Мой персональный бандит - Ирина Шайлина

— Южный, — буркнул Андрюша.

Он был молодым и сильным. Ему повезло с новыми родителями, которые и правда хотели дать ему много, целую жизнь. Он был всесторонне развит, несколько лет ходил и на айкидо, и на бокс, и ещё во множество секций. Только от юношеского максимализма жизнь его отучить ещё не успела. Впрочем, Андрюша скоро сам понял, что как бы тебя не хвалили тренера, в открытом бою против несколько соперников не выстоять.

Наваляли от души. Андрей даже не знал, что вообще в бандитах тоже есть человечность. И били восемнадцатилетнего юнца вполсилы, жалеючи, не нанося никаких увечий и оставив на месте все зубы. Что с него взять? Ему больно было и обидно ещё.

Его закинули в какую-то пустую комнату. Первые дни после драки как собаку на цепи держали. Кормили, слава богу. Ни телефона, ни книг не было, время тянулось ужасно медленно. И он много думал. В детские дома часто попадают из неблагополучных семей. И его семья, наверняка, была такой же. Кем стала его сестра? Явно аферисткой, как минимум. Как максимум — матерой преступницей.

День шёл за днём. Веры в лучшее и опитимизма становилось все меньше. Мечты о поцелуе на берегу озера делись куда-то. Хотелось только домой, помыться и пожрать нормально. А ещё — чтобы это все закончилось.

Выбрось из головы, велел себе я. Не думай. Просто сделай вид, что её не существует. Ты же догадывался, что так и есть, не правда ли? Отчего тогда больно так? Черт побери, даже обидно как-то, а это вовсе не в какие ворота.

Знал, что не стоит пускать в свою жизнь ни одну женщину. Постель — пожалуйста. Причём из соображений брезгливости и удобства, не свою постель, на которой спишь. Нейтральную постель.

А тут получается — в душу пустил. Сам виноват, сам идиот. Обидно даже не то, что предала, я мог понять, там её брат. Но она должна была сказать. Просто сказать. Я нашёл бы выход. Я всегда находил.

— Там чисто, — тихо сказал Сергей, сегодня он руководил моей охраной. — Там наши ребята. Мы здесь провели меньше двух часов. Заранее они действовать не могли, им наши мешали. Значит работают сейчас, фора небольшая.

Я шёл за ним молча. Он знал, что делать. А я продолжал думать о той, кого оставил, хотя изо всех сил пытался этого не делать. Открылась мокрая от склизкости старого штакетника калитка. Мы пересекли чужой двор, собак здесь не было, уже проверяли.

— Ребята остались там, так что никто не ожидает, что вы уйдёте без охраны. Они уверены, что вы там.

Так же, как были уверены, что я приеду. Почему Виктор ставил на то, что я отрину собственную безопасность и вопреки всему попрусь за этой чокнутой девчонкой в деревню? Самое обидное — он прав. Я теряю сноровку. Никогда не стоит ни к кому привязываться.

— Не геройствуйте, — сказал я. — Бросайтесь в расспыпную сразу. Удачная ночь, тёмная, дождливая. Я не хочу жертв больше.

Сергей кивнул. Он уже несколько раз переговорил по телефону. С момента, как я покинул дом, прошло десять минут, мы успели пересечь несколько дворов. Удобные локации, благо за последние злоключения деревня была уже неплохо изучена. Ещё через пару минут прозвучали выстрелы. Я остановился, борясь с желанием вернуться. Я был уверен, что Виктор не станет трогать Веру. Он был своеобразным, но так же примерно, как эта деревня, изученным. Он ничего не делал просто так.

— Идемте, — поторопил Сергей. — Скоро они поймут, что там вас нет, наша фора слишком мала.

Я кивнул, пусть в темноте он и не мог меня видеть. Фонариками даже на телефоне мы не пользовались, не желая привлекать внимания. В очередном дворе залаяла, а затем ещё и протяжно завыла собака. Я мысленно чертыхнулся — ещё и звукового сопровождения не хватало. Но сразу же с другого конца деревни вой подхватила ещё одна собака, следом ещё одна.

На окраине соседней улице нас ждала машина с выключенными фарами. Я сел, она тихо тронулась, почти покатилась. Обернулся. Ночь тщательно маскировала все, что происходило позади.

Я смог выбраться благодаря своевременному звонку. Если бы не он, меня бы застали в буквальном смысле без трусов. Так себе была бы смерть. А сколько моих людей бы полегло… Я надеялся, что предупреждение пойдёт на пользу и наша кровь не будет пролита. Предупреждён - значит вооружён.

В город мы ехали окольными путями, и поначалу очень медленно, без фар. На окружной дороге только осмелели и прибавили ходу. Я не ехал в бункер, я ехал домой. Не успел доехать , как позвонили, отчитались. Обошлось без жертв. Двое раненых, их уже везут штопать, жить будут. Потери противника неизвестны, но раненые есть точно.

Я не хотел ни с кем воевать. Даже сейчас не хотел. Я много лет держал все в кулаке, но рано или поздно всему приходит конец. Смерть моих людей, смерть Ромки я им не спущу.

Подмывало спросить, как Вера. Но я сказал себе — её нет. Просто нет, словно не было. Я не был намерен прощать предательство, и не имело никакого значения, что оно совершено под давлением. Черт, стоило только подумать, сразу вспомнилось, как затягивает её глаза туманная поволока в моменты страсти. Всё притворство? О чем говорить, она даже невинность не пожалела… Хотя, может, её восстановили, чтобы вызвать у меня больший интерес?

Господи, так можно додуматься до того, что и в подвал к ней я попал не случайно. Не думать. Я сделал для неё все, что мог, я не имею к ней никакого отношения. Всё.

Я переговорил ещё со своими людьми, сходил в душ, смывая с себя запах Веры. Я намеревался просто лечь и спать. Утро вечера мудренее. Завтра важный день. Сделка уже через несколько дней. Я жив. Мои люди живы. Что мне ещё нужно? Смывать запах Веры оказалось бесполезной затеей, он словно впитался, врос в мою кожу. Стоило на мгновение закрыть глаза, как я его чувствовал. Как засыпать в таких условиях? Пытаясь как-то отгородиться, я налил себе бокал виски. Потом ещё один. Желанное опьянение так и не пришло, зато наутро я проснулся с тяжёлой, словно чугунной, головой.

Прошло ещё три дня. Не думал о Вере я с переменным успехом. День сделки уже на носу был, мне приходилось играть на два фронта, стараясь не упустить не единой детали. Одна неучтенная мелочь могла сломать все. Самым сложным было выбрать людей которым я на все сто доверял. Набралось всего двенадцать человек. Чертовски мало. Но многие и этим не могут похвастать, не правда ли?

О Вере не думал, да. Но на третий день сломался.

— Езжайте, — бросил я в телефонную трубку. — Проверьте, как там в деревне. Может зачистить нужно, к чему нам лишние проблемы?

Зачистка лишь повод. Больше чем уверен, что Виктор прибрал за собой, ему излишнее внимание и проблемы нужны не больше меня. Если были раненые или убитые он всех забрал. Но глодало изнутри, не давая покоя, и я решил себе уступить. Позвонили мне через час.

— Чисто, — сказал Архип. — Дом нараспашку стоит. Кровь есть, уже почти смыто дождём. Девушки нет.

— Участок проверьте, — велел я.