Бог Галактики - Сергей Подгорных

Удивительно все-таки устроена человеческая психика. Меня отделяло лишь несколько часов от тех событий, а я уже успел полностью забыть о них. Мне стало казаться, словно я всю жизнь прожил здесь, .на Земле. Словно я действительно какой-то иностранец, бродящий по России в поисках своих родителей. Удивительная все-таки вещь, человеческая душа. А может, и не в странной человеческой душе все дело. Просто в нейронах моего головного мозга воскресла искусственная память, внедренная на гипноуроках. Тоже вполне может быть.

Вместе с божественным ключом из гостиной иссякли и все разговоры о нем. Чуда не произошло, так стоит ли об этом вспоминать? Новый год ведь! И все принялись безудержно веселиться. Из гостиной срочно убрали стол. Громко играла музыка. Все еще немного выпили. Потом еще. Наконец начались танцы.

Я старался надолго не отпускать Майю от себя. Но все-таки несколько мелодий она танцевала не со мной. С бородачом писателем, с Толиком и даже один раз с Андреем. Я тоже не сидел в одиночестве. Светлана, осмелев от выпитого, несколько раз делала мне прозрачные намеки. К чему они сводились, можно было сразу догадаться, стоило лишь взглянуть на недовольную физиономию Толика.

Наверное, я все-таки перебрал. А может, так на меня подействовало близкое присутствие тапо-генного элемента. А скорее всего и то и другое, вместе взятое. Но дальнейшее я помню лишь урывками. Помню, как танцевал в обнимку с Майей. Как потом обнимался со Светой. Как из-за этого едва не поцапался с Толиком.

Очнулся я лишь в ванной комнате под струёй холодной воды. Ледяная вода хорошо подействовала на мой организм, отрезвляюще. И я, вытершись насухо полотенцем, вышел из ванной. Проходя мимо кухни, услышал обрывок разговора, доносившийся из-за неприкрытой двери:

– Говорю тебе, Володька: пятна, большие черные кляксы и никаких трупов. Словно кто-то прихлопнул гигантской ладонью этих трежиловских головорезов. Как если бы прижать таракана раскаленной докрасна сковородой. И кроме этих клякс – никаких следов. Эксперты попробуют идентифицировать микроостанки, но шансов что-нибудь обнаружить практически нет. Семеныч из отдела криминалистики мне так и сказал: "Игорек, на многое не рассчитывай".

– И что, не осталось свидетелей, одни кляксы, и больше ничего?

– Да нет, двое живы, но молчат как рыбы. А тут еще этот из РУОПа – Пантелеев. Да ты его знаешь! Видел не раз. Майор. Их к себе забирает. Так что считай, опять глухарь. Нет трупов, нет свидетелей, есть преступление. Это тебе не твоя фантастика. Это жизнь.

– Да-а, дела.

Тут я случайно что-то задел, уронил и, чтобы не быть уличенным в подслушивании, заглянул за дверь. На кухне сидели Игорь с бородачом и курили. На столе стояла наполовину опорожненная бутылка водки.

– Мужики, вы Майю случайно не видели? – спросил я виноватым голосом.

– Видели, видели, – с укоризной сказал бородатый писатель, – в Андрюшиной комнате она. Лежит на кровати и плачет.

Я сломя голову бросился разыскивать комнату Игорева брата. Майя действительно лежала на кровати и громко рыдала, уткнувшись в подушку. Я бросился к ней.

– Майя, Майечка, что с тобой? Кто тебя обидел? – осторожно спросил я.

Майя повернула ко мне заплаканное лицо и сердито проговорила: "Иди к своей Светочке, чего ты ко мне-то приперся". Я опешил. Какая Света? Видно, я все-таки перебрал лишнего.

– "Света, Светочка, как вы прекрасно сегодня выглядите", – начала, явно передразнивая меня, Майя. – "Танцевать надо не так, вот так ножку переставляют".

Я попытался обнять заплаканную Майю.

– Уйди, ненавижу, – сказала Майя, не делая, впрочем, никаких попыток отстраниться.

