Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

была красива. В светлых волосах пепельного оттенка совсем незаметно седины, а теперь, когда она стала высыпаться, исчезла и сеточка мелких морщинок вокруг карих внимательных глаз. Волосы её дома всегда были аккуратно уложены в удобный низкий узел. Сегодня на ней было очень нарядное платье из шёлка цвета бордо, отделанное чёрными лентами и высокая причёска

Алиса с восхищением смотрела на платье баронессы. Это была её любимая, как она её называла русалочья, мода: облегающий силуэт со шлейфом и большим бантом сзади.

Как же ей повезло, что она будет носить такие платья.

- Почему ты так смотришь на меня, дорогая? – удивилась баронесса.

- У вас очень красивое платье. И этот фасон милый. Вам так идёт.

- Ты опять называешь меня на «вы», - улыбнулась баронесса. – И неужели ты не помнишь это платье? Я надевала его, когда мы ходили к Павлищевым на музыкальный вечер. Да, совсем забыла сказать, Пётр справлялся о твоём здоровье. Интересовался, когда можно б нанести визит. Похоже, он не желает смириться с отказом. Может, ты всё-таки подумаешь, дорогая? Мне кажется, он сделает тебя счастливой.

- Счастливой меня делает только тот, кого я полюблю, - заметила Алиса. – И я не выйду ни за кого другого.

Неожиданно Алиса почувствовала, как зачесался безымянный палец на правой руке. Посмотрела на него. На том месте, где должно было быть обручальное кольцо, был тоненький шрам. С этим шрамом, - она была уверена – связана какая-то важная для неё история.

- Вот упрямица! Мы поговорим об этом позже, - баронесса склонила голову набок, глядя на дочь. – Барон Пётр Павлищев очень достойная партия. Многие матери мечтают выдать за него замуж своих дочерей. Уверена: Пётр долго один не останется.

- Но вы же ведь не будет меня неволить, маменька? Я, можно сказать, вернулась из другого мира и хотела бы насладиться свободой.

Алиса скорчила гримаску: похоже, теперь придётся отбиваться от кавалеров и предложений замужества.

- Конечно, дорогая. Ты ещё всё-таки очень бледна. Может, стоит прилечь?

- Я хорошо себя чувствую. Хочется немного побродить по дому.

Алиса плотнее затянула пояс синего бархатного халата, который больше походил на платье и вызвал бы её полный восторг, если бы манжеты не были оторочены розовыми кружевами.

Алисе не терпелось посмотреть дом, в который она попала. До сих пор она видела только свою спальню. На её взгляд там было слишком много розового. Розовые с листками молодой зелени занавески на окнах, спускающиеся о самого пола. Широкая кровать, пышные подушки, отороченные розовыми оборками, даже постельное бельё было с розовыми цветочками на льняной ткани. Оттенок розовато-сиреневого присутствовал в задрапированных ситцем стенах и мебели. Кресло, в котором сидела баронесса подле её постели, было отделано красным бархатом с деревянным подголовником из ореха, абсолютно простыми подлокотниками, но крепко стоящими круглыми ножками, перехваченными деревянными цепями.

- Составлю тебе компанию, - согласилась баронесса. – Заодно и проверю, как приготовлены комнаты. На время твоей болезни мы отказались от приёмов, но вчера в Петербург прибыла баронесса Вревская, и нам нужно обсудить некоторые вопросы, связанные с финансированием её проекта. Боюсь, тебе это будет неинтересно. Раньше ты всегда называла это скучным.

Так это было раньше, подумала Алиса. Сейчас её гораздо больше заинтересовал бы проект, нежели обсуждение женихов и замужества. Алиса понимала, что хотя и причудливой судьбой была помещена в тело двадцатилетней девушки, её уже начала тяготить опека родителей.

Под руку с баронессой они прошествовали через анфиладу комнат, пока не оказались в музыкальной гостиной. Взгляд Алисы упал на рояль.

- Рояль! Какое чудо! - необдуманно произнесла Алиса и подошла к инструменту, удерживаясь, чтобы не открыть крышку.

Надеюсь, Лиза умела играть, подумала Алиса, вдруг вспомнив, как она играла Бетховена для декабристов. Их воодушевлённые лица проступили через настоящее так сильно, что она опёрлась об инструмент.

- Это удивительно! – нахмурилась баронесса. – Рояль у нас уже около пяти лет и до сих пор ты не проявляла большого интереса ни к роялю, ни к музыкальным урокам, несмотря на педагогов, которые тебе нанимали.

Вот, дурочка Лизавета, в сердцах подумала Алиса.

- Маменька, теперь мне отчего-то кажется, что я стала совсем другой, и мне бы хотелось брать уроки. Если вы ещё готовы.

Алиса отвернулась от рояля, чтобы побороть искушение проверить сохранилось ли у неё мастерство Мари, которая могла сыграть Патетическую сонату.

- Это похвально, милая.

- О боже! – выдохнула Алиса, когда её взгляд упёрся в стоящий у окна диван, спинка которого состояла и вырезанных из тёмного ореха четырёх лир. Настоящее произведение искусства, подумала Алиса, оглядываясь на маменьку, которая смотрела на неё с подозрением. Девушка успела коснуться пальцами лиры посередине.

- Этот диван настоящее чудо, маменька, - сказала Алиса.

- Хм, а раньше ты считала его слишком жёстким, - заметила баронесса.

- Жёстким? – Алиса приподняла брови и рассмеялась. – Попробуем. – Она уселась на диван. – Я была не права, - девушка пожала плечами. – Посиди со мной и расскажи про Вревскую.

Баронесса, стоя абсолютно прямо, изучала Алису.

- Я слышала о том, что иногда после тяжёлой болезни, люди очень сильно меняются. Теперь убедилась в этом на твоём примере. Ты повзрослела на несколько лет.

Алиса постаралась придать лицу беззаботное выражение, подумав, что, будучи Мари, она тоже совершала промахи, но обмануть мужа и прислугу было гораздо проще, нежели родную мать. Хорошо, если бы у Лизы нашёлся дневник, из которого она могла бы почерпнуть какие-нибудь сведения.

- Ну и что с того, что я изменилась, маменька?! Я уже почти попрощалась со всем этим, - Алиса обвела взглядом пространство комнаты и снова посмотрела на маменьку. – Рассказывайте же, прошу вас.

- У баронессы Юлии Вревской интересная судьба. В шестнадцать лет вышла замуж, муж, генерал Вревский, через был смертельно ранен во Владикавказе и скончался на руках у Юлии. Оставшись вдовой в восемнадцать лет, Юлия переехала в Петербург, где благодаря своей удивительной красоте и начитанности стала фрейлиной императрицы Марии Александровны. За десять лет придворной жизни побывала с ней в Европе, на Кавказе, в Африке. Познакомилась со многими замечательными людьми, в том числе и Тургеневым.

- О Боже мой! – вырвалось у Алисы. – Как бы я хотела увидеть Тургенева.

- Дорогая, я что-то не припоминаю, чтобы ты увлекалась его творчеством, - сузила глаза баронесса.

- Я бы хотела почитать, - Алиса чуть не сказала перечитать, -