Горячие ветры Севера. Книга 2. Полуденная буря - Владислав Русанов

— Не слишком ли часто последнее время мрут короли северян? — Луций побарабанил пальцами по столешнице.

— Неисповедимы пути Сущего Вовне, — развел пухлые ладошки Примул. — Я отнес бы это, во-первых, к совпадениям, а во-вторых, к проклятиям обиженных покойными королями перворожденных. Ведь столь жестокими методами боевые действия велись лишь во время Войны Обретения.

— Хорошо, — едва заметно улыбнулся повелитель. — Будем относить венценосных покойников за счет совпадений и колдовства филидов. А как обстоят дела у Властомира? Не собирается ли и он в один прекрасный день осиротить свой народ?

— Не знаю, ваше императорское величество. Ничего не могу сказать. В Повесье мы послали также Терциела, опытного миссионера, проверенного тяжкими испытаниями в Восходной степи. Но, к сожалению, — ни одного голубя с начала нынешнего лета. В настоящее время к Весеграду собрано еще одно посольство. Как только появятся хоть какие-нибудь, хоть самые ничтожные результаты, ваше императорское величество немедленно будет поставлено в известность. — Примул поднялся, поклонился, прижав пальцы к сердцу.

Луций небрежно махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена. Столько новых сведений… Их нужно как-то применить для подготовки задуманной грандиозной панорамы — кампании северных королевств на южных отрогах Облачного Кряжа. Может, кто-либо из вернувшихся жрецов-миссионеров станет надежным консультантом по одежде и вооружению Последней войны? Эта мысль заставила императора улыбнуться. Всё-таки в миссионерской деятельности Священного Синклита есть определенная польза.

Ард'э'Клуэн, Фан-Белл, «Каменная курочка», яблочник, день двадцать пятый, между закатом и полуночью

Муйрхейтах своего имени не любил. Да и как можно любить подобное страшилище! Вот удружила мамаша-покойница! Не могла сыну простое и легко произносимое имя подобрать. Нужно обязательно выпендриться. Назвать в честь героя бардовских сказаний. Его подвиги воспевали во многих балладах. Муйрхейтах Водитель Тысяч. Один из прославленных воителей позднего периода Войны Обретения. Нанес остроухим немало поражений, заложил государство на берегах Ауд Мора — примерно от тала Ихэрен до Восточной марки Трегетрена. А еще он запомнился дурацкой безответной любовью к магичке-южанке из озерников.

Смешно! Сейчас в Империи бабам строго-настрого запрещено баловаться чародейством. В Школу при главном Храме Соль-Эльрина набирают только мальчишек. И лишь барды вспоминают, и то несмело, что первыми магией овладели женщины. А уж потом научили волшебству и мужчин.

Но Муйрхейтаху от этого легче не становилось. Имечко воителя древности, изнывавшего из-за неразделенной страсти в замке где-то вблизи нынешнего трейговского форта Турий Рог, висело над ним тяжким грузом от самого сопливого детства. Каких унижений не натерпелся младший сын мелкопоместного талуна из юго-восточного тала Дром-Кнок от сверстников и более старших ребят, товарищей по играм! Позднее батюшка, тоже покойный, совершенно бессовестно обошел подростка с наследством в пользу троих старших братьев. Мол, и так дробить крохотный лен дальше некуда, а тебе славное имя от предков достанется. Гордись, сынок, и не подведи старика-родителя. Как будто не всё едино, на три части делить наследство или на четыре! Той земли — кот наплакал. Муйрхейтах не подвел. Ушел, пристал к отряду наемников, бродивших по югам Ард'э'Клуэна. Учился истово. Учился владеть мечом — легким, каким принято управляться в легионах Приозерной империи; полутораручником, излюбленным оружием трегетренских баронов. До двуручного дело не дошло. Не сыскал достойного учителя, да и щупловат наследник славы древнего героя вырос. Весом не больше десяти стонов. И то с сапогами и перевязью. А ростом — без двух пальцев шесть стоп. Эдакий богатырь двуручником не помашет. Потому и с рогатым копьем у Муйрхейтаха не заладилось. Хотя при случае, коли любое другое оружие недоступно, мог и им ворочать. Но ничего выдающегося, на уровне средненького бойца. А вот с мечом равных в отряде вскорости у него не осталось. Превзошел и товарищей-ровесников, и учителей. Двумя мечами тоже выучился махать, веерную защиту строить, разными хватами работать. Освоил паренек, лишенный наследства, кистень — короткий и с длинной цепью, бой малым клинком — будь то охотничий нож или корд, метание дротиков, ножей, стрельбу из самострела и из лука. Правда, с луком та же история вышла, что и с копьем или двуручным мечом: веселинский и трейговский оказались туговаты. А вот южный, используемый в Пригорье, в самый раз.

Так или иначе, к двадцати семи годкам стал Муйрхейтах в отряде за главного. Товарищи не сильно протестовали — другого такого бойца пойди поищи. Не раз в самых безнадежных ситуациях мастерство и воинская удача малорослого щуплого талунского сынка выручали остальных.

Уважение собратьев по оружию и неплохой доход должны бы утешить самолюбие молодого мастера клинка, но, видно, так уж с юных лет повелось, не радовало его ничего. Ни сладкая, жирная еда, ни терпкие, крепкие вина, ни хороводами кружащие вокруг него красотки, ни число поверженных в единоборстве врагов, ни тугая мошна. Нос и верхняя губа Муйрхейтаха, казалось, навеки остались сморщенными в презрительной гримасе. И то не так, и се не эдак.

Вот за извечное неудовольствие окружающим миром и схлопотал он второе имя, а точнее, кличку-прозвище — Кисель. И не в честь того вкусного и полезного напитка, который с легкой руки веселинов начал распространяться по всему Северу, завоевав любовь и арданов, и трейгов. А в память об известной поговорке: поглядел, и молоко скисло.

Вначале в отряде прозвище использовали несмело. А ну как не по нраву главарю придется? Даром что морда смурная — на расправу быстрый. Кишки выпустит да в лесочке прикопать прикажет. Но кличка пришлась Муйрхейтаху по нраву больше, чем данное при наречении имечко. А чем плоха кличка? Не хуже и не лучше, чем у других. Прибился на время к наемникам один трейг, так его и вовсе Засранцем звали — за непробиваемую нечистоплотность и смрадный дух, что изо рта, что от порток. Кисель даже неплохо звучит. Во всяком случае, любой выговорить может и не запнуться перед вторым слогом. Так прозвище и прижилось.

Муйрхейтах-Кисель водил свой отряд далеко на Юг, нанимался к дюжине градоправителей Йоля, бродил в поисках добычи по границам Великой Топи, пытался сделать рейд-другой в Пригорье, но получил крепко по носу — еле выбрался, потеряв половину людей. Тогда отправился в северные королевства и долгое время промышлял контрабандой на рубежах Приозерной империи. Доходы с беспошлинной торговли оказались на диво высоки. К чему рисковать жизнью, охраняя караваны и богачей или, наоборот, стараясь убрать неугодных и непокорных сильным мира сего, если непыльная работка, где когда-никогда столкнешься с особо ретивым пограничным дозором или невесть что возомнившими о себе конкурентами, дает возможность жить не бедствуя?

Кисель уже прикидывал выкупить у любого разорившегося талуна замок с парой-тройкой деревенек побогаче, придумать свой герб и жить безбедной жизнью уважаемого человека. Тем более что близился к завершению четвертый десяток из отпущенных Пастырем Оленей лет, а семьи мастер меча так и не завел. Прижитые на стороне дети, само собой, не в счет.