Артистка - Юлия Монакова

После того, как номер был набран, по меньшей мере, сотню раз, её вдруг осенило, что друг сейчас может быть с Аллой. Обычно, когда принцесса удостаивала его своим вниманием, он был так счастлив, что на всякий случай отключал телефон, не желая, чтобы его тревожили в такие драгоценные мгновения. Вика заметалась. Не может этого быть, так не должно быть!.. Фунтик – её единственная, последняя надежда… Слёзы текли по её щекам, тут же замерзая и превращаясь в колючие ледяные дорожки. Вика быстро шла вперёд, словно пыталась скоростью сбить охватившую её панику. «Что делать? Господи, что мне делать?!» – стучало у неё в висках. Она сама не заметила, как добежала до Ленинградского вокзала, но продолжала торопливо шагать в никуда.

Внезапно кто-то сильно схватил её за плечо и развернул на сто восемьдесят градусов. Она вскрикнула от боли и подняла глаза.

– Господи, Белка, да что с тобой?! – услышала она резкий голос, моментально узнала его и только потом – следом – узнала и лицо.

Перед ней стоял Александр Белецкий. Живой, настоящий Белецкий, одетый в тёплую зимнюю куртку, но без шапки, и его прямые тёмные волосы знакомо падали на лоб, а добрые синие глаза смотрели на Вику чуть ли не с испугом. Она даже не нашла в себе сил, чтобы разлепить губы и поздороваться.

– Что с тобой стряслось, девочка? На тебе же лица нет, – повторил он уже тише, мягким обеспокоенным тоном. – Я, по меньшей мере, трижды тебя окликнул, но ты ничего не слышала, так и неслась, не разбирая дороги…

– Бабушка умерла… – выдавила Вика еле слышно, и тут её прорвало – она расплакалась и кинулась ему на грудь, как к родному человеку. Он тоже обнял её – скорее машинально и растерянно, чем осознанно, – но Вика внезапно испытала невероятное облегчение, уверившись, что Белецкий непременно ей поможет.

– Успокойся. Успокойся, глупенькая, – приговаривал он, поглаживая её по спине. – Пойдём-ка, сядем в машину…

Он взял её за руку и куда-то повёл. Вика послушно двинулась следом, на ходу вытирая слёзы ладошкой.

– А я только подъехал – гляжу, ты бежишь, – объяснял он по дороге. – Я тебя сразу узнал. Видок, конечно, у тебя аховый – я аж испугался. Выскочил из машины, принялся тебя звать, но ты вообще не реагировала… Еле догнал. А я сегодня в Питер уезжаю, на съёмки… Поезд через сорок минут.

В салоне автомобиля обнаружился водитель, но Вике было всё равно. Главное, что внутри было тепло и уютно. Ледяной холод, сковывающий её и снаружи, и изнутри, потихоньку стал рассасываться.

– Ну, а теперь рассказывай всё по порядку, – не отпуская её руки, попросил Александр, ласково глядя ей в глаза.

Вика, сделав глубокий вдох, сбивчиво залопотала, что в Самаре умерла бабушка, которая воспитывала её вместо матери, и что она, Вика, подлая скотина, потому что не приехала навестить бабулю на ноябрьские праздники, а теперь бабушка умерла, но у Вики совершенно нет денег на СВ, а занять не у кого, и билетов в другие вагоны просто нет…

– Так, стоп! – ошалев от обилия свалившейся на него информации, взмолился Александр. – Я правильно тебя понял: ты хочешь оказаться в Самаре так быстро, насколько это возможно?

Вика кивнула:

– Да, но на поезд билетов сегодня уже нет, а завтра…

Он жестом остановил её:

– Я всё понял. Паспорт с собой?

– Да, конечно…

– Давай сюда.

Вика растерянно полезла в сумочку и протянула ему свой паспорт. Белецкий открыл его и некоторое время задумчиво изучал Викины данные.

– Ну что ж, Белкина Виктория Владиславовна, – сказал он, – я сейчас отдам твой паспорт вот этому хорошему человеку, – он кивнул в сторону своего невозмутимого водителя. – Его зовут Витя, практически твой тёзка, и ему можно доверять на все сто процентов, не переживай. Мне уже пора уходить, а Витя отвезёт тебя в аэропорт и купит билет на самолёт. Витёк, ты всё понял? – уточнил он.

Водитель степенно кивнул:

– Не дурак…

– Ну, и отлично. Посадишь девочку на самолёт – отзвонишься мне. Белка, в Самаре же есть аэропорт, правильно?

– К-к-кажется… – растерянно пролепетала Вика, но тут же спохватилась: – Точно, есть! Но… я никогда в жизни не летала на самолёте.

– Ну, надо же когда-то начинать, – усмехнулся Белецкий. – Не бойся, это не так страшно, как принято считать. Думаю, в ближайшие несколько часов ты точно улетишь. Надеюсь, что уже ночью будешь у себя в Самаре. Идёт? – Он снова ласково ей улыбнулся, как малому ребёнку.

Вика всё ещё не могла поверить в реальность происходящего. Это походило на сон.

– Спасибо вам, Александр… – сказала она дрогнувшим голосом. – Такое ощущение, что вас мне сам Бог послал.

– Ну, значит, он и послал. – Белецкий погладил её по руке. – Белка, я очень соболезную тебе в связи со смертью бабушки. Но ты держись, девочка. Надо быть сильной…

– Спасибо… – ещё раз пробормотала она в замешательстве, а потом вдруг вскинула на него удивлённые недоверчивые глаза: – Странно, что вы меня узнали. Я думала, вы всё давно забыли… – Она хотела поначалу сказать «забыли меня», но не решилась.

– Ну, я пока, вроде бы, не страдаю склерозом. – Он снова слегка улыбнулся. – А мы тогда в Ялте, помнится, весьма приятно проводили время все вместе…

И, не успела она опомниться, как Александр уже вылез из машины, захлопнул дверцу, а потом махал Вике рукой до тех пор, пока они с водителем не уехали.

Вика действительно улетела тем же вечером в Самару. Ей сказочно повезло: Витёк успел купить билет на самый ближайший рейс, и она сразу побежала на регистрацию. Ей до сих пор не верилось, что она скоро будет дома. Может быть, потому, что всё произошло очень спонтанно: у неё с собой даже не было никаких вещей, кроме сумочки.

Уже на борту, за несколько минут до взлёта, Вика вдруг сообразила, что они с Белецким расстались без координат. То есть она снова его потеряла – ни телефона, ни адреса… Даже не сообразила взять номер мобильного у водителя, чтобы потом вернуть деньги. Помимо покупки билета, Витёк дал ей с собой немаленькую сумму наличными. Она не успела толком ничего возразить – он пресёк её протесты невозмутимой и авторитетной фразой:

– Александр Владимирович так велел.

Вика пристегнула ремень, откинулась на спинку мягкого кресла и закрыла глаза. Лететь было страшно, и она всячески отвлекала себя мыслями о Белецком. Ей становилось спокойнее, когда она видела перед собой его синие глаза с лучиками добрых морщинок вокруг, его открытую обаятельную улыбку…

Странно, но она практически не думала о бабушке. Возможно, это была своеобразная психологическая защита: временный «блок» на мысли о смерти. Полёт прошёл спокойно; когда Вика вышла ночью из аэропорта «Курумоч» и направилась к стоянке такси, то почувствовала даже что-то вроде приятного волнения – она дома! И вот в этот самый момент Вику вдруг прихлопнуло мыслью, что дома её не поджидает с традиционными пирожками любимая бабуля. Её больше нет. И никогда уже не будет…