Фея в Темной Академии - Ирина Сергеевна Алексеева

и, развернувшись, направился прочь. Я вздохнула. Похоже, придется снова полагаться только на себя. К злости на ректора, который никак не может выкинуть из головы мою прапрабабушку, добавилась злость на оборотня. Он там что-то в своей голове придумал, обиделся и в итоге бросил меня в тот момент, когда действительно был мне нужен. От этого почему-то было горько. Не то, чтобы я считала Шейна своим другом, но и того, что он от меня просто отвернется, не ожидала.

Наверное, мне действительно пора повзрослеть. Вполне нормально, что ужин со взрослым мужчиной едва не закончился прощанием с невинностью. Я ведь знала, что так будет. И даже хотела этого. Хотела Каина, в то время, как он думал лишь о Реджине. Он видел ее в моем лице, потому что внешне я была практически точной копией своей родственницы. Родители не могли объяснить, почему так получилось. Но они, как выяснилось, многого мне не договаривали. Например, того, что я с самого начала должна была отправиться в чужой мир. Мне бы хотелось узнать подробности этой истории, но я была уверена, что лорд Рэвенхарт будет молчать.

Стоять посреди двора и думать о своем было как минимум подозрительно, несмотря на то, что меня все еще укрывал полог невидимости, поэтому я направилась к женскому общежитию. У меня было время до того, как Офелия отправится на свое тайное свидание, но как его провести – идей не было. Просто сидеть в комнате и делать вид, что все в порядке? Вряд ли бы у меня получилось. Однако, оставаться перед преподавательским корпусом тоже смысла не было.

Я уже почти добралась до общежития, когда мои виски прострелило болью. От неожиданности я едва не упала, глаза в один миг наполнились слезами. Тьма, что это такое? Очередное заклятие, чтобы убрать меня с дороги? Но как недоброжелатель смог разглядеть меня под защитным куполом, установленным ректором? Боль нарастала. Моя голова была словно орех, зажатый в тисках – еще мгновение, и скорлупа разлетится осколками, а содержимое черепа украсит собой двор. Стиснув зубы, я изо всех сил старалась не издавать ни звука, хотя хотелось кричать во всю силу своих легких.

— Убирайся, – неожиданно совсем рядом раздался злой голос. – Мне надоело ждать.

Сквозь пелену, что застилала глаза, я попыталась оглядеться. Но поблизости совсем никого не было. Время приближалось к отбою, и адепты предпочитали не отсвечивать во дворе, чтобы не получить наказание за нарушение комендантского часа.

И откуда я должна убраться? Из академии? Да я бы с радостью, вот только не знаю, как.

— Убирайся вон из этого тела, идиотка, – послышался шипящий ответ, и прежде, чем я успела хоть что-то предпринять, боль стала настолько нестерпимой, что мое сознание провалилось во тьму.КаинНе знаю, на кого я больше злился, на себя или на нее. Промашка вышла действительно глупая. Меня буквально сжигала страсть, которую я испытывал к Реджине. Невозможность заполучить ее в ближайшее время едва не сводила меня с ума. Я слишком долго этого ждал. Но и Леоне не стоило так остро реагировать. Подумаешь, перепутал имена.

От того, как близко ко мне было ее горячее, податливое тело, в штанах стало тесно. И, лишившись законной разрядки, я едва не вышел из себя. Мне стоило огромного труда просто позволить девчонке уйти. В конце концов, она всего лишь оболочка. А та, что мне действительно нужна, сполна компенсирует все мои мучения, как только завладеет этим телом.

Я оглядел свою гостиную. Некоторые блюда оказались на полу, когда я так опрометчиво дернул в сторону скатерть. Вызывать прислугу в столь поздний час – обеспечить порцию свежих сплетен о себе, поэтому я просто оставил все, как есть. Хотя беспорядок, конечно, раздражал.

Приближение своей ведьмы я почувствовал задолго до того, как она постучала в мою дверь.

— Смотрю, вечер удался, – она с неприязнью смотрела на то, что осталось от ужина. – Тебе удалось уломать девчонку?

— А ты сама не чувствуешь? – я был слишком зол, чтобы хотя бы попытаться смягчить свой тон при общении с любимой.

Реджина неопределенно повела плечами.

— После первого раза с тобой у меня здорово болело между ног, – задумчиво протянула она. – Все же размер у тебя драконий.

Я не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу. Она сама предложила мне свое тело, а я не привык отказывать женщинам.

— Сейчас боли нет, – продолжила ведьма. – Значит, ты и пальцем ее не тронул. Почему ты медлишь?

— Потому что не хочу оттолкнуть ее, проявляя чрезмерную настойчивость.

Хотя, куда уж больше. Леона провела всего пару дней в нашем мире, и уже едва не лишилась невинности, у меня было для этого несколько возможностей.

— Она влюбилась в тебя? – Реджина прошла к камину и опустилась в глубокое кресло. Закинула ногу на ногу, и ткань ученических брюк туго обтянула ее бедро. Засмотревшись, я не сразу понял, о чем она меня спросила.

— Каин, – голос ведьмы стал еще более раздраженным и нетерпеливым. – Ты хочешь меня или нет?

Я посмотрел ей в глаза.

Это была та же самая девушка, что кричала и извивалась подо мной в своем далеком мире, та, что много ночей подряд преследовала меня в эротических снах. Да, я, определенно, ее хотел. Но это чувство было бы всепоглощающим, если бы я не встретил ее более мягкую, ранимую, совершенно иную версию.

— Конечно, – я ничем не выдал своего сомнения, и губы моей любимой искривились в удовлетворенной усмешке.

Поднявшись, она шагнула ко мне и, обвив мою шею руками, едва ощутимо коснулась моих губ своими. Это был дразнящий поцелуй. Он лишь намекал на то, что у меня могло бы быть, но даже такой малости хватило, чтобы воспламенить мою кровь. Сжав талию Реджины руками, я крепко вжал ее в свое тело и, склонив голову, чуть прикусил розовое ушко, что торчало из-под растрепанных волос. Ведьма прерывисто выдохнула и с силой уперлась ручками в мою грудь, отталкивая.

— Ты не получишь меня, пока это тело принадлежит Леоне, – со злостью прошипела она.

— Я это помню, – холодно отозвался я. – Но ты могла бы расщедриться на аванс.

— Я действую в общих интересах, – она все же высвободилась из моих объятий и отскочила на безопасное расстояние. – Чем больше мотивации, тем быстрее ты выполнишь необходимое.

Я усмехнулся, чувствуя себя одновременно монстром и идиотом.