📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаТанцующая в Аушвице - Паул Гласер

Танцующая в Аушвице - Паул Гласер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 77
Перейти на страницу:

А потом Йорг добавляет:

— Не знаю, сколько я здесь еще пробуду. В штаб-квартире говорили о моем переводе. Если я здесь не останусь, позабочусь о том, чтобы тебя отправили в Вюгт. Там создается новый лагерь для молодых людей вроде тебя. Предполагается, что это будет лагерь образцового содержания, пример для других лагерей. Всех заключенных там займут работой, и ты сможешь продержаться. Постарайся попасть туда, потому что Вестерборк, как ни крути, это всего лишь пересылочный лагерь. Все здесь временно, и рано или поздно все здешние заключенные отправятся в Польшу… А там не только работа тяжелее… Там можно и погибнуть…

Это не было для меня секретом, поскольку в пустых поездах, возвращавшихся из Польши, были найдены письма, в которых сообщалось, что в Аушвице заключенных убивают. Я ничего не отвечаю Йоргу. Да и что мне делать с этой новостью? В такой форме Йорг сообщает мне о завершении наших с ним отношений? А что будет теперь с моими родителями?..

И я снова вспоминаю сагу о Лоэнгрине. Когда рыцарь-лебедь назвал свое настоящее имя, вся его прекрасная жизнь с возлюбленной Эльзой полетела в тартарары. У нас все наоборот. Йорг — мой рыцарь-лебедь, но он просит скрыть мое настоящее имя. Отныне я должна жить под чужим именем, чтобы меня окончательно не накрыла беда…

Вскоре Йорг получает новое назначение и переезжает в Амстердам. На его место ставят другого. Глупый парень и совсем не такой чувствительный, как Йорг. Он тоже хочет переспать со мной, но я отказываюсь принимать его подачки. Мне он кажется хамом. Моя ситуация из-за этого решительным образом меняется, и я возвращаюсь в барак, где, впрочем, официально и проживала все это время…

Лагерь Вюгт почти готов принять заключенных. Все вероятнее, что и меня отправят туда. Все это время я брала заботу о маме на себя. Я считала это своим долгом, но теперь, когда с нею рядом отец, я ощущаю возможным для себя перебраться в Вюгт. Во всяком случае я хочу последовать совету Йорга. О чем и пишу Магде.

Не знаю, когда меня отправят в Вюгт, но, скорее всего, с первым же поездом.

А вот в другом письме:

Судя по всему, я очень скоро перееду в Вюгт. Надеюсь, что там мне снова улыбнется удача…

Новый лагерь

Наступило 20 февраля 1943 года. Меня отправляют в Вюгт. Прощание с родителями выходит тяжелым. Что с ними будет в Польше? Я держусь, стараясь не выказывать тревоги, чтобы лишний раз их не разволновать и не причинить им боли. Мои родители в приподнятом настроении: они считают, что с Вюгтом мне очень повезло.

Мама пишет Магде Колье о моем отъезде. “В прошлую субботу Розу увезли в другой лагерь, — написала ей мама. — Она уезжала улыбаясь, энергичная как всегда”.

Когда мы прибываем на крошечный вокзал Вюгта, я выхожу из поезда в некотором удивлении. На платформе, рядом с нами, ожидают поезда обычные люди, свободные граждане. Дамы в шляпках, прячущие носы в меховые воротники, аккуратно причесанные детишки в миленьких пальтишках… Такое впечатление, что нет никаких лагерей, нет оккупации, нет войны. Мужчина в котелке с собачкой на поводке, девушка в большом коричневом шарфе… Обычный красивый зимний день. Люди на перроне разглядывают нас, заключенных, несколько смущенно.

Мы в окружении вооруженных конвоиров должны пройти мимо этих людей к выходу со станции. Для всех них продолжается нормальная повседневная жизнь. Они живут там, где все как обычно, спокойно ходят на работу и в школу. Купаются, ездят на пикники, гладят своих собачек, лакомятся пирожными и, оттопырив мизинчик, пьют чай. А что же мы? Нас лишили всего, что мы имели, у нас цензура, рабский труд, конвоиры, полная неопределенность… И вот мы смотрим друг на друга. Они замолкают, когда мы проходим мимо.

Затем наша колонна движется по направлению к лагерю Вюгт, расположенному не так далеко от станции. Мы идем мимо дворца танцев “Железный человек”, который я так хорошо знаю. Сколько раз я здесь выступала сама!.. Но как же те выступления не похожи на то, что происходит со мною сейчас. Еще недавно я со своими новыми танцами имела здесь колоссальный успех. Много публики и море удовольствия… А сейчас я иду по городу в сопровождении конвойных с собаками, будто последняя преступница…

Поначалу установить контакт с внешним миром из нового лагеря не удается. Из Вюгта я пишу родителям в Вестерборк, но никаких вестей от них не приходит. Мое письмо семейству Колье тоже остается без ответа. Позже я узнаю, что это письмо, которое я отправила лагерной почтой, не было отослано в Наарден, а поступило в Еврейский совет в Амстердам. А уже оттуда письмо переправили семейству Колье. Первое письмо от мефрау Колье я получила через месяц с лишним.

Правила в Вюгте гораздо строже, чем в Вестерборке. Нас регулярно поднимают по тревоге. Зачем — не очень понятно, просто нам положено вскакивать по тревоге, и все. Вероятно, так над нами хотят поиздеваться или познакомить с немецкой дисциплиной. Вчера, например, мы должны были просто так три с половиной часа простоять на месте.

Женские бараки охраняют три голландских нациста из Ден-Боса. Это настоящие садисты, куда хуже немецких эсэсовцев. Они грязно ругаются, пинают и бьют женщин за малейшую провинность или потому что они чем-то недовольны. Иногда нападают безо всякого повода, просто чтобы унизить нас.

Цензура здесь тоже наистрожайшая. Письма нужно писать на типовом бланке, печатными буквами и по линеечкам, не более тридцати коротких предложений, хорошо читаемых, иначе письмо не будет отправлено. Нельзя писать о том, что происходит в лагере. Иногда письмо переводится на немецкий, а затем снова на голландский. При этом правила постоянно меняются. Нам дозволяется отправить лишь одно письмо в две недели. Посылки не принимаются. Если вдруг кто-нибудь с воли присылает посылку для кого-то из заключенных, ее содержимое делят между собою эсэсовцы. Лишь через несколько недель нам наконец разрешают получать посылки, но иногда вдруг снова объявляется Packetsperre[56].

Я быстро осваиваюсь и снова пытаюсь стать хозяйкой собственной жизни. Помогает случай. Как-то я сижу возле своего барака и скучаю. Внезапно до моих ушей долетает обрывок разговора, который ведут двое охранников.

— А ты раньше не знал эту училку танцев, Криларс? — спрашивает один охранник другого. — Видел, что она теперь здесь? Или баба, очень на нее похожая.

— Ну да, — отвечает ему другой. — Мне тоже так показалось. Я сам брал у нее уроки танцев, но эта тетка прибыла сюда, в Вюгт, из Амстердама, а до этого была в Вестерборке. Поэтому это вряд ли она.

Танцующая в Аушвице

Письмо из лагеря Вюгт

Естественно, я не могу смолчать и кричу им:

— И тем не менее эта училка танцев — я!

Они оборачиваются ко мне и радуются:

— А! Так ты и впрямь наша учительница танцев!

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?