Я легонько поцеловал ее прямо в заплаканные глаза.

– Еще и целуется, бабник чертов, – возмутилась девушка.

Потом я поцеловал Майю еще и еще. Сначала в ее разгоряченные щеки, потом в страстные губы. Майя наконец не выдержала и, крепко меня обняв, тоже стала осыпать поцелуями.

Эту ночь я запомню надолго. Бурная получилась ночка. Сказочная.

Домой к Майе нас подбросил археолог. К тому времени, как мы, вдоволь нацеловавшись, возвратились в гостиную, там из гостей почти никого не было. В прихожей одевались дядя Петя с Софьей да одинокий писатель сонно смотрел телевизор. Увидев нас, он еще раз заплетающимся языком поздравил с Новым годом. Володя был уже под приличным градусом и, шатаясь, подошел ко мне.

"Смотри не обижай: Майечку, Леонид!, – торжественно", с трудом выговаривая слова, проговорил он. Потом, покачнувшись, , добавил: – Заходите в гости. Жду". После этого бородач повалился на диван и захрапел. Я не .успел заметить, когда, он сунул мне свою визитку наверное, когда жал руку и напутствовал. Улыбнувшись, .сунул визитку в карман.

Мы, весело попрощавшись с Игорем и Наташей, вышли. На лестничной площадке встретились с Петром Ивановичем и Софьей. Видя наше чрезмерно веселое состояние, дядя Петя, который в новогоднюю ночь, кроме бокала шампанского, ничего не пил, предложил подвезти.

Всю дорогу мы с Майей, сидя на заднем сиденье их старенькой "Волги", украдкой целовались. С трудом дождавшись, пока нас довезут, горячо поблагодарили и бегом, смеясь, устремились к Майе домой. Она жила на первом этаже, и вскоре мы стояли и обнимались в прихожей ее квартиры.

– Леон, ты такой… Такой загадочный, интересный, – говорила мне Майя в перерывах между поцелуями. – И такой нежный. А я тебе нравлюсь?

– Ты, Майя, мне безумно нравишься. Не знаю даже, как выразить словами.

– Зачем же словами, – сказала Майя, многозначительно глядя на меня, – можно и по-другому выразить. После этого я совсем обезумел. Я стал ласкать Майю прямо в прихожей. Расстегнув шубку, нежно гладил ее грудь через тонкую ткань платья. Девушка, возбужденно дыша, сбросила с меня куртку. В следующую секунду на пол полетели свитер с рубахой. Майя заворожённо смотрела на мой торс, мои грудь и руки. Стыдиться мне было нечего. Я привык держать себя в форме. Так что выглядел я вполне прилично. Ни капли жира, одни мышцы. Майя, издав стон, поцеловала меня сначала в твердую грудь, затем, опустившись на колени, в плоский живот. Приятное чувство охватило меня. Я закрыл глаза. Майя не остановилась и расстегнула мои джинсы. Тут я совсем разомлел. Меня охватило такое желание, что я, быстро подняв Майю и стянув со смеющейся девушки платье, начал жадно целовать ее упругие груди. Потом мы полуголые, сбрасывая по дороге остатки одежды, побежали в спальню и, повалившись на мягкую постель, наконец занялись любовью.

Мы занимались этим всю ночь. Майя стонала от удовольствия, я был на верху блаженства. Да, ночка выдалась бурная, и заснули мы где-то под утро, когда сквозь ткань портьер стал пробиваться солнечный свет.

Свет первого дня нового года.

Спал я без сновидений. Как бы впал в забытье. События предыдущего дня, бурная ночь до того меня вымотали, что я готов был спать целые сутки. Но все же что-то разбудило меня. Какой-то разговор доносился из коридора. Кажется, говорили Майя и Софья. Голова у меня слегка болела, я плохо слышал и плохо соображал. Хлопнула входная дверь, и в спальню вошла Майя. Она была в тонком халатике, накинутом на голое тело. В руках Майя держала фотографии. Майя решительно прошествовала к кровати и, уютно устроившись в моих ногах, огорошила известием: