из водителей, звукач Костя…

Прежде чем совсем отрубиться, он сообразил, что не хочет упасть, и заснуть прямо на песке. И попросил довести его под руки в палатку. Где, не раздеваясь, провалился в тяжелое забытье пьяного сна.

В приемной губернатора повисла безмолвная пауза – стоило съемочной группе «Орион-ТВ» только показаться в дверях. Многочисленные журналисты, томившиеся в ожидании начала брифинга губернатора, прервали бесконечные разговоры друг с другом. Впрочем, тишина длилась не дольше секунды. Ровно столько, чтобы люди заново набрали воздух в легкие, и в помещении возобновился гомон приглушенных бесед.

Коллеги, по-видимому, даже немного смутились своей явной реакции на появление съемочной группы оппозиционного канала, поэтому взялись обсуждать прежние темы с нарочитой энергией. Но большинство из присутствующих не в силах было удержаться, чтобы исподтишка не бросить взгляд на Стаса Андреева, уже неофициально увенчанного престижнейшим титулом «телекиллера» областного масштаба. За этими взглядами крылась профессиональная зависть. Во-первых, любому из «журналюг» в глубине души хочется оказаться в центре внимания в такой почетной роли. Во-вторых, приезд оппозиционного канала без приглашения на пресс-конференцию губернатора сам по себе был очередной наглостью.

Еще неделю назад стало ясно, что программа, посвященная особняку сына губернатора, стала самым громким телесобытием в регионе. Интернет распирало от откликов на скандальные разоблачения. Комментарии попадались восторженные: наконец-то нашлись герои-камикадзе, посмевшие дать «под дых» неприкасаемому «деду», его «семье». А были и крайне негативные: за жидовские деньги из Москвы готовы «мочить» своих, выполняя заказ какой-нибудь столичной финансово-промышленной группы – информационные диверсанты и предатели. Сходились все оценки в одном – даром этот наезд «Ориону» не пройдет. Есть вещи, которые не прощаются. Марк Даянов, наконец, зарвался, и обнаглел настолько, что еще не понимает, чем это для него аукнется.