Молот Эдема - Кен Фоллетт

– Мы имеем дело с серьезными людьми – даже если они не сумеют организовать землетрясение, нам следует ожидать чего-то еще.

– Например?

– Один из обычных террористических приемов. Взорвать бомбу, взять заложника, убить известного человека.

– Если, конечно, у них есть такая возможность, – вновь заговорил Кинкейд. – До сих пор у нас не было оснований так думать.

Джуди глубоко вздохнула. Она должна произнести эти слова.

– Однако я не готова утверждать, что они не могут устроить землетрясение.

– Что? – спросил Ханимун.

Кинкейд презрительно рассмеялся.

– Это не слишком вероятно, но возможно, – упрямо продолжала Джуди. – Так сказал профессор Керкус, ведущий калифорнийский сейсмолог. Я обязана предупредить вас о таком варианте развития событий.

Кинкейд откинулся на спинку стула и скрестил ноги.

– Джуди дала вам ответ из учебника, Эл, – сказал он так, словно рассчитывал на мужскую солидарность. – А теперь я хочу высказать другую точку зрения, основанную на моем опыте.

Джуди молча смотрела на него.

А вот за это тебе придется ответить, даже если больше мне ничего не удастся сделать, Кинкейд. Ты всю встречу пытаешься выставить меня полнейшей идиоткой. Но что ты скажешь, если будет настоящее землетрясение, идиот? Что ты скажешь родственникам погибших?

– Пожалуйста, продолжайте, – сказал Ханимун Кинкейду.

– Эти люди не могут устроить землетрясение. И им наплевать на строительство электростанций. Инстинкт подсказывает мне, что какой-то парень хочет произвести впечатление на свою подружку. Он рассчитывает, что губернатор потеряет самообладание, ФБР будет бегать, как муравьи в потревоженном муравейнике, а Джон Правдолюб станет каждый день говорить об угрозе землетрясения в своем шоу. И он привлечет к себе всеобщее внимание! Подружка придет в восторг.

Джуди чувствовала себя совершенно униженной. Кинкейд предоставил ей возможность рассказать о своем расследовании, а потом подверг сомнению ее выводы. Очевидно, он с самого начала все спланировал. Теперь Джуди не сомневалась, что Брайан сознательно сообщил ей неверное время встречи, рассчитывая, что она опоздает. Он хотел дискредитировать ее, а себя выставить в самом лучшем свете. Ей стало нехорошо.

Неожиданно Ханимун встал.

– Я собираюсь дать совет губернатору относительно угрозы. – Потом он небрежно добавил: – Благодарю вас обоих.

Джуди поняла, что уже поздно просить его о диалоге с террористами. Момент упущен. К тому же любое ее предложение будет отвергнуто Кинкейдом. Она вдруг почувствовала свою беспомощность.

А если их угрозы реальны? А если они могут устроить землетрясение?

– Если вам потребуется наша помощь, – сказал Кинкейд, – вы всегда можете к нам обратиться.

Ханимун ничего не ответил. Едва ли он нуждался в приглашении воспользоваться содействием ФБР. Однако он вежливо протянул им руку.

Через мгновение Джуди и Кинкейд оказались за порогом кабинета.

Джуди молча шагала через мраморный зал. Кинкейд остановился и сказал:

– Ты отлично все сделала, Джуди. Тебе ни о чем не следует беспокоиться.

Он не сумел скрыть довольной ухмылки.

Джуди решила не показывать своего возмущения.

– Полагаю, мы выполнили свой долг, – спокойно ответила она.

– Конечно. Где ты оставила машину?

– На подземной стоянке, на соседней улице.

– А я с противоположной стороны. До встречи.

– До встречи.

Джуди посмотрела вслед Кинкейду, потом повернулась и пошла в противоположном направлении.

Она заметила кондитерскую, зашла и купила коробку шоколадных конфет.

На обратном пути в Сан-Франциско Джуди съела все до последней штуки.

Пастору требовалось чем-нибудь заняться, чтобы не сойти с ума от напряжения. После собрания в храме он отправился на виноградник и занялся прополкой сорняков. День выдался жарким, вскоре Пастор вспотел и снял рубашку.

Звезда работала рядом с ним. Через некоторое время она посмотрела на часы.

– Пора сделать перерыв, – сказала она. – Давай послушаем новости.

Они сели в машину Пастора, и он включил радиоприемник. Диктор прочитал те же новости. Пастор заскрипел зубами от разочарования.

– Проклятие, губернатор должен сделать заявление!

– Но ведь мы не рассчитывали, что он сразу пойдет нам навстречу, верно? – сказала Звезда.

– Да, но я ожидал услышать какое-нибудь обращение, намек на уступки. Черт побери, идея замораживания строительства новых электростанций не такая уж дурацкая. Миллионы людей в Калифорнии согласятся с нами.

Звезда кивнула:

– Да в Лос-Анджелесе уже сейчас опасно дышать из-за загрязнения! Не могу поверить, что люди хотят так жить.

– Но ничего не происходит.

– Ну, мы с самого начала понимали, что потребуется демонстрация наших возможностей. Тогда с нами будут разговаривать.

– Да. – После коротких колебаний Пастор выпалил: – Просто я боюсь, что у нас ничего не получится.

– С сейсмическим вибратором?

Он ответил не сразу. Ни с кем, кроме Звезды, Пастор не бывал полностью откровенным, и сейчас он жалел, что поделился с ней своими сомнениями. Но теперь придется закончить мысль.

– Со всем, – сказал он. – Я боюсь, что землетрясения не будет и мы потерпим поражение.

Пастор видел, что Звезда немного удивлена. Она привыкла быть абсолютно уверенной во всем, что он делает. Но Пастор еще никогда не пытался устроить землетрясение.

Когда они возвращались на виноградник, Звезда сказала:

– Сделай что-нибудь с Розой сегодня вечером.

– Что ты имеешь в виду?

– Побудь с ней. Ты почти все свободное время играешь с Дасти.

С пятилетним Дасти Пастору было легко. Мальчика все интересовало. Розе исполнилось тринадцать, возраст, когда взрослые кажутся детям глупцами. Неожиданно Пастор сообразил, что Звезда сказала это совсем по другой причине.

Она думает, что завтра я могу умереть.

Ему стало не по себе. Пастор с самого начала знал, что план с землетрясением опасен, но он главным образом думал об опасности, которой подвергнется сам, и о коммуне, которая лишится руководства. Он забыл о Розе – девочка останется одна в целом мире в возрасте тринадцати лет.

– Но что я могу с ней делать? – спросил он.

– Она хочет научиться играть на гитаре.

Пастор об этом не знал. Он был не слишком хорошим гитаристом, но умел исполнять народные песни и простые блюзы. Он пожал плечами: