Воздушные разведчики – глаза фронта. Хроника одного полка. 1941–1945 - Владимир Поляков

Впоследствии отец признался мне, что очень обиделся на свою мать за то, что она скрыла от него, что у него есть дед. Выйдя на пенсию, он разыскал детей Александры Петровны: своего двоюродного брата Николая и двоюродную сестру Татьяну. Уже после смерти отца разыскал их и я. Татьяна жила в Одессе. Внешне она была удивительно похожа на папину сестру – тетю Надю. По ее рассказам, на Одесчину Поляковы попали откуда-то из-под Белгорода. Они были вывезены в Новороссию помещиком.

На этом рассказ о моей родственнице можно было бы и закончить, если бы не ее муж – Анатолий Власов. Оказалось, что они оба из одного села. Прошел Анатолий всю войну. Боевой офицер, имел много наград. В 1945 году случайно сыграл в футбол за сборную полка и забил полдесятка голов. Его тут же взяли в сборную армии – там история повторилась. Так он оказался в самом ЦСКА, знаменитой команде лейтенантов, где в ту пору играли Всеволод Бобров, Валентин Николаев и другие футболисты, ставшие легендой советского футбола. Трудно поверить, но перспектива стать футболистом Анатолия совершенно не прельщала. В отличие от своих товарищей по команде, которые, кроме футбола, ничего не умели, он уже был капитаном, сапером, его военная карьера складывалась прекрасно, и ставить свою жизнь в зависимость от мяча он позволить не мог. Анатолий вернулся в строй. Уже в пятидесятые годы, в звании подполковника, под настроение, вновь вышел на поле за сборную дивизии. Не стоило этого делать! Уже на следующий день пришла телеграмма от командующего округом откомандировать подполковника Власова в сборную команду округа. Не желая дважды наступать на одни и те же грабли, Анатолий срочно улегся в госпиталь. Так с футболом было покончено навсегда. И лишь однажды, когда в Одессу приехала возглавляемая тренером Всеволодом Бобровым футбольная команда, Анатолий позвонил прославленному футболисту в гостиницу. Они встретились, узнали друг друга, выпили, поговорили о прошлом и навсегда расстались. Закончил он службу полковником, работал в Японии, где был то ли разведчиком, то ли атташе, что, в общем, одно и то же.

Николай Просуньков живет в Евпатории. В прошлом тоже военный летчик. Я с интересом всматривался в его лицо, улавливая родные черты. Конечно, он и отец были похожи.

Рассматривая его семейный альбом, я с удивлением увидел Николая Просунькова рядом с Юрием Гагариным, Германом Титовым. Оказалось, что долгие годы Николай служил в Космическом центре заместителем командира по политчасти.

Слушая его рассказы о родном селе, о его детстве, я с удивлением осознал, что беседую с человеком, который, по его словам, любил сидеть на коленях у своего деда Петра – моего прадеда Петра Полякова.

После освобождения Одессы там проходило какое-то важное совещание по обмену опытом. Проводилась демонстрация полетов. От 39-го орап на него послали экипаж Ивана Глыги, который продемонстрировал на Пе-2 высший пилотаж, чем привел всех в шок. В эту пору в полку ходили разговоры о том, что восемь человек представили к званию Героя Советского Союза, но никакого продолжения это не имело.

После того как Вторая мировая война внезапно превратилась для нас в Великую Отечественную, английские и американские «империалисты и поджигатели войны» как-то незаметно из злейших врагов стали союзниками. Ни общественное сознание, ни пропагандистская машина к этому переходу в оценке США и особенно Англии готовы не были. На долгое время в государственной пропаганде по этой теме существовал вакуум.

Поставки ленд-лиза (Lend-Lease), развернувшиеся в немыслимых по нашим меркам масштабах, неуклонно стали склонять чашу весов в сознании советских людей в сторону далеких и в общем-то неведомых союзников.

11 марта 1941 года конгресс США принял закон о лендлизе, в соответствии с которым президенту предоставлялись полномочия передавать, давать в аренду, обменивать, давать взаймы или поставлять иным способом военные материалы, оружие, оборудование, информацию…

При этом предусматривалось, что если все это в ходе боевых действий против стран гитлеровской коалиции будет потреблено, утрачено, придет в негодность, то после окончания войны все это не будет подлежать к оплате. А вот то, что сохранится, должно быть возвращено в США и либо частично, либо полностью оплачено.

Роль ленд-лиза во Второй мировой войне переоценить невозможно. Расходы США составили с 11 марта 1941 по 1 августа 1945 года 46 миллиардов долларов. Помощь была оказана 42 странам.

Соглашение с Советским Союзом о поставках по лендлизу США подписали 11 июня 1942 года, хотя практически помощь стала поступать уже в ноябре 1941 года!

Суммарные цифры таковы: 14 795 самолетов, 7056 танков, 8218 зенитных орудий, 131 600 пулеметов. Американский грузовой автомобиль «студебекер» и легковой командирский «виллис» стали частью нашей жизни. А знаменитая американская тушенка фактически кормила всю нашу армию.

Мне доводилось беседовать с людьми, которые после окончания войны передавали американским специалистам «студебекеры», «виллисы», «доджи». Николай Константинович Чефранов, мой добрый друг по автотранспортному техникуму, рассказывал, как их авторемонтная мастерская в течение нескольких месяцев приводила автомобили в порядок, красила их… И каково было его изумление, когда американский офицер, приняв по акту очередной автомобиль, направлял его… под пресс. Сплющенный лист железа портовый кран грузил на корабль, который все это увозил назад, в Америку. У наблюдавших все это советских автомобилистов был шок.

Советская пропаганда размеры и факт американской помощи замалчивала, но скрыть его, хотя бы в части тушенки и массового использования американских автомобилей, было невозможно. Волей-неволей в сознании советских людей стал складываться образ союзника: богатого, но не желающего воевать. Затяжки с открытием второго фронта породили известную шутку. Приступая к очередной банке американской тушенки, солдаты говорили: «Откроем второй фронт».

О той героической борьбе, которую вели английские и американские летчики по защите неба Англии и методичной бомбардировке самой Германии, мы не знали практически ничего.

Наряду с «виллисами», «джипами», тушенкой подлинным пропагандистом США неожиданно стала песня. Автором одной из них был Джимми Макхью (Jimmy McHugh, 1894–1969) – американский композитор, автор многих популярных мелодий. Музыкальная карьера Джимми началась с того, что мать научила его играть на фортепьяно. После окончания колледжа в Бостоне он некоторое время помогал отцу в водопроводном деле, а потом избрал свою дорогу, пройдя по ней путь от аккомпаниатора до создателя музыкальных спектаклей. Известно, что именно он убедил «Коттон-Клуб» в Гарлеме пригласить оркестр Дюка Эллингтона. Работал Макхью и для кино – его музыку можно услышать в 29 фильмах..

В 1928 году после бродвейского спектакля Black Birds музыка Макхью проникла и в нашу страну. В этом мюзикле была песенка Макхью и Филдс под названием Diga, Diga, Doo. Ее следы можно обнаружить в кинофильме «Цирк» (режиссер Григорий Александров, музыка Исаака Дунаевского, 1936 год). Помните, Марион Диксон (Любовь Орлова) поет: «Диги-диги-ду, диги-диги-ду, я из пушки в небо уйду…»