Последняя игра - Катерина Гейтс

– Бабуль, где папки, которые привез Ян?

Моя черная папка лежала в гостинице, в моём рабочем столе, который, к слову сказать, на ключ не закрывался, как и мой кабинет. Интересно почему, промелькнуло в моей голове? Бабуля быстро вбежала в мою комнату и вручила мне черную папку, точно такую же, как Ян давал мне в Абхазии. Я легла на кровать и раскрыла её. Теперь, когда Ян все переиграл, она мне даже и не понадобится. Я пролистала ее и убрала в ящик стола.

Если всего два города одновременно, это очень простая задача, я покачала головой. Я, плюс кто-то еще – и вот мы уже все привезли в Москву, или куда там Ян хотел. Я возвращаюсь из Калининграда и еду в Санкт-Петербург, где проходит финальная часть. Я вытерла пот со лба, больше нагнетает Ян Евгеньевич, чем есть на самом деле. Простейшие городские маршруты: центральный вокзал, площадь, университет. Любой найдет! Я бы открывала пункты приема рукописей в городах в таком порядке: сначала, во вторник утром – Владивосток, в четверг – Калининград, в субботу – Казань, потом неделя тишины и в пятницу, вечером и всю ночь, открывается Санкт-Петербург, куда, в течение этих одиннадцати дней направляются все рукописи. Там же можно сделать офис, где будут складироваться и разбираться рукописи, какой-нибудь огромный пентхаус с видом на мост. Мои мечтания прервало сообщение: «Кира, завтра в 14.00 к вам приедут с уборкой». Если Ян хочет оставить один город, пусть будет один город.

* * *

Я не собираюсь до конца своей жизни решать твои проблемы! Твой отец умер десять лет назад и какая разница, из-за чего?

– Абсолютно никакой разницы, – согласилась я, – только это было тринадцать лет назад.

– Прости, милая, – виновато произнес мой дядя, – вырвалось. Ты уже взрослая, понимаешь…

– Я это понимаю с того самого дня, как приехала с похорон, – я махнула рукой и отвернулась к окну, чтобы Ян не видел мои слезы.

Это было то утро, когда я посмотрела по телевизору репортаж про Софию Н., она была в своем дорогом автомобиле, невероятно красивая и похожая на меня, только очень бледная и мертвая. Это было на следующий день после игры, я уверена, что и Ян и Маша знали об этом уже тогда, когда готовили меня к встрече авторов, просто не стали говорить. Хотя, кто мог запретить мне посмотреть новости? Никто, я сама не стала этого делать перед игрой. После просмотра репортажа я на такси прилетела к Яну, было шесть или семь утра, я трясущимися руками нажимала кнопку звонка и оглядывалась по сторонам, боясь, что сейчас приедет огромный дорогой автомобиль, я окажусь внутри него, а потом – и в чистом поле. Открыла мне какая-то по счету на тот момент жена Яна, усадила в его домашнем кабинете и ушла. Через полчаса пришел мой дядюшка, гладко выбритый, в домашнем свитере и светлых брюках, с сигаретой в зубах, он похлопал меня по плечу и поцеловал в макушку, я почувствовала аромат зубной пасты. Он долго слушал мои крики по поводу Софии Н., которые переросли в обвинения, напомнившие о моих детских обидах. Ян молча слушал, курил, поправлял свои волосы и вертел на руке часы. А потом жестко напомнил о том, сколько лет прошло со дня смерти моего отца, что еще сильнее подхлестнуло мой гнев.

Ян подошел к окну, видно было, что он огорчен.

– Хочешь, я вызову тебе такси и ты поедешь на дачу?

Я молчала, сопела и часто моргала. Почему он всегда думает, что все проблемы можно решить, отправив меня куда-то? «Ян, у меня проблемы в новой школе», – «Хорошо, милая, поезжай в Лондон, мы найдем тебе хорошего репетитора». «Ян, я завалила вступительный экзамен!» – «Ничего страшного, хочешь, смотаемся в Питер, посмотрим на разведение мостов?» Когда мне было лет двенадцать, я думала, что мой дядя может решить любые мои проблемы одним мановением руки, на деле, когда мне исполнилось восемнадцать, я осознала, что, кроме как бегство, других способов он не знал.

– Кирочка, – Ян положил руку мне на плечо, – ты даже ее не знала.

– Мне хватило того, что ее фото прикладывали к моему лицу, чтобы понять похожа я или нет?

– Максимализм, – фыркнул Ян, – все вы не хотите быть похожи на кого-то, все вы уникальные. До такой степени уникальные, что, порой, тошнит от вашей уникальности. Только, черт возьми, стоит втянуть вас во что-то по-настоящему ценное, вы начинаете истерить, потому что не справляетесь. Прости, дорогая моя племянница, я думал ты гораздо умнее… – он задумался и добавил, – и сильнее. Всего лишь сходство с мертвой девушкой, это просто смешно!

В сердцах мой дядюшка хлопнул дверью, выходя из кабинета, я продолжала стоять у окна и пялиться на Садовое кольцо.

Это была наша самая серьезная ссора. Из воспоминаний меня вывел звук пришедшей смс. Мне написал Игорь, что заедет за мной завтра в десять, и мы поедем по делам. Я собрала себе маленькую дорожную сумку, памятуя, что может произойти что угодно, как упорно доказывала мне моя почти двадцатилетняя жизнь, я положила в нее пару рубашек, джинсы, сменную обувь, ноутбук и черную папку.

Однажды мы с Игорем смотрели помещение, он предупредил накануне, что после работы у нас просмотр, я обрадовалась и уже в семь утра ждала его на крыльце, с сумкой на плече и курткой в руках. Он вышел из машины, легонько приобнял меня и открыл передо мной дверцу. К моему удивлению это было такси, обычное желтое такси, я села на заднее сидение, а Игорь – вперед. Я набрала в мобильном: «А куда мы едем?» – и протянула ему, он взял телефон, и спустя пару секунд с улыбкой вернул мне его, ответ был прост: «В аэропорт». Я согласно кивнула, недоумевая, почему помещение мы будем смотреть именно в аэропорту?

Когда мы отпустили такси и вошли в зал регистрации, мое недоумение пропало и появились злость и чувство бессилия от того, что я ничего не решаю в данной ситуации. У стойки регистрации мой руководитель протянул руку, и я послушно положила в нее паспорт, на табло было написано «Санкт-Петербург». Словно я опять стала маленькой девочкой, и дядя Ян привез меня в аэропорт, желая сделать приятный сюрприз. Для него покатать меня на карусели на ВДНХ и слетать в Санкт-Петербург, чтобы прокатить на карете с лошадьми, требовало абсолютно одинаковых усилий.

Я стояла на каблуках и с клатчем, опустив глаза. Нас регистрировали на рейс, вокруг сновали люди с сумками и рюкзаками, кстати, это была пятница, ведь всем известен тот факт, что москвичи очень любят ездить на выходные в Питер.

Игорь протянул мне билет. «Бизнес?», – жестом спросила я, он кивнул, и мы направились в зал ожидания. Я похлопала его плечу и снова спросила: «Когда обратно?». «Сразу, как закончим», – ответил он. И правда, как мой дядюшка Ян, пронеслось у меня в голове.

Чем мне нравился Игорь уже тогда, когда я еще не знала его хорошо, так это тем, что не пристает ко мне с излишними разговорами. Даже в тишине, используя язык жестов, чрезмерная общительность отвлекает. В самолете Игорь предложил мне выпить бокал вина, я согласилась, подняв глаза от книги, он сделал несколько глотков и открыто, по-дружески, мне улыбнулся. И на душе у меня, что называется, «отлегло», мы действительно едем по работе, и относится он ко мне исключительно как к коллеге. Порой мне даже казалось, не замечает, что у нас разница в возрасте больше сорока лет. С детства я слышала от окружающих, какая я умная и талантливая. Думаю, именно это и повлияло на то, что я распылялась на мелочи, бросала школы и проваливала экзамены в институт, обвиняя в этом все, что угодно, кроме себя самой. А сейчас, когда наш самолет взмыл над утренней Москвой, я почувствовала, что впервые за много лет я занимаюсь важным делом, которое к тому же мне не только очень нравится, но и приносит, пусть не полную, но очень значительную финансовую независимость от моего любимого дядюшки Яна.