Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

— Идиуж, гринписовецхренов! — Могильщикподобрал сземли лопату.— Иди, пока непередумал.Ходят тутжалостливые,работать мешают!

—Пойдем!— Селена потянулаего за рукав,уводя прочьот вагончикаи притихшейАльмы.

—Сейчас.— Арсений сунулщенка за пазуху,дернул вверхмолнию куртки,оставляя лишьузкую щель длявентиляции.— Он, наверное,маленький ещесовсем.

—Маленький-маленький!— злорадноподтвердилмогильщик. —Гляди, какойзаморыш! Всеравно сдохнет!

Щенокне умер. Он долгоболел, приноравливалсяк бутылочкес молоком, дичилсянового хозяина,а потом как-торезко пошелна поправку.Арсений назвалего Гримом:вспомнилсявдруг рассказМережко. В заботахи хлопотах ощенке он и незаметил, каксам началвыздоравливать.Не так быстро,как хотелосьбы, но все жегораздо быстрее,чем прогнозироваливрачи. К томувремени, какГрим из беспомощногомалыша вымахалв огромногопса, Арсенийчувствовалсебя уже почтисносно. Денег,вырученныхза продажукниги Мережко,хватило и наоплату лечения,и на то, чтобыснять собственноежилье, а на горизонтеуже замаячилистранные ипризрачныеперспективы.

Первогоклиента нашладля него Элеонора,тетя Селены.Представительныймужчина чутьза пятьдесят,смущаясь и,кажется, доконца не веряв происходящее.Попросил Арсения«выйти на связь»с его недавнопочившей матушкой.Женщина ушлаиз жизни внезапно.Не успев рассказатьсыну, где спряталасемейные реликвии.Арсений не сталуточнять, какиеименно реликвииему нужно отыскать,собственноговоря, в успехэтой авантюрыон и сам верилс трудом, поэтомунаотрез отказалсяот аванса, спросиллишь, где и когдапохороненаматушка клиента.

Накладбище онипошли втроем:Арсений, Грими приглашенныйв качественезависимогонаблюдателяЛысый. Лысый,пожалуй, былединственнымв их маленькойкомпании, ктоверил в новообретенныеспособноститоварища исчастливуюзвезду. А ещесвоей беспрестаннойболтовней, самтого не ведая,он изряднопомогал Арсениюотвлечься оттворящегосявокруг.

Кладбищебыло новое,свежих могилна нем оказалосьстолько, чтоАрсений сбилсясо счета. Ипризраков,желающих пообщаться,тоже нашлосьпредостаточно.Он тогда ещене умел защищаться,от мира мертвыхотгораживалсяпростымисолнцезащитнымиочками. Которыепочти не спасали.И проникающийв черепнуюкоробку шепот.Похожий нашелест осеннихлистьев, доводилего едва ли недо умопомешательства,заставлялколени подкашиваться.А кожу покрыватьсяхолодным потом.За зычный голосЛысого он тогдацеплялся. Какутопающий заспасательныйкруг, чтобы неслышать, неотвлекаться.Ему стало плохоуже почти нафинишной прямой.Чтобы не упасть,Арсений прислонилсяспиной к старойберезе, закрылглаза, отгораживаясьот всего и всех,моля небесао маленькойпередышке.

Можетбыть, небесаего услышали,а может, вмешалисьсовсем другиесилы, толькодышать вдругстало гораздолегче, а грозныйсобачий рыквымел из мозганазойливыеголоса. Арсенийс опаской, новсе же открылглаза. Призракине ушли, но теперьони толпилисьна безопасномрасстоянии.Грим, которыйдо этого дняне демонстрировалникаких сверхспособностей,замер у ногхозяина. Шерстьна его загривкегрозно топорщилась,глаза отсвечиваликрасным, а согромных клыковна землю падаликлочья пены.Грим тоже виделтех, что толпилисьвокруг. Он ихвидел, а ониего боялись.

—Чтоза черт? — Другиспуганновертел по сторонамлысой башкойи прижималсяспиной к березе.— На кого онрычит, а? Я непонял, он что-товидит?

—Хорошиймальчик! — Преждечем ответить,Арсений погладилГрима по голове.— Не подпускайих ближе, хорошо?

—Кого?— шепотом спросилЛысый. — Тут женет никого.

—Есть.— Арсений обвелвзглядом взявшихих в оцеплениепризраков.Некоторые изних выгляделипочти как обычныелюди, другиебыли похожина бесформенныесерые сгустки.

— Эти?— В голосе другапослышалсясвященныйтрепет.

— Этисамые.

— Имного?

—Лучшетебе не знать.

— Ачто им нужно?

— Незнаю, но ты небойся, тебя онине обидят.

— Атебя? — вдругвсполошилсяЛысый. — Тебяони могут того...

Арсенийне знал. Слишкомнезначительнымбыл его опытобщения с другиммиром. БезобидныйколлекционерМережко оставалсяпока единственным,с кем Арсениюдовелоськонтактироватьболее-менеетесно.

— Гримих близко неподпустит, —сказал он увереннои как можнокрепче ухватилпса за ошейник.

—Замечательно!Просто великолепно!— Лысый еще разогляделся,торопливоперекрестился,буркнул себепод нос: — Следующийраз надо святойводы взять.

—Зачем?Они же не нечистькакая-то. Обычныелюди, толькомертвые.

— Ага!Такая банальность— мертвые люди!— Лысый осторожно,бочком, приблизилсяк Гриму, сказалзаискивающе:— Ты от нас далеконе отходи, Гримушка!На тебя теперьодна надежда...

…Онасидела на мраморнойскамейке передусыпаннойсвежими цветамимогилой. Аккуратнаясухонькаястарушка сидеальнойпрической ифранцузскимманикюром.

—Присаживайтесь,юноша! — Дамапохлопалаладошкой поскамейке, строгопосмотрелана Грима и сказалаголосом учительницы:— А собака вашапусть в сторонкепосидит. Я, знаетели, их и при жизнине особеннолюбила.

—Грим,останься сЛысым. — Арсенийкивнул, приселрядом со старушкой,сказал вежливо:— Добрый вечер!А меня вот...

— Вымедиум. — Онане дала емудоговорить,по лицу ее пробежалатень. — Если выживой, но видитеменя, значит,вы медиум.

—Наверное.— Он пожал плечами,ногтем отковырнулсо скамейкиприклеившийсяберезовыйлисток. — Меняпросили узнать...

—Скажите,что тайник надаче. — Женщинапонимающекивнула. — Этов подвале, стенанапротив двери,шестой ряд,если считатьот пола, четвертыйкирпич слева.Он вынимается,за ним тайник.Я всю жизньстаралась всепредусмотретьи проконтролировать,— сказала онас тяжелым вздохом,— а вот собственнуюсмерть как-тоне предусмотрела.Видите, какаянезадача, юноша!

Вместоответа Арсенийсогласно кивнул,спросил посленедолгих раздумий:

—Может,передать ещечто-нибудьвашему сыну?

Онадолго молчала,а когда заговорила,взгляд ее потеплел:

— Этобанальность,конечно, нопередайте, чтоя егоочень люблю.Там, в тайнике,много разного,если захочет,пусть продает.Только флейта...Юноша, это инструментмоего отца, онбыл замечательныйфлейтист,замечательный...