Идеальное погружение - Сергей Зверев

— Тебе привет от дяди.

— Какого дяди? — отшатываюсь я.

— От Сергея Сергеевича.

На пару секунд теряю способность говорить. От несдержанного уродца я ожидал чего угодно: подвохов, истерики, угроз и даже применения физического воздействия. А тут вроде как желание помочь.

Нависая надо мной, он продолжает обжигать щеку дыханием:

— Вчера я встречался с ним; мы обсудили проблему и решили устроить тебе побег. Но для этого нужна твоя помощь.

— Что я должен делать? — спросил я глухим голосом.

— Против тебя у следствия практически ничего нет. Если будешь упорствовать — дело, конечно, не продвинется и заглохнет, но затянется на пару лет, и все это время ты безвылазно проведешь здесь, в тюрьме. За это время дружки папаши убитого парня тебя сорок раз отправят на тот свет. Понимаешь?

— Да.

— Поэтому нужно срочно изменить показания.

Слова «злого» настораживают.

— Я должен в чем-то признаться?

— Ты должен заявить, что участвовал в драке. Никого не убивал, а просто участвовал. В этом случае завтра утром мы повезем тебя к магазинчику в бедный квартал к югу от делового центра Pasig City для проведения следственного эксперимента. Ну, знаешь, как это делается: ты показываешь, кто и где находился, кто и что делал… А мы фиксируем показания в протокол.

Мысли в голове путались. Его предложение, равно как неожиданное поведение стали для меня открытием.

Тем не менее я кивнул и спросил:

— Что я должен сделать на эксперименте?

— Когда приедем на место, я незаметно суну тебе ключ от наручников, а позже подам сигнал к побегу. Машина твоего дяди будет ждать в двух кварталах в противоположной стороне от залива. Запомнил?

— Да…

Вот так. При посторонних орал громче всех, а оставшись один на один, помогает. Правду говорят: в тюрьме помощь приходит оттуда, откуда ее совершенно не ждешь.

Я даже не успел по-настоящему прийти в себя. «Злой» вернулся к столу, уселся в кресло и, взяв ручку, склонился над протоколом. А когда через несколько минут появился лысый следователь, он буйствовал и размахивал руками с утроенной энергией:

— Против тебя неопровержимые доказательства!!! Ты пойдешь у меня сразу по нескольким статьям и получишь максимально возможный срок!..

Покричав, погудев и наобещав разных ужасов, он куда-то убежал. Наверное, в соседнем помещении начинался другой допрос. А я, следуя его совету, начал давать показания оставшемуся толстяку об участии в драке на крыше магазина.

Просияв, тот схватил ручку и принялся фиксировать в протоколе долгожданное признание…

Филиппины; Манила.

Настоящее время

Почти двое суток никто из команды Черенкова не отвечал на звонки и сам не выходил на связь. Единственное, о чем точно знал Горчаков: на борту «Адмирала Пантелеева» боевых пловцов «Фрегата» нет и в Манилу они до сих пор не прибыли.

Генерал нервничал. Он расхаживал по небольшому кабинету в российском посольстве и курил сигарету за сигаретой. В голову лезли нехорошие мысли, воображение рисовало самые отвратительные картины…

В его кармане лежал дипломатический паспорт, а для прикрытия секретной операции на Филиппинах на него была возложена некая контрольно-ревизионная миссия, связанная «с проверкой финансовой деятельности сотрудников российского посольства». В свете расплодившейся коррупции — мера вполне объяснимая и оправданная. Никого проверять он не собирался, в бухгалтерских отчетах и документах ничего не смыслил и львиную долю времени проводил в обществе второго секретаря — человека, начинавшего свою карьеру в Комитете государственной безопасности.

Утром генерал имел часовую беседу с секретарем, в ходе которой высказал опасения за исход операции по поиску вакцины Иванцова. Тот пообещал прощупать почву через налаженные каналы и уехал на встречу с одним из своих агентов.

Прошло несколько часов. Вестей от него не поступало. Ни хороших, ни плохих. Внутри посольства была великолепная звукоизоляция. С улицы в кабинет не проникал ни один звук. Полная тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием кондиционера. Поэтому сигнал ожившего сотового телефона напугал Горчакова.

Вздрогнув, он быстро подошел к столу и глянул на экран.

Звонили с незнакомого номера.

— Да, слушаю, — сказал он и напряг слух.

— Здравствуйте, — послышался приятный женский голос. — Это Марина Павлова.

— Марина?! — седые брови генерала взлетели к высокому лбу.

Она была в составе команды Черенкова с первого дня операции. Почему звонит она? Почему с незнакомого номера?..

— Откуда вы звоните?

— Я в Маниле. Мне нужно срочно с вами встретиться, — быстро проговорила она.

— Хорошо. Где вы находитесь?

— Точно не знаю… Я рядом с тюрьмой временного содержания.

— Подождите, я сейчас уточню, как далеко это от посольства, — сказал Горчаков, ринувшись к двери. Поймав в коридоре какого-то сотрудника, спросил: — Как далеко отсюда тюрьма временного содержания?

— Минут двадцать езды на такси, — проинформировал тот.

Старик тут же ретранслировал информацию в мобильный телефон:

— Марина, вы находитесь в двадцати минутах езды. Берите такси и подъезжайте к колледжу Святого Августина. Я буду ждать вас у главного входа…

Названный колледж находился в нескольких кварталах от посольства.

* * *

Машина с дипломатическими номерами стояла в тени, неподалеку от главного входа в административное здание колледжа. Сергей Сергеевич прогуливался вдоль улицы с названием «Carissa» и ждал Марину Павлову.

Минутная стрелка уже отсчитала положенные двадцать минут, и девушка вот-вот должна была подъехать. Горчаков обеспокоенно глядел то в одну сторону тихой улочки, то в другую, но такси не появлялось.

В кармане брюк вновь призывно запиликал телефон. Выхватив аппарат и взглянув на дисплей, он сразу узнал номер телефона девушки.

— Слушаю, Марина. Я уже на месте. Вы далеко?

— Я не приеду, — сказала она глухим, слабым голосом. — Пожалуйста, помогите Евгению… Он…

Она хотела сказать, где находится Черенков, но не успела. Вместо окончания фразы генерал услышал два сухих щелчка. Это, несомненно, были выстрелы.

Тут же забравшись в машину, он приказал водителю гнать кратчайшей дорогой в сторону тюрьмы временного содержания…

Буквально через полтора квартала они увидели желтый таксомотор, лежавший на узком газоне колесами вверх. Вокруг собиралась толпа любопытных прохожих, вдалеке слышались завывания сирен амбулаторий и полицейских автомобилей.