По ту сторону небес - Карен Робардс

К своему смятению, Кэролайн увидела в дверях мистера Вильямса, который взирал на нее с нескрываемым гневом. Чуть сбоку стояли двое: высокий мужчина с такими же черными, как у Мэта, волосами, одетый в характерном для местных жителей пуританском стиле, и небольшого роста женщина в белом чепце и сером платье из грубого домотканого полотна. Глаза обоих были устремлены мимо Кэролайн на Мэта, и нахмуренные лица выражали крайнюю озабоченность.

Позади них стоял пастор.

— Похоже, все мои труды пошли насмарку, не так ли? — зловещим тоном поинтересовался мистер Вильямс. Он величественно прошествовал через всю комнату и остановился рядом с Кэролайн. Его жирный подбородок дрожал от ярости.

— Нечестивая дочь Велиара, какое зло ты задумала на сей раз? — Священник протиснулся мимо мужчины и женщины и вошел в комнату вслед за мистером Вильямсом. — У нас есть только одно утешение: мы твердо знаем, что тебя ждет скорая расплата за грехи. Как видишь, Джеймс, все именно так, как я тебе говорил.

— Я являюсь дочерью Марселла Везерби, а совсем не Велиара, кто бы он ни был. Добрый день, мистер Миллер, мистер Вильямс.

Кэролайн встала и быстро присела перед вновь прибывшими в неглубоком реверансе. Она уступила доводам рассудка и хорошенько не прошлась по этой парочке своим острым язычком, однако не смогла удержаться от скрытой насмешки. Оба посетителя уже успели проникнуться к ней изрядной долей враждебности. Мнение мистера Вильямса мало ее интересовало, но относительно пастора Даниэль еще раньше предостерегал Мэта, не советуя делать из него врага. Кэролайн не хотелось навлекать на этот дом неприятности только из-за того, что она не умеет придержать свой острый, как бритва, язычок.

— Велиар есть Дьявол, — произнес пастор, возмущенный ее невежеством и тут же суеверно поплевал. Прежде чем он успел что-либо добавить, из коридора, застегивая на ходу рубашку, появился Роберт.

Его лицо просветлело, и он смачно хлопнул по плечу стоящего в дверях мужчину.

— Добро пожаловать, Джеймс. Добрый день, Мэри.

— Я только что вернулся из Везерсфильда и уэнал, что Мэт при смерти. Почему вы не послали за мной кого-нибудь? — запальчиво спросил Джеймс.

Теперь, когда Кэролайн смогла как следует его разглядеть, она безошибочно признала бы в нем одного из братьев Мэтисонов. Даже если бы никогда раньше не слышала его имени. Джеймс был очень похож на Мэта, хотя намного худее и, возможно, на несколько дюймов ниже. Но черты лица, цвет волос и глаз выдавали в нем Мэтисона. При том, что глаза Джеймса были скорее серыми, нежели голубыми, а черные волосы слегка отливали в рыжину и заметно меньше курчавились. Его не портили ни шрам, ни хромота, и он, по идее, должен был бы выглядеть намного красивее брата. Но, странное дело, таковым не казался, по крайней мере, в глазах Кэролайн. И хотя Джеймс, безусловно, был очень привлекательным молодым мужчиной, в нем, в отличие от брата, отсутствовало нечто такое, что делало Мэта неотразимым.

— Что значит, «почему»? Да потому, я полагаю, что нам это не пришло в голову. Видишь ли, мы тут были некоторым образом заняты, — произнес на ходу Даниэль, появляясь в комнате. — Привет, Мэри. — Он кивнул женщине, и та ему в ответ улыбнулась.

И тут Кэролайн узнала ее: это была та самая молодая женщина, с которой поздоровались Даниэль и капитан Рауз, когда вели Кэролайн через деревню. Ясно, что она жена Джеймса.

— Но, будь уверен, мы тотчас послали бы за тобой в случае его смерти, — съерничал Роберт, с ухмылкой глядя на брата.

Мэри возмутилась, а Джеймс недовольно сдвинул брови.

— Судя по твоей игривой манере, Мэту больше не грозит смерть? — с удивлением в голосе спросил он и искоса бросил взгляд на мистера Вильямса.

Тот весь ощетинился, словно готовился отразить возможное нападение.

— Быть может, летальный исход еще удастся предотвратить, если мы отрежем ему ногу, — мистер Вильямс счел нужным ответить на этот вопрос сам. Он всячески прощупывал и теребил опухшую, багрового оттенка ногу Мэта чуть выше места перелома. Казалось, он даже разочарован тем, что Мэт останется жить.

Кэролайн изо всех сил сдерживалась, чтобы не оттолкнуть аптекаря от постели больного. Мэт задвигался от грубых прикосновений, и девушка догадалась, что ему причинили боль, которую он чувствовал даже в бессознательном состоянии.

— Он не умрет и ногу ему не отрежут, — твердо заявила Джеймсу Кэролайн, продолжавшая делать над собой поистине героические усилия, дабы обуздать бьющий через край гнев.

Когда она приседала перед гостями в реверансе, то немного отошла от кровати, и это дало мистеру Вильямсу возможность обойти с другой стороны и встать к Мэту вплотную. Это была ошибка. Но, по крайней мере, аптекарь перестал мять больному ногу и стал измерять пульс, что, во всяком случае, не Должно было причинять боль.

— Это уж решать не тебе, а Господу. — Отец Миллер окинул Кэролайн с головы до ног презрительным взглядом. Он надменно втянул носом воздух, дав ей тем самым понять, что она встречает гостей в непотребном виде.

Ее волосы, которые едва хватило времени расчесать, не то чтобы уложить, были заплетены в такую же косу, какую она делала перед сном. Толстая, как запястье взрослого мужчины, черная и блестящая коса, свисающая до пояса, никак не подходила для дневной прически, а также для визитов посторонних. Но еще хуже обстояло дело с туалетом. В то утро Кэролайн надела на себя первое попавшееся под руку платье. Теперь, под пристальным взглядом пастора, она словно впервые за несколько месяцев рассмотрела его поближе. Белая хлопчатобумажная ткань с когда-то задорными вишневого цвета ленточками, окаймляющими рукава и юбку, уже потеряла свой первозданный цвет: от времени она пожелтела, покрылась пятнами от воды, лекарств, грязи и один Бог знает чего еще. Вдобавок ко всему, платье выглядело ужасно мятым. Однако Кэролайн не сомневалась: хмурое осуждение священнослужителя вызвал прежде всего корсаж. Вырез был слишком глубоким, чтобы соответствовать его закостеневшим пуританским вкусам. Овальное декольте открывало взору только самую верхнюю часть груди, за которой начиналась едва угадываемая ложбинка. Но отец Миллер уставился на вырез с таким ужасом, как будто Кэролайн была совершенно обнаженной. «Противный человечишка», — подумала она с раздражением.

— Кстати, вы знакомы с Кэролайн? — обратился Даниэль к Джеймсу и Мэри. — Она — наше новое прибавление в семействе.

— Здравствуйте, — улыбнулась ей Мэри. Кэролайн подумала, что Мэри, с ее круглым спокойным лицом и нежными карими глазами, должна отличаться добротой. Джеймс, напротив, смотрел па Кэролайн с подозрением, лишь слегка склонив голову в знак приветствия, «Может быть, у мужчин из рода Мэтисонов врожденное недоверие к женщинам?» — с некоторым раздражением подумала Кэролайн, кивая обоим в ответ.

— Так значит, она уже втерлась к вам в доверие, и вы приняли ее в свою семью, не так ли? — вмешался отец Миллер. — Что ж, в этом нет ничего удивительного. Порок всегда умел действовать хитростью.