Клад замедленного действия - Андрей Трушкин

— Данке шен! (то есть спасибо), — решила прийти ему на помощь Гришкина мама. — Гутен таг — здравствуйте, гутен абенд — добрый вечер…

— Штрассе — улица, — вдруг добавил Гришка, вспомнив сериал про Штирлица, который жил на какой-то там штрассе. Ему еще помогал один старичок, пастор Шлаг. — Пастор — священник…

И опять Олегу ничего не оставалось добавить, поскольку далее по логике словарного запаса из «Семнадцати мгновений весны» шли «абвер», то есть фашистская армейская разведка и «гестапо» — тайная полиция.

Чиновник, подперев рукой щеку, слушали и слушал, призывая русских знакомить его с его же родным языком. Наконец ему, вероятно, надоело смотреть на двух подростков, морщивших лбы, он натянуто улыбнулся и сказал, что за ответом можно будет прийти через три дня.

Гришкина мама и ее подопечные выкатились на улицу совершенно ошарашенные, поскольку так и не поняли, дали им визы или нет? Будут они скрываться в Германии или лучше, пока не поздно, заказать билеты куда-нибудь в Ханты-Мансийск, куда пока, к счастью, виза не требуется.

Все бесполезно! Сколько надежд было у Первого на предложение герра Бауэра! Сколько работы пришлось провернуть! Простенькое дело завело его в болото. Подтолкнуло к перестрелке. Заставило шарить по квартирам. Но оно того стоило! И вот теперь — крах.

Первый вспомнил последнее происшествие и скривился. Безобразие — и как только обошлось без эксцессов? Неужели и у других профессионалов случаются такие проколы? Во-первых, они не смогли договориться с выслеженным поисковиком Пашей — пришлось того бить. Да и он, надо сказать, в долгу не остался — сломал Второму челюсть. Во-вторых, записку из медальона уже изъяли. Но это было бы полбеды — уцелей она! Нет, не уцелела! Выяснилось, что генерал фон Крюге записал номер кода чернилами, изготовленными на растительной основе. Конечно, генерал не разбирался в химии. Иначе должен был бы знать, что при попадании бумаги в хлорированную воду «растительные» чернила растворяются без остатка! Увы, в этом убедился в полной мере и сам Первый. Достав заветную бумажку и увидев, что на ней ничего не написано, он поспешил к спецам. Ведущие химики страны поработали с документом и с сожалением заявили: данные с него утрачены безвозвратно. Они не поддаются восстановлению ни с помощью электронного микроскопа, ни с помощью инфракрасного сканирования. Единственное, что ученые констатировали с уверенностью, так это принадлежность бумаги к сорту, изготовлявшемуся в фашистской Германии и к металлической капсуле, остатки которой Первый предусмотрительно прихватил из штаб-квартиры поисковиков.

Итак, поражение.

Первый устало потер лицо ладонями. Что же делать? Искать другого клиента — вот что. Первый вынул из кармана записную книжку и принялся ее листать. От этого занятия его отвлек телефонный звонок. На проводе был Третий — ему Первый поручил приглядывать за Трофимовым-младшим. Не потому, что ожидал что-то обнаружить, а так, на всякий случай, по привычке не сдаваться до самого конца или отмены операции.

Третий был сильно взволнован:

— Первый, объект посетил посольство Германии!

Первый тут же отложил записную книжку в сторону:

— Зачем?

— Они запрашивают визу в Германию!!!

Первый ошалело выслушал доклад Третьего. Выходит, эти ушлые подростки опять его провели? Зачем им ехать в Германию? Уж не затем ли, чтобы оттуда рвануть в Швейцарию и активизировать счет?! Вот был бы сюрприз дедушке Бауэру! Но Первый этого не допустит. Если код и существует, он останется в руках Первого. А потом можно будет поговорить с герром Бауэром о настоящих комиссионных, а не о жалованье работника мифического швейцарского представительства банка «Бауэр» в России…

Через три дня эпопея взятия посольства повторилась. Оказалось, на получение виз существовала точно такая же очередь страждущих. Гришка и Олег от бессонницы, поскольку поднимали их ни свет ни заря, совершенно осоловели. Так что, когда наконец все документы были получены, и они смогли их как следует рассмотреть, ничего, кроме глупой ухмылки, на их лицах оказаться не могло.

Начались предотъездные хлопоты. Гришкин папа извелся вконец, пытаясь объяснить своей жене, что ту гору вещей, которые она считала самыми необходимыми и собиралась взять с собой в Германию, не сможет перевезти ни один самолет, даже самый мощный в мире транспортный авиалайнер «АН-24». Гришкина мама спорила, отстаивая каждую вещь, словно француз очередную революцию. К тому же нервничала она страшно, так что пузырьки с валерьянкой и валидолом то и дело появлялись на свет божий. Пыталась Гришкина мама прикормить этими лекарствами и ребят, но они открещивались от лечения как могли, несмотря на то что вид имели бледноватый. Их совершенно не выпускали на улицу, боясь, что неизвестные на этот раз не только обшарят их карманы, но и вообще украдут. Наверное, в этом была логика, поэтому ребята не жаловались. К тому же им никто не запрещал круглые сутки сидеть перед компьютером.

Наконец день настал, и пробил час, и на очередном такси, на которых Гришкин папа, наверное, уже начинал разоряться, вся компания отбыла в аэропорт Шереметьево-2. Там Гришкиной маме предстояло прикончить очередной бутылек с валерьянкой, поскольку выяснилось, что справки на обмен валюты у нее старые, и ее пришлось тут же переводить в рубли и потом снова покупать разнесчастные марки.

Однако заграница в самолете еще не началась, поскольку переправлял их в Западную Европу вполне родной самолет «Ту» с вечными куриными крылышками, продавленными сиденьями и окурками в пепельницах, вделанных в кресла. Зато после допроса немецких таможенников и погранцов заграница началась по-настоящему.

Вылизанное здание аэропорта Шенфельд понравилось Гришке и Олегу сразу и безоговорочно. Хотя, как позже выяснилось, это было далеко не самое шикарное здание в Германии. Мальчишки вертели во все стороны головами, то и дело сверяясь по карманному словарю-разговорнику, на что именно указывали яркие надписи. На покупке разговорника настоял Гришка, который считал, что раз они едут к цивилизованным европейцам, то должны ознакомиться с их культурой и обычаями. А этого без словаря, увы, сделать никак было нельзя.

— Слушай, да здесь все по-нашему, по-русски! — изумлялся Олег. — Смотри, дас ресторан, дас кафе. Все понятно, где выпить и закусить. Дер таксиштанд, дер полицайревир, ди телефонзелль…

— А, щас, — возразил ему Гришка. — А вот это что такое, — ткнул он в надпись, — ди гэпэкаунгбеверунг?

— Не знаю, — честно признался Олег. — Абракадабра какая-то…

— То-то же, чушок, — постучал его по голове костяшками пальцев Гришка, — учить язык надо! Вот будем в свободное время этим и заниматься.

— Мальчики, ведите себя прилично! — одернула ребят Гришкина мама. — Вы находитесь в Западной Европе!

— Не, — не согласился Олег. — Если мы около Берлина, то мы в Восточной Европе находимся.

— Ладно, мне тут не до географии, — Гришкина мама стала копаться в сумочке. — Где-то здесь должен быть выход на автобусную остановку. Мне сказали, что автобус бесплатно довезет нас до железнодорожного вокзала, оттуда мы отправимся в Берлин, а оттуда — в Лейпциг.